Иногда она видела, как Гай прогуливается с леди Уайтли или с леди Овербридж, которая делала вид, что будет довольна всем, лишь бы был доволен мистер Деворан.

Часто Гай уезжал верхом, либо в обществе других джентльменов, либо один, и вскоре по какой-то причине прекратил ездить с леди Уайтли, возможно, из-за возражений лорда Уайтли.

Все это время Сара пребывала в тревоге: ночи ее были беспокойны из-за сновидений; а днем она то и дело нервно вздрагивала, как будто какое-то чудовище могло выпрыгнуть на нее в любой момент из-за живых изгородей.

Гай разговаривал с ней только один раз после последнего свидания на рассвете. Быстрый разговор состоялся у Сада роз.

– Надеюсь, у вас все в порядке? – спросил он.

Сара кивнула и весело улыбнулась:

– Да, конечно.

– Я послал записку Уиддону, но мне вернули ее с вежливым отказом. Этот человек таинственнее могилы, он не желает никого видеть.

Хотя разговор был коротким, Сара чуть не задохнулась, голова у нее закружилась, как будто она долго падала с большой высоты.

Но как могут они с Девораном обнаружить, кто же является Дедалом, когда один из их главных подозреваемых – пожилой барон, который заперся в своем доме и отказывается принять даже племянника герцога?

Когда Сара вместе с другими молодыми женщинами проходила мимо озера, мисс Поул наклонилась, чтобы лучше рассмотреть кустик полевой герани.

– Ах, миссис Каллауэй, взгляните!

Сара с трудом вернулась в реальность.

– Это всего лишь сорное растение, – презрительно заметила мисс Кери. – Мы должны интересоваться только приличными цветами.

– Все растения устроены по сходным принципам, – возразила Сара, – даже если мы называем их сорняками.

– Смотрите же! – воскликнула мисс Поул. – Вот мужская часть, наверху, с пыльником, производящим пыльцу, а здесь женская часть, где вызреют семена.

Мисс Кери прикусила губу и встретилась взглядом с подругой, после чего обе девушки захихикали.

Наверное, ботаника действительно неподходящий предмет для юных леди, подумала Сара, глядя на приближающихся по затейливо украшенному мостику гостей. Дамы в красивых летних платьях сбились кучкой. Рукава их раздувались, зонтики блестели, и казалось, что шелковые грибы невесть откуда выросли на камне.

– Почему вы не сказали мне, – тихо спросил прямо у ее уха знакомый голос, – что написали книгу?

Сара обернулась и подняла глаза. Гай Деворан стоял перед ней, и на губах его играла добродушная улыбка. Реакция на него последовала немедленно: лицо и шею залило ярким румянцем, а сердце гулко стукнуло, словно в него попала молния.

– Это всего лишь руководство для молодых леди – любительниц растений, – скромно ответила она. – Ее издали в прошлом году очень небольшим тиражом.

– Значит, книга не принесла вам ни славы, ни богатства?

Сара рассмеялась.

– Она умерла без фанфар. Удивительно, что вы вообще узнали об этом.

– Уиддон прислал мне сегодня утром записку, спрашивая, почему его не известили, что вы здесь. Миссис Сара Каллауэй, писатель-ботаник, явно более известна, чем вам кажется. Уиддон читал вашу книгу и хочет с вами увидеться.

– Лорд Уиддон хочет видеть меня?

Гай усмехнулся.

– Мы можем отправиться к нему сегодня вечером в кабриолете, если вам это удобно, поскольку приглашены принять участие в легком ужине. Уиддон живет с пожилой сестрой – старой девой, которая составит вам общество.


Водянистые серые глаза лорда Уиддона напряженно смотрели на Сару через толстые стекла очков; прядки редеющих белых волос бодро развевались над его розовым черепом. Все в доме казалось скудным и убогим, кроме великолепной теплицы, где необыкновенная коллекция огромных эффектных каплей, податливых и чувственных, подставляла взгляду свои экстравагантные лепестки.

Когда Сара проходила мимо орхидей, сердце ее учащенно забилось.

Аромат, разлившийся во влажном воздухе, был чрезвычайно тяжелым, тогда как россыпь лимонно-розовых цветов походила на бабочек.

За открытой дверью был виден сад – он располагался над большим морским заливом и хорошо освещался солнцем.

Голова Сары кружилась, как будто она перенеслась в волшебную страну, где в любой момент, раздвинув листья, могли появиться персонажи из шекспировского «Сна в летнюю ночь» – Титания, Паутинка и Цветной Горошек.

Гай Деворан, высокий и элегантный, созерцал орхидеи с заметным почтением, как будто они стояли под сводами старинного собора, а не в теплице коллекционера-отшельника, одержимого своим увлечением.

Пока они рассматривали цветок за цветком, Гай незаметно расспрашивал хозяина и его садовника, но, насколько заметила Сара, ничего существенного не добился. Лорд Уиддон показал им свои цветы, коротко расспросил о книге, но во всем остальном держался весьма нелюбезно.

Мистер Хаук, садовник, как и его соперник мистер Крофт, оказался очередным синеглазым с каштановыми волосами девонширцем; держался он также немногословно и замкнуто, как и его хозяин. Он действительно ездил весной в Лондон с мистером Крофтом, но ничего не пожелал сообщить об этой поездке, только признался, что купил у Лоддиджеса несколько новых растений.

Наконец лорд Уиддон повел их в дом, где его сестра, высокая и худая как палка, ждала их, сидя во главе накрытого стола.

Мистер Хаук, извинившись, вернулся к своим сараям с цветочными горшками, и Гай Деворан, улучив момент, когда они оказались одни, наклонился к Саре и прошептал:

– Дедал и Фолкорн?

Она посмотрела на узкие плечи хозяина дома, который шел впереди, потом на удаляющуюся фигуру садовника.

– Оба они действительно довольно неприятные люди, и от мистера Хаука даже в дрожь бросает.

– И каковы могут быть мотивы?

– У лорда Уиддона нет жены.

– Жена ему не требуется. Он не мог преследовать вашу кузину, испытывая к ней какое-либо желание, поскольку прекрасный пол его не интересует. Больше того, он не мог встретить Рейчел в обществе, поскольку не бывает там.

– А что, если она как-то случайно оказалась втянутой в соперничество из-за орхидей? Лорд Уиддон необычайно пристрастен к своим цветам.

– Страсть столь же сильная, как страсть мужчины к женщине? Если так, мы можем отдать должное хотя бы этой его верности.

Ужин прошел в довольно странной атмосфере. Гай пытался завязать любезный разговор, но лорд Уиддон был странно нетерпелив, отвечал односложно, и вскоре его сестра предложила проводить Сару в ее комнату.

– Увы, мы не сможем воспользоваться вашим гостеприимством, – быстро ответил Гай. – Леди Овербридж намерена устроить утром завтрак с шарадами, и мы просто обязаны вернуться в Бакли.

Сара бросила на него удивленный взгляд: она впервые слышала об этом завтраке.

Лорд Уиддон попытался протестовать, потом стал настаивать; впервые с момента их приезда он оживился и повысил голос. По его словам, еще никогда в жизни его так не оскорбляли, отказываясь воспользоваться его гостеприимством; к тому же дороги по ночам опасны, так как в окрестностях рыщут бродяги и цыгане.

Тут Гай изумленно поднял брови.

– Конечно, сэр, вы не думаете, – проговорил он с лепной интонацией, – что я плохо воспитан или что я не смогу защитить миссис Каллауэй?

Лорд Уиддон побагровел и надолго погрузился в молчание, а через полчаса кабриолет уже катился обратно сквозь сгущающиеся сумерки, оставив позади, в конце аллеи, съежившийся серый дом Уиддона.

– Почему вы решили уехать так внезапно? – осторожно спросила Сара.

– Потому что Уиддону что-то уж очень хотелось, что бы мы остались.

– Но… Я так и не поняла, почему он вообще пригласил нас, но уж наверняка не для разговора о моей книге Уиддон почти не выказал интереса к моим скромным литературным стараниям, и, уж конечно, он больше знает о растениях, чем я надеюсь когда-нибудь узнать.

Лошадь размеренно трусила по длинной аллее, которая, казалось, вела прямо в небеса.

– Боюсь, что Уиддон воспользовался вашей книгой только как предлогом для того, чтобы попытаться выяснить, зачем я хотел его видеть.

– Думаете, он не поверил в вашу любовь к орхидеям?

– Даже если и поверил, для него главное не это. Его страсть к цветам вполне самодостаточна, он ни с кем ею не делится. Нет, у него был какой-то другой мотив, который не один день мучил его.

– Вы считаете, Уиддон что-то скрывает?

– Уверен. Но будь я неладен, если понимаю, как это может быть связано с нашим расследованием.

Сара поежилась, отчего-то ей больше не хотелось задавать вопросы.

Они пересекали множество ручейков, бежавших с Дартмура к морю; при этом дорога шла то вверх, то вниз. В каждой маленькой низинке, пересекая бегущую воду, выгибали спины каменные мосты, влажные от мха. Березовые рощи шептались среди темных камней, а потом дорога снова поднималась на новый хребет, где длинные тени простирались по полям.

В одной низине они проехали через небольшую деревушку. Дома, крытые соломой, теснились у ручья; неподалеку сгорбился трактир. Вокруг никого не было, хотя в окнах мерцал тусклый свет, а из трактира доносились обрывки песни.

Они рысцой выехали из деревни и, проехав по извилистому ущелью, перебрались через следующий подъем, когда Гай Деворан резко дернул за повод. Сара схватилась за поручень, чтобы не упасть. В тот же миг кабриолет накренился: по-видимому, одно колесо его попало в яму.

– Ну вот, – спокойно сказал Гай, – мы, кажется, повредили ось, а лошадь растянула сухожилие. – Он оглянулся на грума. – Отведите кабриолет в Стоунком, Том, и можете переночевать в трактире, а мы с миссис Каллауэй вернемся в Бакли пешком. – Он бросил груму кошелек. – Придумайте любую историю, какую захотите, только не называйте никому наши имена, понятно?

Том некоторое время смотрел на него, нахмурив лоб, потом сунул деньги в карман и прикоснулся к шляпе.

– Да, сэр.

Деворан усмехнулся и спрыгнул на землю.