Прибыв в огромный развлекательный центр, ребята гуськом шли за ДжеНой, которая знающей походкой привела их на третий этаж, где располагался зал для игры в боулинг. У одной из дорожек за столиком сидели две женщины, моложавые, примерно ровесницы мадам Ю. Они тоже были ухоженными, лощенными и самоуверенными, что читалось по их лицам. Парни чувствовали себя не очень уютно, но старались не показывать вида. Перед тем, как начать всех представлять друг другу, ДжеНа взяла ХенЩика за руку, что не осталось незамеченным ЧанСобом, стоявшим на шаг позади.

— Познакомьтесь, мальчики, это мои подруги — Ири, — она показала на ту, что повыше и сидела на краю диванчика. — и ХаЁль, — миниатюрная и обесцвеченная женщина кивнула и улыбнулась парням, пробежавшись по ним взглядом и остановившись на МинХеке. — Присаживайтесь.

Так как ЧанСоб преднамеренно затормаживал все процессы, а ХенЩик теперь был сдерживаем ДжеНой, то МинХек пролез первым и уселся с ХаЁль, вернув ей дружелюбную улыбку. Потом уже сел ХенЩик, а следом за ним пристроилась мадам Ю. ЧанСоб обреченно понял, что момент выбора потерян, и он должен сесть рядом с той, которую хотел бы избегать всю оставшуюся жизнь. Мест больше не было и парень, даже не пытаясь изображать веселье и добродушие, плюхнулся по левую руку от ДжеНы, повиснув на самом краю, чтобы ни в коем случае не соприкоснуться.

— А что это с вашим товарищем? — Ири посмотрела на молодого человека, оказавшегося напротив неё по другую сторону стола. — Голова болит?

— Нет, что ты, — мадам Ю покосилась на недовольное лицо ЧанСоба, выражающее вселенскую ненависть ко всему этому несправедливому буржуазному обществу. — просто ему не нравится наша компания, что он не пытается скрывать.

— Какой невоспитанный, — заметила та с иронией.

— Зато честный, — огрызнулся ЧанСоб и отвернулся в сторону играющих в боулинг. Подруги ДжеНы явно были немного удивлены подобным поведением и переглядывались между собой и с ней, намекая, что парень этот «не в тему». На это мадам Ю лишь шутливо покачала головой и обвила руку ХенЩика крепче, так, будто сидела со своим бойфрендом.

— Ну, что будем заказывать? — она подтащила к себе меню и сразу открыла коктейли. Ири и ХаЁль уже сидели с пустеющими бокалами и были не против повторить. — Мальчики, что вы пьёте?

— Да мы особо и не пьём, — пожал плечами ХенЩик. — я даже не очень разбираюсь в коктейлях.

— Я тоже, — МинХек посмотрел на хайболл[1] соседки, где на дне ещё плескалось что-то оранжево-желто-красное. — поэтому мне тоже самое. Кстати, что это и как называется?

— «Секс на пляже», — многозначительно посмотрела на него ХаЁль. — а ты и не разбираясь знаешь, что выбрать.

ДжеНа засмеялась и добавила.

— Всем бы такую интуицию, МинХек, — она посмотрела на ЧанСоба, собираясь его спросить, что будет он, но тот открыл рот раньше и заумно поведал.

— А вы знаете, что раньше этот коктейль называли «Песок в твоих шортах»? А потом уже, когда нравы скатились ниже плинтуса, и откровенность перестала смущать людей, его стали прилюдно называть «Секс на пляже», — ЧанСоб фыркнул. — Смотри, МинХек, не пропесочься.

— Откуда такие глубокие познания? — заинтересовано подняла брови ДжеНа. — Ты работал барменом?

— Нет, я мечтаю стать бариста, — неохотно объяснил молодой человек. — просто как-то зацепил и эту информацию.

— Кто такой бариста? — внимательно посмотрела на него ХаЁль, присосавшись к соломинке и допивая алкогольный напиток.

— Человек, знающий всё о кофе, специалист по готовке и дегустатор, — ЧанСоб откинулся назад, чтобы плавно выйти из поля зрения и от него отстали. — То же самое, что сомелье в винной индустрии, только в кофейной.

ДжеНа немного отстранилась от ХенЩика и наклонилась к самому его уху, прошептав так, чтобы никто кроме него не услышал. Тем более что фоном звучала музыка, и если не говорить четко и во всеуслышание, то она смазывала слова, помогая скрыть их.

— А у меня дома есть кофеварочная машина, кофемолка, турка, всё что хочешь… даже барная стойка в гостиной. У меня очень большая квартира, — ДжеНа отодвинулась обратно и вслух повторила. — так что ты будешь пить?

— Ничего. Нет настроения, — ЧанСоб скрестил руки на груди.

— Прекрати, это некрасиво, — одернул его ХенЩик, строго посмотрев. МинХеку уже было всё равно. Он что-то увлеченно рассказывал на ухо ХаЁль, активно дополняя повесть жестикуляцией, отчего та смеялась и тоже всё меньше обращала внимание на остальных.

— Ладно, кофе. — сдался ЧанСоб.

— Как скучно, — опустила уголки губ вниз ДжеНа. — Хотя бы по-ирландски? Там виски…

— Лучше Вас знаю, что там, — гневно зыркнул на неё парень. — хорошо, давайте этот.

Через некоторое время, столик был уже полностью заставлен стеклянными фужерами, рюмками, бокалами и стаканами. Возвращаясь из дамской комнаты, Ири поражалась вкусу ДжеНы, как близкая подруга зная, ради кого всё устроено и кто является предметом страсти женщины.

— Что ты в нём нашла? Рядом с тобой такой видный парень! Неужели тебе, в самом деле, нравится этот ЧанСоб? Он такой неприятный! Ещё и некрасивый!

— Я тоже сначала так думала, — ДжеНа улыбнулась, остановившись и наблюдая издалека за оставшимися в зале. — Но он прелесть, правда. А ХенЩик… да, он красивый, но… не зажигает, понимаешь? Конечно, его тело возбуждает, но от вон того сладкого стервеца меня искрит. И пока он мне не сдастся добровольно — я не отстану.

— Как знаешь, но мне всё равно это не понять, — Ири уже собралась идти дальше, но задержалась. — и вообще, с твоей стороны жестоко привезти себе двух, а мне ни одного!

— Извини, исправлюсь, — мадам Ю захохотала. — Зато смотри, как ХаЁль рада мальчику. Правда, её мужу бы это не понравилось, но это не важно.

— Когда ты сама выйдешь замуж, тоже так будешь говорить? — как следователь на допросе воззрилась на подругу Ири.

— Не знаю, — ДжеНа задумалась, и её лицо превратилось в камень. Ни эмоций, ни печали, ни веселья. — может, никогда не выйду, потому что считаю, что мнение мужчин — не важно.

Вернувшись к компании, Ири, не садясь, тут же предложила всем сыграть в боулинг.

— Давайте, а то сидеть скучно!

— Ты специально ждала, когда мы нарежемся, чтобы выглядели дурами? — спросила её ХаЁль, без желания отрываясь от собеседника, с которым уже почти сроднилась на почве стаканного «Секса».

— К тому же, я все ногти переломаю, — отказалась от идеи ДжеНа.

— Что, боитесь проиграть? — ЧанСоб поднялся, зацепившись за возможность пойти наперекор поклоннице. — Давайте-давайте, нечего тут спаивать молодежь. Тряхните стариной.

— А ты разошелся, грубиян! — в который раз заметила Ири.

— Всё нормально, он всегда такой, — улыбаясь, встала ДжеНа. — Я не боюсь проиграть. Я знаю, что так и будет, потому что не умею играть, и мне жаль маникюр. Но если ты хочешь, чтобы я сыграла, я это сделаю.

— Не надо, Джен, — поймал её за руку ХенЩик. — не ведись на провокации нашего талисмана.

— Всё в порядке, — женщина с благодарностью за заботу похлопала его по ладони и опять обратилась к ЧанСобу. — так что, ты хочешь посмотреть, как я буду позориться?

Парень постоял, пораскинув мозгами и помолчав. Он хорошо играл и часто выбивал страйки, и уделать гордую дамочку было бы здорово, но какое удовольствие обыграть человека, который ничего не смыслит в этом? Это неинтересно и не честно.

— Нет, не хочу, — ЧанСоб плюхнулся обратно. — Я передумал.

Полчаса спустя они оккупировали одну из комнат, предназначенных для караоке. Казавшееся стоящим на месте время, постепенно потекло незаметно, и ЧанСоб с удивлением для себя открыл, что уже не напрягается от присутствия зрелых дам, тем более что, ведут они себя, не искусственно молодясь, а просто расковано и вполне современно. Никаких конфликтов поколений и расхождений в понимании. Они просто были однородной тусовкой, где все были на равных. Никакого пафоса с их стороны ЧанСоб не дождался, хотя был уверен, что они поставят себя королевами, а их будут шпынять. Но судя по руке МинХека, обвивавшей талию ХаЁль, и рукам ХенЩика, то и дело гладящим коленки ДжеНы, никаким высокомерием не пахло. Молодой человек пригвоздил взгляд к ладони друга, лежавшей на колене мадам Ю, и почему-то ему стало неприятно. После двух кружек Айриш-кофе, его всё-таки уговорили перейти на что-то покрепче и теперь, с разлившимся теплом по организму, расслабившейся головой и обостренными ощущениями, ЧанСоб чувствовал, как ломается внутри него он сам и не понимал, как это и зачем происходит. Ему было тут все лучше. Ему было радостно, что не надо прыгать до изнеможения в репетиционке, что не надо сидеть с СоХен где-то и подбирать слова, искать общие темы, стараться угодить, чего он не умел. Вернее, просто не имел опыта. Он не знал, как вести себя с девушкой и чувствовал бы себя куда более неуютно, чем здесь. СоХен! Он же обещал позвонить ей. Ладно, уже поздно. Проехали. Завтра, скорее всего, с ней столкнется в агентстве и что-нибудь наплетет.

И тут в его мирную гавань ворвались пиратские уговоры о том, чтобы он спел всем что-нибудь сильное и душещипательное. Ему начали совать микрофон, женщины просили, друзья настаивали.

— Ты же наш классный вокалист, — хлопнул его по плечу МинХек. — давай, хватит быть в стороне.

— Да, пора уже перемещаться в центр, — ХенЩик протянул ему микрофон.

— Пожалуйста, — молитвенно свела ладони ДжеНа и взмахнула своими длинными ресницами.

Никогда он больше не будет пить! Потому что сквозь эти дурацкие градусы, мадам Ю была прекрасна, ангельски бесхитростна и ей невозможно было отказать. А это было именно тем, за что он держался: всегда и во всем говорить ей «нет»!

— Хорошо, — ЧанСоб привстал, чувствуя слабость в ногах, и полез выбирать песню. Найдя медленную лиричную композицию, он набрал нужный номер и запустил её. Пока играла вступительная мелодия, ХенЩик и МинХек пригласили своих спутниц на танец, а Ири, сидя на диванчике, потягивала маргариту, покачивая в такт головой. Парень запел, не отрывая глаз от друга, прижимавшего к себе за талию женщину, которая говорила, что хочет его, ЧанСоба, что будет использовать его товарища, как прикрытие. Но на её лице ни капли фальши и за весь день она ни разу не попыталась его, ЧанСоба, хотя бы коснуться. Если не считать намека на приглашение домой. Зачем она притащила его сюда? Чтобы он смотрел, как им хорошо с юным кавалером? Чтобы он не мог провести время с другой? Да пока ДжеНа не внедрилась в его жизнь, он даже не думал о том, что ему нужна пассия! Он жил без девушки и был с головой в работе, в творчестве, в музыке и саморазвитии, самосовершенствовании. Зачем она появилась? Чтобы разрушить всё и установить свои порядки?!