— Нет, это ты меня послушай. После этих выходных я должен буду уехать в Казахстан дней на пять. Ты, естественно, со мной не поедешь. Так?

— Так! — выпалила строптивая девчонка, словно бросала мне вызов.

— Хорошо. Я вернусь, и ты уже не отвертишься. Свадьбе быть.

Я многого ожидал. Что будет ругаться, отбиваться. Но она как-то сникла, глаза мгновенно потускнели и опустились куда-то в район моей груди.

— Насть, — прошептал ей в макушку, чуть касаясь губами шелковых волос, — Насть, пять дней. Поехали со мной. Давай Олефа возьмем, ты нас познакомишь наконец-то. Насть, посмотри на меня…

— Пошел ты, — буркнула упрямица и, вырвавшись из моих рук, быстро скрылась в ванной.

Я подошел к закрытой двери и, прислонив лоб деревянному покрытию, а руку положив на золотую ручку, сказал еще раз:

— Насть, всего пять дней… Скажи, что не хочешь и я не поеду.

— Езжай куда хочешь, Широков. Мне все равно!

Последние несколько недель я ее узнал слишком хорошо и сейчас отчетливо слышал слезы в ее голосе. Упрямая девчонка! Ни в какую не хочет признавать, что сама что-то чувствует ко мне. Постоянно пытаюсь ей это доказать и все безрезультатно.

Ничего. Может быть, эта поездка пойдет нам обоим на пользу.

Глава 43

Он уехал. Сегодня утром. Я все еще у себя дома и все еще не решилась ответить ему ни да, ни нет. Договорилась сама с собой с утра ни о чем не думать и посвятить время себе любимой. Давно такого не было. Каждый день, после возвращения из отпуска Широков заполнял собой. Пробежки, встречи втихаря, пытался меня выловить буквально везде и везде же сопровождать, фанатично следя за каждым моим шагом.

Я думала, что оставшись, наконец, одна, обрадуюсь этому. Но…

Нет.

Еще только одиннадцать утра, а я уже места себе не нахожу. Пыталась писать. Не могу. Могла спокойно, когда знала, что он караулит у меня под окном. Теперь ни одна приличная мысль в голову не идет. Да что ж такое-то со мной? В тысячный раз нажимаю на разные приложения на своем телефоне. Не знаю, как убить время или чего-то жду.

Интересно, он долетел? Большой палец сам нажал на сообщения и сразу же угодил на кнопку «ответить на звонок». Он мне позвонил в ту же секунду, когда собиралась написать сообщение.

— Настя? Але, ты слышишь меня? Насть, — голос Широкова раздался из трубки в моей руке, — ты уже проснулась?

— Да, проснулась, — проворчала недовольно, смутившись от того, как быстро ответила на его звонок. Как будто ждала. А разве нет?

— Что делаешь? Я уже долетел. Еду на первую встречу. Ты дома?

— Дома. Книжку пишу, не могу придумать, чем будет заниматься герой-злодей.

— А он у тебя кто? Расскажи, — Миша моментально отозвался в трубке. — Расскажи, у меня еще минут двадцать в пути, успеем придумать.

Я начала рассказывать. Привычно начала рассказывать. Это уже было и не раз. Наши с ним разговоры. Он постоянно интересуется тем, что я делаю. Полностью участвует в этом. А потом я слушаю, как у него дела. Кому он звонил, с кем сегодня поругался. И чаще всего наши разговоры не могут закончиться несколько часов подряд. Дикость, но…

— А, я понял! Нет проблем, есть у меня такой дальний знакомый, был владельцем маленького заводика, вместо того, чтобы дело делать, развлекался с работницами. Ну, слушай, почти достоверные факты расскажу, без имен, разумеется…

Широков звонил первые три дня, потом исчез. За это время я успела многое обдумать. И ничего не решить. Все вроде бы хорошо. Меня тянет к нему. Каждый день тянет. При этом я не уверена, что смогу жить с мужчиной, который сильно старше по возрасту моего бывшего мужа. Я дала себе обещание, что найду сверстника. Не хочу ничего слушать о болезнях. Надоело. Хочу жить, работать и радоваться каждому дню. А вдруг, все начнется сначала? Все, как было с Густавом?

В то же время, когда в четверг Широков не позвонил — чуть было не сошла с ума. Новости о нем мне принес мой редактор. Позвонила мне на ночь глядя и серьезно сообщила:

— Анастасия Олеговна, вам завтра необходимо явиться в редакцию. Будет встреча с представителями ШИ продакшн, они заинтересовались вашей книгой и хотят снять по ней фильм.

Уже через несколько минут я знала, что это ШИ продакшн принадлежит Широкову. Грусть сменилась гневом. На следующий день явилась в редакцию, чтобы высказать беспринципному миллиардеру все! Сопровождаемая редактором, бежала впереди нее, тем более, что дорога в переговорную мне давно известна. Естественно, моя злость не помешала мне выглядеть достаточно сексуально, чтобы этому идиоту окончательно снесло крышу. Это было красное платье, свободный подол которого заканчивался в том районе, где уже начиналась линия высокого черного сапога. Волосы заплела в косу, а губы подчеркнула красной помадой, той самой, от которой он обычно теряет голову. Ворвалась в кабинет и остановилась. Подлец Широков весь такой распрекрасный в деловом костюме расселся в одном из кресел у круглого стеклянного столика.

— Михаил Платонович, автор Вагнер Анастасия прибыла, — мой редактор выкрикнула это у меня за спиной.

— Отлично, — Михаил прекрасно сыграл свою роль. Сделал вид, что мы незнакомы. Для кого, интересно? Вся Москва видела фотографии из Куршевеля, сам же постарался, стратег хренов. — Позвольте нам немного поговорить наедине, я хочу решить, стоит ли начинать данный проект.

Мой редактор, белокурая девушка примерно моего возраста сначала замялась, а потом отреагировала:

— Конечно, конечно, я подожду в коридоре. Пообщайтесь.

Я продолжила стоять в позе тореадора, даже тогда, когда мы остались наедине. Уже этим вечером мне суждено узнать, что редактор дверь до конца не закрыла и следующие события в этом кабинете в полном объеме будут записаны на телефон, после чего переданы в скандальное телешоу. Это будет потом. А сейчас у меня по плану было высказать ему все, что накипело!

— Широков! Что это значит?! Ты зачем полез в мои дела?!

— И это твое приветствие, Вагнер? — парировал он, буравя меня серыми глазами. — Я тебя, вообще-то, почти неделю не видел. Могла бы и поцеловать ради приличия.

— Четыре с половиной! — мой рот ответил еще до того, как успела велеть ему захлопнуться.

— Так ты считала…

Его губы в одно мгновение оказались как-то чересчур близко ко мне, тут же опалив мою кожу знакомым горячим дыханием.

— Здесь считать нечего, — обиделась я, поглощая глазами эти губы.

Прижав меня к стене и навалившись всем сильным телом, Миша провел пальцами по моей спине, как будто позвав мое тело прогнуться под ними и загореться от желанных запретных ощущений.

— Я не лезу в твои дела, Вагнер, — сказал чуть хрипло миллиардер. — Я собираюсь сделать на тебе деньги. Но перед этим, я женюсь на тебе.

— Не женишься! Не женишься!! Не женишься…

Этот момент, когда я отдаюсь его поцелую и тону в его объятиях, а затем кладу свою жадную руку пониже спины моего любовника будут крутить и крутить по телевизору. Раз за разом увеличивая мои пальчики на его крутой ягодице и при этом обсуждать — это просто секс или нечто большее. Вечером же Густав позвонит мне. И я уже не буду отнекиваться. Придется сознаться в своем грехе, который я совершаю прямо сейчас в издательском доме. Но как же, черт побери, это было приятно, вновь после длительной разлуки почувствовать Широкова рядом. Твою же мать… такие долгие четыре с половиной дня…

— Идем, ты обещала мне, что эти выходные проведешь у меня дома.

— А как же мой редактор? — посмотрела на него с недоверием.

— Идем, с ней уже разговаривает Артур, мой помощник. Мы уже все решили. К твоему сведению, ты только что продала мне свою душу, Вагнер!

Он утащил меня в свою машину, которая отвезла нас обоих за город, в резиденцию, что тоже не раз уже показывали по телеку. Теперь и я сама оказалась здесь. Всю дорогу, как последняя романтичная идиотка провела у него подмышкой. Я зверски соскучилась по его теплу. И по его запаху.

Эпилог

— Широков! Отвали! Я не выйду за тебя замуж! Как ты себе это представляешь?! У меня есть сын. Еще скажи, что ты будешь относиться к нему так же, как и к своему родному ребенку. Отстань и забери свои бумажки!

— Так. Широкова. Ты подпишешь эти бумажки. А что касается Олефа, я не знаю, как буду к нему относиться — ты до сих пор не дала мне с ним познакомиться. В остальном, обещаю, что буду уважать его отца и их отношения. Парень уже большой, я думаю, мы с Вагнером договоримся, с кем и когда Олеф будет жить.

— Ты уже все решил, да? Только ты просчитался, Широков! Я еще ничего не подписала и даже не прочла.

— За тебя это сделал твой адвокат, Широкова. Я все решил, потому что нормальный мужик так и должен поступать. И ты очень ошибаешься, наивно полагая, что восемь месяцев, это большой срок. Они пролетят очень быстро, а уж тогда ты ответишь мне за все свои острые словечки!

— Через восемь месяцев я уеду туда, где ты меня не найдешь! И убери свои руки!

— Через восемь месяцев, Широкова, ты будешь такая большая, что тебя ни один самолет не возьмет на борт. Уж Эльвира об этом позаботится.

— Твою же…

— Не трогай мою мать. Кстати, она передавала тебе привет. Заедет на днях. Просила приковать тебя наручниками.

— Да вы что, сговорились все?!

— Сговорились, сговорились. Широкова. Настя…