Светлана Талан - Когда прошлое впереди

«Полинка, я бы с удовольствием, но мама не любит, когда к нам кто-то приходит, – написала ей Жанна. – Когда я сказала ей, что ты живешь в интернате, она категорически заявила, что не может принять тебя. Извини, но она боится, что ты ее обворуешь. Честно говоря, я не обижаюсь: о нас бытует такое мнение в обществе, так что и ты не обижайся. Я скоро рожу, и мы с малышом сможем приехать навестить тебя». Подруги ждали, когда на свет появится малыш и они смогут увидеться. Но когда у Жанны родился сын Андрей, ее отношения со свекровью окончательно испортились. Жанна извинялась и писала, что приехать теперь нет возможности, что они с мужем хотят снять жилье, чтобы жить отдельно, и им позарез нужны деньги. Супруги так и не сняли жилье, и Жанна была подавлена и разбита. В своем последнем письме подруга написала, что свекровь заявила, что мальчик не похож ни на свою мать, ни на ее сына, а значит, он не их. Больше писем от нее не было. Полина написала несколько писем, но ответа так и не получила. А потом… Потом случилось то, что навсегда изменило жизнь Полины, и ей стало не до подруги.

Полина ощущала упадок сил настолько, что приняла решение не готовить осеннюю коллекцию и принялась за зимнюю. Для этого нужны были немалые вложения, надо было закупить меха, кожу. Полю начали мучить сомнения в искренности Ларисы и самого Жени. Все началось с того, что Лариса то ли специально, то ли неумышленно произнесла фразу «Поживем – увидим», которая была как брошенное в пахоту зерно. Казалось бы, ничего не изменилось в отношениях Полины и ее избранника, но именно это и стало ее напрягать. Женщина поймала себя на мысли, что об их совместном будущем она печется больше, чем Женя. Сомнения, закравшиеся в душу, не давали ей покоя ни днем, ни ночью. Все чаще она задумывалась о том, что их совместной жизни может и не быть. Женя занимался лечением жены, но, с его слов, пока успехов было мало.

«Так может продолжаться еще не один год», – сверлила ее сознание навязчивая мысль.

Еще больше сомнений у нее возникло после того, как однажды она ехала на машине и случайно увидела, как в авто Жеки садилась женщина. Полина так опешила, что чуть не врезалась в автомобиль впереди нее. Шел дождь, и она не смогла рассмотреть женщину, так как та была под зонтом, но по фигуре нетрудно было догадаться, что она была не пожилой и никак не инвалидом. При встрече, не удержавшись, Полина закатила Жене настоящую истерику, но он сказал, что это была бухгалтер из их организации. Об этом Поля рассказала своей подруге, на что Лариса заметила:

– Нельзя на всех женщин, которые ездят с Женей, вешать ярлык любовницы, иначе ты его потеряешь.

– Создается такое впечатление, что ты его защищаешь, – сказала ей Полина.

– Ты слышишь только себя! – отрезала Лариса и до конца рабочего дня больше ни словом не обмолвилась.

Полине срочно нужно было с кем-нибудь поговорить и излить душу. Разговоры с самой собой ничего не дали, но Поля знала, что есть один человек, с которым она виделась редко. Это был шестидесятилетний Максимович, бывший ее водитель.

«Пришло время его навестить!» – сказала себе Полина.

Она взяла из шкатулки подвеску с драгоценным камнем и, не рассматривая ее, положила в сумочку, после чего поехала в центр города к знакомому оценщику в ломбард. Поля не торговалась с ним, не пересчитывала полученные деньги, а лишь поблагодарила. Вскоре ее «ниссан» мчался к Максимовичу. Мужчина жил на окраине города в маленьком частном домике. Десять лет назад он устроился водителем в ее агентство. Тогда Полина еще мало пользовалась своим авто, поэтому искала опытного водителя. Когда она впервые увидела Максимовича, крупного мужчину с грустными глазами, он сразу вызвал у нее доверие. Полина не ошиблась в Максимовиче. Он был молчалив, но когда у его хозяйки было плохое настроение, мог развеселить невинной шуткой. Максимович знал почти о всех ее «кобельках», но от него никто не услышал ничего лишнего. Иногда водителю приходилось полночи сидеть в автомобиле, пока Полина развлекалась с очередным ухажером, и он молча и терпеливо ждал ее возвращения. Пять лет назад Максимович ехал сам в авто и не по своей вине попал в автокатастрофу, после которой оказался в инвалидном кресле. Полина оплачивала его дорогостоящее лечение, пока он был в больнице, не оставила его в беде и после этого. О личной жизни Максимовича Полина знала немного. Мужчина не любил говорить о себе, предпочитал дипломатично уходить от вопросов своей хозяйки, и лишь из его коротких, случайно брошенных фраз Полине удалось кое-что узнать о его прошлом. Как-то он проговорился, что у них была счастливая семья.

– Была? – спросила Поля. – Значит, ее уже нет?

– Я до сих пор люблю свою жену и сына, – сказал он.

– Они живут не здесь?

– Нет.

– Вы с ними не встречаетесь?

– Увидеть их – моя несбыточная мечта.

– Все в наших руках. Если любите их, то должны найти возможность увидеться.

– Любить – не значит быть вместе.

Прошлое Максимовича до сих пор оставалось тайной за семью замками. Поля знала, что мужчина, приехав в этот город, купил на окраине очень скромный домик, где все время и жил сам. Возможно, его навещали родные, но Полина об этом не знала. Весной он проговорился, что не разведен с женой, но она не хочет с ним видеться.

– А сын? – спросила Поля в надежде хоть на мизинец приоткрыть завесу его прошлого.

– Сын… – Максимович лишь грустно улыбнулся, и Поля догадалась, кто есть причиной его грусти и душевной боли. – Он совершил такое, что разрушило и его, и нашу с женой жизнь. Все пошло прахом! Все было настолько исковеркано, что я до сих пор не знаю, правильно ли поступил, спасая его и разрушая свою жизнь.

– Поговорите с ним, – посоветовала Полина, предположив, что встреча с родным человеком облегчит ему жизнь.

– Я не знаю, где он, – ответил мужчина, и Полина заметила, как на его виске запульсировала синяя жилка.

– Я могу помочь его найти, – осторожно произнесла Поля и добавила: – Если вам это нужно.

Он ничего не ответил. Казалось, что этот мир остался вне его сознания, а сам мужчина перенесся в далекое прошлое, где рядом с ним были родные люди, где осталась его семья.

По дороге к Максимовичу Полина остановилась у продуктового магазина и купила килограмм сарделек с сыром. Она знала, что мужчина не голоден и его новая домохозяйка, которую она наняла пару месяцев назад, добросовестно справляется со своими обязанностями, но порадовать Максимовича любимой колбаской Поле было приятно. Садясь в авто, она улыбнулась, представив, как Максимович увидит сардельки, произнесет радостно: «О! Мои любимые!» – и в его грустных глазах заиграют веселые искорки.

Синяя машина остановилась у небольшого домика за деревянным штакетником. Первой Полину встретила черная кошка хозяина. Усевшись на столбике калитки, Ночка уставилась на Полю красивыми, необычно большими желтыми глазами и пошевелила усами, принюхиваясь.

– Привет, инопланетянка! – сказала ей Поля, направляясь во двор.

Максимович сидел в инвалидном кресле на открытой веранде. Увидев Полю, он растянул губы в улыбке.

– Ночка, иди сюда! У нас гостья! – позвал он кошку.

Ночке не нужно было особое приглашение. Услышав запах вкуснятины, она уже бежала за женщиной и негромко мяукала.

– Держи! – Поля отломила кусок сардельки и отдала кошке.

– О! Мои любимые! – обрадованно произнес Максимович. – Спасибо, Поля, что помните.

– На память не жалуюсь, – сказала она, поздоровавшись с мужчиной. – А где это наша Гром-Баба?

– Здасьте! Я здеся! – услышала она позади себя голос домохозяйки, которая стояла на пороге и все слышала.

Гром-Бабой Полина назвала Асю Павловну, крупную высокую женщину, которая ухаживала за Максимовичем. Полине стало неловко, она попросила извинения.

– Я не обижаюсь, – произнесла женщина грубым голосом, – меня так не только вы называете. А вам так вообще позволено говорить мне любые гадости.

– Это почему же? – Поля взглянула на женщину снизу вверх.

– Деньги вы платите, потому и дозволено, – ответила Ася Павловна, вытирая крупные руки о фартук. – Кто платит, тот и музыку заказывает. Так ведь или что-то напутала?

Полина сказала, что вовсе не хотела обидеть ее, и пригласила женщину в дом для разговора.

– Вот усе чеки. – Ася Павловна выложила на стол папку. – Нету только рыночных отчетов, но у меня усе записано. Усе до копеечки!

– Верю, – сказала Поля, забрав папку, – дома все проверю.

Полина достала деньги, вырученные в ломбарде за свое украшение, подарок одного из «кобельков», и отдала Асе Павловне. Домохозяйка пересчитала, положила в стол.

– Как он? – спросила Полина.

– Не дюже хорошо, – ответила женщина. – «Скорую» приходится вызывать по два раза на месяц. Сердце! Это ж не рана на теле, чтобы подорожник к ней приложить, оно внутри человека… И как его вылечить? – вздохнула она.

– Постарайтесь, чтобы он ни в чем не нуждался, – попросила Полина.

– Да стараюсь я!

– Зарплату возьмете из той суммы, – сказала Поля и отпустила женщину домой.

Полине хотелось побыть наедине с Максимовичем и поговорить с ним по душам. Женщина ушла. Любопытная Ночка, проводив ее, сразу же вернулась назад, чтобы не пропустить самое интересное – отваривание сарделек. Полина сидела на веранде рядом с Максимовичем.

– Что-то вы мне не нравитесь, – заметила она.

– Я не доллар, чтобы нравиться, – улыбнулся мужчина. – Да и староват для вас, Поля.

– Я серьезно. Предлагаю вызвать на дом опытного кардиолога.