Как же не принимать? Они любят друг друга! Это невозможно, не нужно ему говорить таких вещей! ЧанСоб подбирал слова, чтобы обосновать то, что между ними с ДжеНой нет лжи и обмана, когда к нему подошла СоХен.

— Потанцуешь со мной? — девушка протянула руку, приглашая. Парень оставил бокал товарищу и, не смея отказать, вышел в центр, где именинник уже по очереди дарил по танцу каждой из присутствовавших гостий.

— Как настроение? — ради того, чтобы разбить тишину, поинтересовался ЧанСоб.

— Да ничего, хотя бывало и веселее, — СоХен вытащила свои ладони из его и переложила ему на плечи. Невольно молодому человеку пришлось опустить руки на её талию. — любишь снег?

— Ну… — ЧанСоб старался не смотреть партнерше в лицо, потому что так близко его это дико смущало. Не теряться он пока научился только с ДжеНой. — не так, чтобы визжать при виде него. И есть его тоже не кидаюсь.

— Я не об этом, — СоХен засмеялась, глаза её потеплели, как будто она наконец-то нашла то, что было ей по нраву на этой вечеринке. — может, как-нибудь погуляем? Зима — это здорово! Можно на каток сходить.

— Почему бы нет, — абстрактно пообещал ЧанСоб.

— А можно тебя украсть ненадолго отсюда? — девушка с надеждой затаилась, замолчав.

— Куда? Зачем? — нервно чуть отстранился парень.

— Просто выйдем поговорить, тут немного душно, — СоХен опустила ладони с его плеч и взяла его за одну руку, потянув. — чего ты такой пугливый и подозрительный?

— Я не пугливый, — ЧанСоб поплелся следом, и они вышли в коридор.

Тут никого не было. Искусственный холодный свет ламп освещал длинное пространство, заброшенное на ночь работниками агентства. Завтра всё вновь заполнится суетой и беготней. Но пока стены гулко отражали любое шарканье подошвы о линолеум.

— Мы как-то с тобой разговаривали… — разрумянившись, начала СоХен. — на Дне рождения ИльХуна.

— Я помню, и? — ЧанСоб, как вор, перегонял взор из одной точки в другую. Почему-то не хотелось встречаться глазами с СоХен. Почему?

— Нас прервали тогда, — чувствовалась, что она не хотела конкретизировать, но отлично помнила, кто и как им помешал. — ты хотел поцеловать меня…

Юноша напрягся так, что лоб под челкой сморщился. Он это знал. Но тогда он хотел это сделать, чтобы забыть ДжеНу, считая, что им никогда не быть вместе. Нельзя же открыто сказать такое девушке! Да и, не в его она вкусе. Ничего с тех пор не поменялось.

— СоХен, давай вернемся назад, — отвернулся ЧанСоб, взявшись за ручку прикрытой двери.

— Больше не хочешь? — поняла она, и разочарованно прикрыла глаза. Молодой человек взмолился, чтобы она не заплакала. Он не выдержит девичьих слез. По нему никто никогда так не сох, чтобы плакать. У него нет привычки и закалки. Нет, не надо!

— Не обижайся, — выдавил он как можно мягче и дружелюбнее.

— Это из-за неё, да? — парень вздрогнул, посмотрев на девушку, чьи глаза были полны праведного гнева. — Я же не дура, я осознаю, что ты не хочешь поцеловать меня из-за того, что влюблен в другую. Ты же встречаешься с этой дамочкой, верно?

ЧанСоб ощутил ком в горле. Конечно, СоХен столько раз была свидетельницей сцен, которые не должна была видеть, что глупо было бы ждать иного результата.

— Не волнуйся, — хмыкнула она, печально и повержено. — я никому не говорила и говорить не собираюсь. Только… если когда-нибудь тебе будет плохо, знай, что я готова поддержать тебя и выслушать.

Девушка протиснулась между ним и стеной и вернулась к остальным. Что же сегодня все, как вороны, предвещают ему несчастья и каркают? Он счастлив с ДжеНой, и так должно быть впредь, а всё остальное лишь чья-то зависть.

Переодевшиеся в пижамы, парни забрались, каждый на свою постель и, наконец-то, устроили откровенный трёп без цензуры. Мужская болтливость иногда превосходила женскую. Особенно в том плане, что девушки готовы обсудить всех вокруг, а о себе рассказать стесняются. Парни же не стесняются ничего.

— … и вот на днях, — повествовал МинХек, закинув руки за голову. — пришли мы всё-таки к ней и, что бы вы думали? Она решила, что меня надо накормить и принялась готовить ужин! Как будто я для этого туда пришел!

ЧанСоб слушал в пол уха, не имея представления, о ком идет речь. Друг назвал какое-то имя, судя по всему какой-то гримерши или, может быть, координатора.

— Ну и что? Ужина-то отведал? — хихикал ЫнКван, ожидая продолжения.

— Ещё как! Отведал… — повисла пауза, предполагавшая, что сейчас должно быть сказано что-то важное. ЧанСоб не выдержал и повернулся на другой бок, чтобы видеть рассказчика. МинХек смотрел прямо ему в глаза. Видимо, только его внимания и ждал. — шесть раз подряд!

Ребята хором засмеялись, кроме ЧанСоба, скрипнувшего зубами. Товарищ одарил его победной ухмылкой и отвлекся. Вокалист сжал кулаки. Шесть раз, значит? Да врет он! Что он, вообще не спал всю ночь, что ли? Шесть раз… хм, тоже мне, заслуга. Ну, наверное, можно и шесть. Надо попробовать. А семь, интересно, реально? Он подумал о ДжеНе и безумно, отчаянно захотел обнять её, оказаться рядом.

— Ну, а теперь ты рассказывай, что у вас там было? — обратился СонДже к ИльХуну. Тот самодовольно заулыбался. — Она это… ты первый у неё был?

— Конечно первый! — рэпер сел, прижав к груди подушку. — Я и сам, впрочем, первый раз этим занимался. Но это было круто! Блин, я теперь всё время ещё хочу! Почему у нас такой плотный график? Черт, черт, черт!

— Мы забыли выпить за пополнение в нашем ряду состоявшихся мужчин! — поднял палец ЫнКван. ЧанСоб молчал. Он всегда скрывал от них свою интимную сторону жизни и, несмотря на то, что уже десятки раз порывался похвастаться, всё сводилось только к перетягиванию каната с МинХеком. Все думали, что он уже давным-давно потерял невинность, просто предпочитает держать при себе интимную жизнь.

— Не давите на больное! — проныл СонДже.

— И на твоей улице упадет на лопатки какая-нибудь мадмуазель, — подмигнул ему МинХек.

— Скорее бы, — макнэ вытянул шею вперед, обращаясь к ИльХуну. — ну, давай уже, выкладывай всё. НамДжу работает с нами в одном агентстве, мы должны знать о ней всё!

— Что, например?

— Да всё, что угодно! — застучал ладонями по коленкам СонДже, торопя подробности.

— Ага, как она кричит в постели? — оживился Пыниэль. — Громко, тихо? Это больше похоже на поскуливание или крики? Или она рычит, как тигрица?

— А соски у неё розовые или коричневые? — добавил макнэ.

— Да идите вы! — засмеялся ИльХун и горделиво добавил. — Розовые.

— Эй! — не выдержал ЧанСоб и приподнялся. — Это же твоя девушка! Как ты можешь её тут пирогом наружу выворачивать?

— Спокойно! — ЫнКван заметил, что вокалист рассердился не на шутку и смотрит на всех с неодобрением. Как лидер, он обязан был ликвидировать конфликт не больше, чем за минуту. — Мы же не в обиду, брось. Мы все уважаем и любим НамДжу, как сестру. Мы больше не будем, ладно?

— Да уж, будьте любезны, — поняв, что погорячился, ЧанСоб лег на спину, отвернувшись.

— Лучше бы о себе рассказал, — услышал он голос МинХека. — как там та незнакомка, к которой ты регулярно несешься на крыльях любви?

— Нечего рассказывать, — пробурчал ЧанСоб.

— Так уж и нечего? — поддержал ЫнКван разоблачение друга и дотянулся до его щеки, потрепав за неё. — Половина прыщей прошла. Похоже, ты зря время не теряешь!

Парень хлопнул его по пальцам.

— Я предпочитаю болтовне дело.

— Кстати! — оживился ИльХун. — Видел я тут недавно ту, которая подала мне идею завести девушку. Прекрасная и влиятельная мадам Ю!

ЧанСоб напрягся так, что мышцы на спине вытянулись, будто он лежал на иголках.

— О, давненько её тут не было, где ты её нашел? — угнездился СонДже в одеяле.

— Да за кулисами как-то попалась, — ЧанСоб тут же понял, о каком он говорит дне. Когда она приходила к нему на выступление, и они уединялись в одной из пустующих комнат. — я не растерялся. Осыпал комплиментами, включил обаяние. По-моему она была не против пококетничать. Я попросил её посетить наше агентство, которое без неё потеряло все свои краски. Она обещала заглянуть.

Пока ЧанСоб слушал этот короткий монолог, душа его успела забиться в теле, жаждая выхода ярости. Руки хотели ударить ИльХуна, затрясти его за грудки и попросить, нет — приказать! — никогда больше не подходить к ДжеНе. Это не правда. Она никогда не стала бы с ним флиртовать. Она встречалась с ним, ЧанСобом, и до других ей теперь дела не было. Почему она не рассказала о столкновении с другом? Потому что сама, видимо, не придала ему значения. Потому что она не знала, что ИльХун хочет соблазнить её ради корыстных целей. Почему же он до сих пор не рассказал ей об этом? Потому что не хотел показывать товарища с дурной стороны в её глазах. Как много всего нужно было сказать и ей, и ребятам. Вот сейчас, надо признаться, что он встречается с мадам Ю и тогда половина его проблем исчезнет.

— Как ты можешь? — раздался голос ХенЩика, обращенный к ИльХуну. — Ты встречаешься с НамДжу. Зачем ты лезешь к этой женщине?

— У нас сегодня просто собрание проповедников, — хмыкнул МинХек. — благочестивые братья, предлагаю тогда ложиться спать!

— Да, уже пора, — согласился ИльХун, пристыженный старшим. — моя девушка остается моей девушкой. Как будто мужчины не изменяют, ХенЩик!

ЫнКван погасил свет, а ЧанСоб всё ещё дрожал, перебарывая волнение. Да, мужчины изменяют. Но способны ли на это женщины? Нет, только не ДжеНа. Она так долго добивалась его. Ей будет скучен мальчик, который заранее согласен с ней куда угодно пойти. Сжав губы, вокалист уперся в стенку и хотел никогда больше не слышать подобных разговоров, чтобы не сомневаться в его возлюбленной. Очернить её не составляло труда. Но отмыть всегда сложнее, чем заляпать.