- Можно ещё гвоздики мелкие набить… шляпками внутрь… - сделав ещё пару движений, Журавлёв протянул туфли хозяйке. – Держи. И больше не падай… а то меня под рукой может не оказаться.

- Никогда не сомневалась, что вы плохого не посоветуете… - торопливо обувшись, Наташа обернулась к Злате. – Всё, мы готовы.


…Весь концерт Злата не сводила взгляда со сцены, лишь изредка переводя его на передний ряд, где сидело полицейское начальство во главе с Кравчуком и министерскими гостями. Она очень переживала, как пройдёт выступление, ведь доложено было о целой группе мужественных парней… да ещё с таким брутальным названием. А на сцене оказалась стройная длинноволосая, белокурая девушка в голубом платье. Злата редко посещала концертные залы, рестораны, клубы и прочие увеселительные заведения, поэтому имя Натальи Морозовой ей было раньше не знакомо. Впервые она увидела её сосем недавно в интернете, и теперь с искренним удивлением слушала бурные аплодисменты, которыми награждала певицу полицейская братия. Пела Наташа замечательно – нежный, но одновременно сильный голос, усиленный микрофоном и украшенный звуковыми эффектами, уверенно разливался по всему залу. Это не была попса – помня о предупреждении Златы, Морозова составила свой небольшой репертуар из четырёх роковых композиций для женского вокала, написанных Дмитрием. Осмысленные тексты, богатая, сочная аранжировка, присущая роковому стилю динамика – всё это удивительным образом сочеталось с романтическим – на первый взгляд – Наташкиным образом…


Уже на втором куплете первой песни зал дружно хлопал в такт музыке…


…Смысл присутствия Журавлёва, с гитарой наперевес маячившего на заднем плане, обозначился в конце программы: оказалось, что длинноволосый смазливый гитарист, с совершенно серьёзным видом берущий аккорды на фирменном «Фендере», вовсе не бутафорская фигура, дополняющая облик белокурой певицы… Последняя, заключительная песня расставила акценты и вызвала бурный восторг у всего зала, но особенно – у полковника Кравчука.


«Мы всю ночь танцевали,

А с утра вы сказали –

Этот мир, мир печали,

Кто мы здесь?..

Давайте завтра пойдём ва-банк…

Давайте завтра ограбим банк…

Мы не такие, как все вокруг,

Мой таинственный друг…»


Песню из репертуара Григория Лепса было решено оставить «на закусь» - как выразился Женька. Предупреждённый о пристрастиях полковника Кравчука Морозов предлагал составить всю программу из лепсовских вещей, но Журавлёв, обладающий массой знакомств в правоохранительных структурах, убедил Диму, что Наташа будет иметь больший успех, а «Лепса хватит и в одном экземпляре».


«Танго разбитых сердец» они пели с Наташкой ещё шесть лет назад, будучи участниками небольшого ресторанного музыкального коллектива, поэтому было достаточно одной репетиции сегодня утром, чтобы песня пошла «на ура».


«Сделал я всё, что надо,

Но ждала там засада,

Кто мог знать,

Что секретный вы агент?

Стреляли первая вы в меня,

Но запылал океан огня,

Лилась рекою багряной кровь,

Вы предали любовь!»


…Валеркин игрушечный пистолет пришёлся как раз кстати, а форму полицейского Наташе одолжила Злата… На последнем куплете на секунду зайдя за перегородку, Наташка появилась в накинутом на одно плечо кителе и надетой на голову форменной фуражке. Сделав бутафорский «выстрел» в Журавлёва, она эффектно дунула на ствол…


«Но где-нибудь отыщу я вас,

И мы станцуем в последний раз.

В моей душе не осталось зла,

Но любовь умерла…»


Вытянутая по направлению к Наташке рука Журавлёва, судя по всему, символизировала неминуемую кару…


«Танго разбитых сердец…

Танго разбитых сердец…

Танго разбитых…»


…Небольшой танцевальный экспромт в ритме танго завершил и песню, и программу. Выгнувшись, Наташа застыла в руках Журавлёва с чуть согнутой в колене ногой и откинутой назад головой… Одной рукой держа свою партнёршу, другой Женька на лету подхватил падающую с её волос фуражку и, не найдя ничего лучшего, водрузил себе на голову…


Взглянув на него снизу, Наташка с силой сжала губы, чтобы они не расползлись в порыве смеха – форменный головной убор, венчающий смазливую Женькину физиономию, делал его похожим, скорее, на стриптизёра в образе полицейского, чем на самого представителя правоохранительных органов…

Кланялась Наташа, до боли прикусив губы, но по невольным движениям плеч было заметно, что она просто давится от смеха.


…Вздохнув с облегчением, Злата уже вышла на сцену, чтобы сказать заключительные слова, но добрая сотня мужчин в форме настойчиво отбивала ладони, требуя «продолжения банкета». Время поджимало, однако Женьке с Наташей пришлось исполнить ещё одну песню – про «рюмку водки на столе»… Предварительного «прогона» этой песни не было, но, благодаря охватившему куражу, их слаженный дуэт был вновь встречен на «ура». Правда, в этот раз обошлось без танца…


…Михаила Злата заметила сразу – он появился в зале, когда Наталья с Журавлёвым ещё допевали «Танго…»

Всё это время он провёл с Дмитрием Морозовым, специально встретившись с ним на нейтральной территории, и вернулся только к завершению праздничного собрания. Проводив откланявшихся, наконец, артистов в импровизированную «раздевалку», Злата с нетерпением дожидалась, когда там появится Мясников. Но он ей неожиданно позвонил…


***


- Здравствуйте, - Наталью Миша встретил приветливой улыбкой – в своём кабинете, куда девушку по его же просьбе привела Злата. – Во-первых, спасибо! К сожалению, я успел лишь на две последних песни… и этому были свои причины. Но мне очень понравилось!

- Мы старались… - несмотря на улыбку, Наталья смотрела на него с тенью тревоги. Поблагодарить её он мог и в присутствии остальных, значит, для этого – отдельного – «свидания» есть какие-то причины…

- Эти песни из вашего основного репертуара? – судя по искреннему тону, спрашивал он не только из вежливости. – Или вы их специально для нас разучили?..

- Нет, - усмехнувшись, Наташа покачала головой. – Наш репертуар состоит только из песен моего мужа. А Лепса мы с Женей раньше пели… давно, в ресторане.

- В ресторане?! – Михаил удивлённо округлил глаза. – Никогда бы не подумал!

- Почему?! - Наталья неожиданно рассмеялась. – Да… Была такая страничка в моей творческой биографии. А сегодня… считайте, что это – экспромт.

- Экспромт?.. Это хорошо… – Мясников задумчиво опустил взгляд, но уже через несколько секунд снова вскинул его на девушку. – Сегодня вечером вам предстоит ещё один экспромт… И мы сейчас об этом поговорим.


Глава 18.


- Ну, Анька… - со стороны глядя на подругу, прихорашивающуюся у зеркала в небольшой туалетной комнатке, Нелли восхищённо прицокнула языком. – Ну, ты – красавишна… Платье – отпад!.. Цвет, фасон – прямо всё твоё! Про ожерелье вообще молчу!..

- Шикарно… скажи?.. – Анна бережно, кончиками пальцев провела по белым перламутровым жемчужинам, вкрапленным в изящно охватывающее шею ожерелье. – Саша в ювелирной мастерской заказывал… На тридцать лет семейной жизни – тридцать жемчужин…

- Счастливая ты, Анька… без зависти говорю. Вот посмотрела на тебя, порадовалась.

- А я даже радоваться боюсь… - во взгляде Анны промелькнула едва уловимая тень тревоги. – Весь день какое-то предчувствие… не пойму, какое…

- Да успокойся ты, - Нелли озорно толкнула Морозову в бок. – Ну-ка, подвинься… я свою личность огляжу… Эх… - посмотрев на своё отражение, шутливо махнула рукой. – Против тебя не потянуть!

- Да ладно!.. – Анна Сергеевна всё же рассмеялась. – Скажешь тоже!


На самом деле Анна немного покривила душой. Сравнивая себя и свою подругу, она не без явного удовольствия отметила собственные преимущества – и всё ещё стройную, без «излишеств», фигуру, и моложавую осанку, и красоту, которую язык бы не повернулся назвать увядающей – просто перешедшей в другой возрастной статус. Платье из тёмно-бордового, искрящегося шёлка удивительно шло ей, особенно вкупе с новым ожерельем из тридцати натуральных жемчужин. Это ожерелье Александр торжественно вручил ей сегодня утром – вспомнив про «бусики», о которых проговорилась маленькая Анечка, Анна Сергеевна только ахнула. Эти самые «бусики» явно тянули не на одну зарплату…


...Она ещё никогда не целовала мужа так нежно… И, конечно, не сам подарок и не его стоимость были тому причиной – Саша всегда дарил ей дорогие подарки… Но его сегодняшние слова тронули её так, как не трогало ни одно признание. Тронули – одновременно с проколовшим насквозь грудь очередным приступом вины…


«Спасибо, родной…» - взяв у супруга из рук бархатную коробочку одной рукой, другой Анна обхватила его за шею, потянулась губами….

«Нравится?..» - наклонившись, тот с мальчишеской готовностью ответил на поцелуй.

«Конечно… - незаметно вздохнув, Анна ещё на несколько секунд прислонилась щекой к его щеке. – Но спасибо не только за подарок… Спасибо тебе за всё! Ты у меня самый лучший на свете…»

«Это ты у меня – самая лучшая!.. Это тебе спасибо… За каждый день… за каждый час…»


…Ещё не успевшая остыть от ночных откровений с Нелькой, Анна спрятала лицо у мужа на груди – слёзы, которых она так боялась, предательски подступили к глазам. На его удивлённое: «Ань, ты чего?!» - только шмыгнула носом. Не привыкший к таким проявлениям «слабости», Александр только растерянно улыбался и гладил жену по голове.