Вечером в общаге все собирались лечь пораньше, не дожидаясь ИльХуна, задерживающегося на прогулке с НамДжу. ЧанСоб сегодня был дежурным по кухне, поэтому убирался после ужина, весь полон своих дум о жизни, в частности — личной. Позади него проходил то один, то другой товарищ. Внезапно у кого-то заиграл телефон. ЧанСоб обернулся и увидел ХенЩика, спешно достающего сотовый из кармана. Все присутствующие кинули на него взгляды. Он быстро посмотрел на экран и, извиняясь, улыбнулся:

— Это ДжеНа. Пойду, поговорю, — он ткнул на дверь и вышел в подъезд для явно интимного разговора.

ЧанСобу хотелось бросить тарелку, что была в его руках, о пол. Чтобы она разбилась, разлетелась вдребезги! Поговорить он пошел. О чем они там будут шептаться? О любви? О сексе? Договариваться о встрече? Строить общие планы? Да пусть хоть поженятся и детьми обзаведутся! Парень с грохотом поставил чистую тарелку на место, будто гвоздь вбил, а не фарфор положил. А ведь она и его номер спрашивала. А он не дал. А если бы дал — она бы ему позвонила, или всё равно ХенЩику? ЧанСоб скрипнул зубами и, пожелав всем добрых снов, ушел в спальню и лег в кровать.

Но перед глазами всё равно стояла мадам Ю, никак не желавшая выходить из головы. Разочаровалась она в нем, наконец-то? Влюбилась в ХенЩика? Что думает о каждом из них? Как же она его запутала! Как же хочется увидеть её и спросить, что происходит и как быть дальше?

Очередное столкновение, как и предыдущие, было неожиданным. Прошло два спокойных дня, за которые ЧанСоб успел накрутить себя дальше некуда, что ДжеНа забыла о нем и больше никогда не появится возле агентства, но на третий она подкараулила его в коридоре, когда он направлялся из душевой в гардеробную, чтобы после отправиться на съемки.

— Ну, здравствуй, сахарный, — потянула она его за рукав к себе за угол, где никто не мог бы их увидеть, не заглянув туда специально.

— Опять Вы! — автоматически включилась моральная защита парня, и он заносчиво вздернул нос. — А я-то думал, что Вы обиделись и больше сюда не явитесь.

— Я не обиделась, — улыбнулась женщина. — да и как я могу сюда не явиться, если тут ты?

— Будем честными — если тут ХенЩик! — отвел глаза ЧанСоб, поджав губы.

— Я его видела, ты прав, — ДжеНа подалась к нему, почти прислонившись. — но ты же знаешь, что мне нужно на самом деле, и что твой друг, по твоему собственному почину, лишь прикрытие.

— Я ничего такого не просил! Прекратите сочинять, — юноша вдался глубже в стену. — я лишь попросил не позорить меня перед друзьями, и если Вам так хочется за мной бегать, то делайте это незаметно.

— Ну вот, теперь это совсем незаметно, — расплылась она в ухмылке. — и ХенЩик, почему-то, совсем не считает постыдным то, что я нахожусь рядом с ним. Может, тебе следует пересмотреть своё отношение к данному вопросу?

— Что тут пересматривать? — ЧанСоб хотел бы отодвинуть её, но для этого надо было её коснуться. А ему этого именно что хотелось! Но он не собирался идти на поводу у своего глупого желания. Не сдаваться! Она ведь только этого и ждет, чтобы совратить его, а он уже почти поддается! — Вы врете нам обоим, но я-то знаю об этом, а ХенЩик живет в счастливом неведении. Так что я больше склоняюсь к тому, чтобы осведомить его о происходящем, а не присоединяться к партии незрячих.

— В чем же я тебя-то обманываю? — ДжеНа покосилась на коридор, в котором вдалеке раздавались звуки ходьбы и разговоров. — Я с тобой всегда честна. Я пытаюсь добиться от тебя расположения и сообщаю об этом смело. И я готова многое для этого сделать, чего тоже не скрываю.

— Слушайте, меня сейчас потеряют и я опоздаю, — ЧанСоб проскреб спиной по стене, двигаясь к краю угла, но руки мадам Ю настойчиво стояли расставленными по бокам от него.

— Ты же знаешь, что пока директор будет в курсе моих предпочтений — тебе никто не посмеет делать замечания.

— Да не хочу я так! — парень решился и сложил её руки в сторону. — Что Вы тут за фаворитизм устроили? Я что — вещь, чтобы стараться меня купить? Плевать я хотел на толщину Вашего кошелька, стоимость Вашей машины, Ваших шмоток и на супер-пупер влиятельность тоже! Я человек, и я хочу человеческого отношения, а не как к комнатной собачке, которой уделяют внимание ради собственного развлечения.

— О, ЧанСоб, — ДжеНа улыбнулась довольной и одобряющей улыбкой. — что я слышу? Значит, ты всё-таки хочешь чего-то? Хочешь, чтобы я вела себя по-другому?

— Я не это имел в виду, — спохватился парень, но ему хотелось сказать, что да! Он хочет от неё другого поведения, и если бы она перестала строить из себя диктаторшу, то и он бы изменил свои манеры.

— Нет, ты именно это имел в виду, сладкий, — ДжеНа положила ладонь на его грудь и, проследив за своей рукой, подняла взгляд ему в глаза. — так я исправлюсь, если это поможет найти нам с тобой общий язык.

— Делайте, что хотите, — пытался не смотреть в её блестящие глаза он, но не выходило. На них можно было гадать, как на кофейной гуще — и всё равно никогда не догадаться, о чем думает эта женщина, чего желает и о чем мечтает. Черно-карие, как гагат, очи, прожигали и обездвиживали.

— Что ж, тогда до встречи, — ДжеНа отступила, давая ему проход. — помнится, я приглашена на День рождения одного из вас, так что, скоро увидимся!

ЧанСоб, не оборачиваясь, отошел на некоторое расстояние и услышал, как удаляется стук её каблуков в противоположном направлении. ИльХун, благодарить тебя или ругать за такой подарок? Если она придет, и несколько часов будет находиться рядом, он уже не гарантировал, что будет упрям, как прежде.

Вечеринка

Вечеринка по поводу восемнадцатилетия ИльХуна была устроена в одном из залов Cube Ent. после долгого трудового дня. Многие из артистов агентства пришли приятно провести время и, пользуясь случаем, пообщаться с коллегами. Праздник посетил ЕСоб, ДонУн и ДуДжун, заглянувшие, как старшие хёны, ненадолго, но не в силах пропустить никакое событие. Все заметили, что ДонУн с ЕСобом уделили больше времени девушкам, чем имениннику, но последнего это не покоробило. Он пытался начать встречаться с НамДжу и, увлеченный этой затеей, весьма преуспевал, так как вызывал у девушки неподдельную симпатию.

ЧанСоб, зарекшийся напиваться, попивал газировку у края стола, когда был настигнут там СоХен.

— Ну что, тебя перестали домогаться? — повела бровью она, вставая рядом с шампанским.

— Давай забудем тот случай, — отвлеченно посмотрел вдаль парень.

— Ладно, как хочешь, — сменила интонацию с игривой на серьёзную девушка. — я просто была удивлена, что такое бывает… но я никому не сказала, если что.

— Спасибо, — кивнул ЧанСоб. Он даже не ожидал такой лояльности. — я бы, в самом деле, не хотел, чтобы кто-то знал об этом. О мадам Ю и её выходках.

— Но, мне кажется, или так и есть — она ведь постоянный гость нашей компании? — СоХен подошла впритык, чтобы говорить тише. — Она всегда так себя ведет и со всеми? Или только с тобой?

— Откуда мне знать? — передернул плечами ЧанСоб, не собираясь посвящать знакомую в сложные любовные многоугольники, где был ХенЩик, и куда не удалось вписаться ИльХуну. И поделом. Мал ещё. — Пади узнай, что она творит, когда её не видно…

— М-да, дерзкая дамочка, — заключила СоХен.

ЧанСоб не стал поддерживать разговор, и они погрузились в молчание. Ему хватало своих неразборчивых мыслей, чтобы ещё и в чужих копаться. Он весь вечер следил за дверями, не войдет ли она? Исполнит ли обещание и появится ли? ХенЩик куда-то вышел с телефоном минуту назад. А вдруг это она ему звонила? Вдруг сообщала, что не сможет приехать? А дай он ей тогда телефон — узнал бы всё первым, без посредников.

Двери распахнулись и в голове ЧанСоба зазвучали фанфары. Хоть и недолго. Под руку с ХенЩиком вошла ДжеНа, светящаяся, искрящаяся своей откровенной и соблазнительной улыбкой, с распущенными волосами, делающими её похожей на юную девушку. Правда на ней, в кои-то веки, был деловой брючный костюм, темно-синий в едва заметную серебристую полоску. Наверное, сопровождая такую женщину, чувствуешь себя королем. Это молодой человек понял запоздало, глядя на счастливое лицо друга.

Они прошествовали напрямик к ИльХуну. ДжеНа несла что-то в руках. Подарок. ЧанСобу со своего ракурса было не видно, что именно, но он не сомневался, что цена презента украшена многочисленными нулями. Характеру мадам Ю можно было приписать кучу отрицательных качеств, но жадности среди них не было. К тому же, дело принципа богатых людей пускать пыль в глаза дорогущими подарками.

Если до этого вечер тянулся для ЧанСоба вяло и безынтересно, то теперь он превратился ещё и в маленькую пытку. Смотреть, как лежит рука ХенЩика на её бедре, а она держит его под руку, было неприятно. Можно было бы отвернуться, но ДжеНа притягивала к себе внимание и пока она была в помещении, многие мужчины решали останавливать глаза на ней, предпочитая её нейтральным пустым точкам для фиксации взгляда.

— Ну вот, она опять здесь, — констатировала факт СоХен. ЧанСоб даже забылся, что она всё ещё рядом и чуть не вздрогнул. — она теперь ХенЩика шантажирует?

— Нет, — скис парень, плохо скрывая непонятное собеседнице недовольство. — у них всё на добровольных началах. Любовь, наверное.

— Ты шутишь? — хохотнула девушка. — Как можно любить такую… провокаторшу и негодяйку? — ЧанСоб хотел осадить её, добавив «она не негодяйка», но промолчал. Помимо прочего, СоХен заметила в его лице другое. — Погоди, так он же не знает, что она к тебе клеилась, да?

Парень продолжал молчать, как шпион на допросе.

— Ну, дела, — цокнула она языком. — а я бы на твоем месте ему сказала. Как же мужская солидарность?

— Это не моё дело, — отвернулся, наконец, от пары ЧанСоб. — она нравится моему другу, и я не стану ничего плохого о ней говорить. Зачем портить людям отношения, если их всё устраивает?