– Жека, милый, тебе не кажется, что с меня начал сходить египетский загар? – пустив струйку дыма, спросила Лариса.

– Что ты этим хочешь сказать? – хихикнул он. – Нам снова нужно ехать загорать?

– Ты, милый, догадливый!

– Не выдумывай, Лара. Мы и так довольно круто гульнули, – сказал он.

– Хотя бы в Болгарию!

– Нет!

– Если бы не я, ты бы сейчас сидел в одном темном месте! – улыбнулась она и коснулась губами щеки собеседника.

– Да, Лара! Следует отдать должное твоей изобретательности! – сказал он, привлекая к себе женщину. – Классно ты придумала с этой… С моей больной женой!

– Казалось бы, умная баба, а так легко повелась! – засмеялась Лариса. – Столько сочувствия! Такая вся добренькая! Вот тебе, Жека, денежки, лечи свою жену!

Они смеялись над Полей, но у нее хватило сил совладать с собой и дослушать до конца, хотя внутри все кипело.

– С больной женой номер нехило прокатил, – заметил мужчина. – Теперь осталось квартиру для сына купить, и мы навсегда свалим отсюда! Да, вот что хотел спросить. Как ты думаешь оставить свою мать? Ей ведь нужна помощь.

– Не такая уж она и больная, как кажется. Будет соседка помогать, как сейчас. В чем тут проблема?

– Ни в чем. А вот где мы возьмем мне сына? Ни у тебя, ни у меня детей нет.

– И не будет! Тебе нужна дополнительная головная боль? Нет? И мне тоже. А насчет сына я уже все решила!

– Да ты что?! И как же?

– Договорилась с одним парнем из театрального. Сыграет роль сына так, что ты и сам поверишь, что он твой сын! – сказала Лариса, и они дружно рассмеялись.

– Ну ты даешь! Как тебе удалось так быстро найти его?

– Не я, его деньги Полины нашли.

– Тебе хорошо, а мне снова придется с ней спать, – вздохнул мужчина. – Ты можешь себе представить, как это? Когда тошнит от одного прикосновения к ней! Это все равно что жабу поцеловать! Бр-р-р!

– Ой, не вспоминай! Я ревную! – игриво протянула Лариса.

От услышанного Полину словно обдало кипятком. Не в силах больше сдерживать себя, она бросилась к ним во двор. На ее счастье, было не заперто, и Поля, как разъяренная фурия, предстала перед ними. Ее глаза сверкали гневом, когда она, не сдерживая эмоций, вскрикнула:

– Собрались вместе, предатели?! Как?! Как ты мог?! А ты? Еще подругой называлась! Ты же змея!

От неожиданности Лариса подскочила с места как ужаленная, спряталась за толстой тушей мужчины.

– Ты… Ты откуда? – пролепетал он растерянно.

– От верблюда, урод! – кричала Поля, отчаянно жестикулируя. – Значит, это твоя больная жена?! – тыкала она пальцем в сторону Лары. – Где же ее инвалидная коляска?! Или ты уже вылечил ее на мои деньги?! Вон как прытко сиганула с места, спряталась за тебя! Жека, ты… Ты просто моральный урод! Я вас ненавижу! Слышите, предатели, ненавижу!

Полина плюнула мужчине в лицо, резко повернулась и быстро пошла к калитке. Там она остановилась, обернулась и кинула:

– Завтра заявление на стол!

– Поняла, – испуганно пролепетала Лариса.

– Ты еще раз за мошенничество сядешь за решетку! Это я тебе, «подружка», гарантирую! – сказала Поля. – И дружка с собой не забудь прихватить!

Уже у калитки она услышала голос мужчины, который перешел на фальцет:

– Дура! Ты ничего не докажешь! Сама давала мне деньги!

Полина шла босиком, забыв забрать свои босоножки. Она не замечала, что начал накрапывать дождь, не видела перед собой дороги. Ноги сами привели ее к машине, она села за руль, и вскоре ее «ниссан» мчал домой. Ей хотелось одного – быстрее убраться как можно дальше от места своего позора.

15

Поля заторможенно, как в замедленной съемке, вошла в свой дом, звенящий пустотой. Впервые она почувствовала, как неуютно в ее спальне: все вокруг казалось несуразным и безвкусным. Она легла на кровать, свернулась клубочком и обхватила колени руками, приняв позу эмбриона. У Полины было настолько сильное чувство одиночества и незащищенности, что она еще больше сжалась в комочек, как выброшенный на улицу, никому не нужный котенок. Все мысли куда-то испарились, оставив женщину наедине с ощущением предательства. Поля впала в прострацию и в такой позе, не в состоянии мыслить и принять случившееся как должное, лежала не шевелясь долгое время. Она не слышала, как за окном бушевала непогода, как ветер безжалостно трепал ветви деревьев, будто пытаясь сломать их и швырнуть на землю, как по крыше дома барабанил дождь, как грозно гремело небо, освещенное бесконечными стрелами молний. Ей было все равно, что творилось не только за окном, но и во всем мире. Начни с неба падать камни, она бы их не заметила. Плакать не могла: в душе все замерло, заледенело, превратившись в твердую холодную льдину. Полю начала бить нервная дрожь, а может, она действительно замерзла, и женщина еще больше сжалась в клубок, как будто хотела стать незаметной, уменьшиться в размерах и вообще исчезнуть из жизни, где у нее ничего и никого не осталось – только обман и предательство тех, кому больше всего верила, кому доверяла и кого любила.

К утру непогода разгулялась и постепенно перешла в ураган. У Полины занемело все тело и дико болела голова. Думать ни о чем не хотелось. Женщина все еще лежала в прежней позе. Первая осознанная мысль, которая ее посетила, была о том, что люди, когда им очень плохо, сворачиваются в клубочек, принимая ту же позу, что и в чреве матери.

«Как будто пытаясь снова очутиться там, где тепло, сытно и нет никаких проблем», – думала Поля, медленно расправляя свое окаменевшее тело.

Она с трудом поднялась, встала на ноги и, пошатываясь, пошла на кухню. Там она достала из аптечки таблетку от головной боли. Несколько глотков холодной воды вернули ей способность думать. Поле ужасно, как когда-то в детстве, хотелось оказаться в теплых объятиях матери, уткнуться ей в грудь, все рассказать и от души выплакаться.

– Мама, мамочка, как мне тебя не хватает! – произнесла она по привычке вслух и не узнала свой голос: он был с хрипотцой, какой-то чужой и несчастный. – Я должна сейчас же, немедленно поехать к маме и папе! – воскликнула она и выбежала из дома.

Ветер безжалостно плеснул ей в лицо холодным дождем, рванул одежду, поднял вверх волосы, но женщину это не остановило. Она села в машину и уже через миг мчалась по безлюдной трассе. Еще полностью не рассвело, но Поля знала, что дорога займет некоторое время и, пока она доберется до кладбища, наступит утро. Она свернула на узкую дорогу, миновала деревню и прибавила скорость.

– Мама, папа, почему?! Почему вы меня оставили?! – Поля разразилась слезами. – Я осталась совсем одна в этом огромном мире! В этом несправедливом и жестоком мире! Вокруг меня одна ложь! Меня никто не любит! Одни вы меня любили по-настоящему! Только вам я была нужна!

Она прибавляла скорость, чтобы поскорее добраться до намеченной цели. Дорога была скользкой, машину несколько раз разворачивало, но Поля выравнивала ее и вновь увеличивала скорость. Она плакала, слезы застилали глаза, и она не стыдилась этих слез. Хотелось выплакать из себя ту боль, которая камнем давила в груди, сжимала горло. В какой-то миг, набрав бешеную скорость, Поля потеряла бдительность и уже не видела перед собой дороги. Ее «ниссан» мчался вперед по мокрому асфальту, чудом удерживаясь на дорожном полотне. И вдруг прямо перед собой Полина увидела девочку лет пяти в красном платьице. Женщина вскрикнула от ужаса и резко затормозила. Ее «ниссан» закружило на дороге, но автомобиль не слетел в кювет. Сработали подушки безопасности, окончательно приведя Полю в чувства.

«Девочка! – вспомнила женщина. – Откуда она здесь?»

Полина быстро вышла из салона. Дорога была перекрыта огромным тополем, с корнем вырванным бурей.

– Господи! Где же ребенок?! – промолвила Поля.

Волосы прилипли к ее лицу, она убрала их рукой, со страхом подошла к дереву.

– Ничего не понимаю, – произнесла она. – Я четко видела на дороге девочку!

Побродив вокруг дерева, она не нашла ребенка. Она присела на толстую мокрую ветку, пытаясь осознать, что с ней произошло. Полина была полностью уверена, что видела на дороге ребенка и не заметила дерева. Она задавала себе вопрос, как такое могло быть, но разум не дал ей внятного объяснения. Она тронула рукой ветвь, провела по ней ладонью, как будто поглаживая.

– Ты еще живое, – произнесла она, обращаясь к дереву, – дышишь, радуешься дождю, не зная, что уже не живешь, а умираешь. Так и я – вроде бы живу, но душа мертва. И самое обидное, что ее убили люди, которых я любила.

Полина поднялась и направилась к машине. Было ясно, что на кладбище она сейчас проехать не сможет: дерево полностью перекрыло дорогу. Сев в теплый салон, Полина поняла, что могла бы разбиться, врезавшись на большой скорости в дерево, лежащее на дороге.

– Эта девочка спасла мне жизнь, – произнесла она тихо. – Я ее видела! Это без сомнения! Нужно все вокруг хорошенько обыскать!

Полина нашла фонарик и снова вернулась к поваленному дереву. Пучок света слабо освещал его, но тем не менее в луче можно было все рассмотреть.

– Где же ты? – говорила Полина, идя вдоль поваленного дерева.

Она обошла его вокруг, затем начала заглядывать под толстые ветви, но ребенка нигде не было.

– Ничего не понимаю! – сказала в отчаянии Поля. – Не сошла же я с ума!

В следующее мгновение она уловила какое-то едва слышное движение у ствола тополя, затем ее внимание привлекло что-то похожее на писк. С замиранием сердца она раздвинула ветки и увидела, что деревом придавило дворняжку, а рядом с ней сидел маленький мокрый щеночек. Похоже, его мать погибла, а он, беззащитный и глупый, слабо поскуливал и пытался согреться у ее тела, еще не остывшего.