искриться от эмоций! Это я поняла сегодня. Это заметили и все остальные. Ничего не

сказали, но незамеченной ситуация не осталась. И вопросительные взгляды я

ощущала каждой клеточкой тела.

Нет, это никуда не годится. Меня распирало от желания завопить! Вот сейчас пойду

и все ему выскажу. Соскочила с кровати, набрасывая на обнаженное тело

многострадальную простыню, и сделала пару шагов к двери, когда ручка повернулась, и в проеме я увидела высокую фигуру в махровом халате.

-

Куда-то собралась? Кости медленно закрыл за собой дверь, и я почувствовала, как

кипит внутри него ярость. - Не к Ильинскому ли?

Он действительно думает, что я буду скакать из одной постели в другую без

перерыва? Ах. мерзавец!

-

Шла к тебе! Я не позволю, чтобы он плохо обо мне думал. Никому не позволю!

Поговорить и высказать все, что думаю!

-

Неужели? Кости медленно приближался, развязывая пояс халата и роняя его на

пол. оставаясь полностью обнаженным' И возбужденным! Я нервно сглотнула, отступая и прижимая простыню к груди. Я ведь хотела поговорить! Почему все

разумные мысли покинули голову при виде его невероятного мощного тела? А потом

он просто протянул руку и сдернул с меня импровизированное одеяние.

Сопротивляться я и не думала, бесполезно1 - Говори, Рита, я внимательно слушаю...

И почему я так безумно хочу его прикосновений? Соски моей груди превратились в

тугие ноющие горошины, жаждущие его шершавых пальцев. Но Кости меня не

касался. Просто смотрел голодным взглядом и ждал слов! Каких? Я не знаю! Не

помню...

А потом он сделал шаг вперед, обхватывая затылок и шею большой ладонью и

зашептал мне прямо в губы.

-

Хочу тебя на коленях передо мной' Считай это моей фантазией... Чтобы ты взяла

мой стояк в рот и высосала до капли! Сделаешь. Рита? Я покажу, как мне нравится!

Глубоко... До самого горла, бл.ь!

Я почувствовала, как он меня наклоняет и воспротивилась! Потому что... Это было. В

моих наивных мечтах для мужа' И только! Больше ни для кого! Последний бастион, крайняя точка, после которой не будет возврата к прежним мечтам. А я свои мечты

еще не отпустила...

-

«Не могу...» —Прошептала, когда Кости, не отпуская мою шею. заставил

опуститься на колени и мне в губы настойчиво ткнулся его каменный член. Большой, толстый, испещренный венами, а на самом краю головки уже выступили блестящие

капли. Изо всех сил старалась не заплакать, пряча глаза и пытаясь отвернуться, но он

не позволил, а только разозлился еще больше. И я почувствовала, как сильная рука на

моей шее сжалась.

-

Можешь, Рита! Потому что я зол на тебя и мне не нравится то, что произносит

твой с ума сводящий ротик' Хочу его наказать! Чтобы в будущем ты думала над тем, что он произносит! Головой думала, а не своим, бл. ь, глупым сердцем!

Напор был таким жестким, грубым. Большая горячая головка члена толкалась мне в

рот, но я упорно сжимала зубы, ничего не отвечая! А потом Кости намотал мои

волосы себе на кулак, сдавливая кожу головы до искр из глаз! С такой силой, что рот

открылся непроизвольно, и вот он одним ударом входит так глубоко, что я начинаю

задыхаться.

Чувствую терпкий, соленый вкус. Необычный... Пальцами впиваюсь в твердые

мускулистые бедра царапая и пытаясь оттолкнуть, но у меня слишком мало сил. И я

просто не могу целиком принять в себя такой огромный орган, у меня не получается!

Давай же. Рита! Кости не дает отстранится. По-прежнему до боли сжимая волосы и.

как рулем, управляя положением моей головы, наклоняя, поворачивая под нужным

ему углом. Он знает, как нужно, не вовремя мелькает дикая мысль, видимо было

много учениц! Я закрываю глаза, пытаясь подавить рвотный рефлекс от ощущения

толстого члена, который почти не умещается у меня во рту. а Кости не дает пощады, начиная вбиваться все дальше и дальше, глубже и глубже. И его не заботит, как мне

плохо, что слезы из закрытых глаз льются ручьем, слюни по подбородку

размазываются, а по телу бегут судороги от попыток сдержать рвоту. Я понимаю, что

нужно расслабиться, иначе потеряю сознание и просто не верю, когда начинаю

привыкать к жестокому вторжению. Когда Кости нашел удобный ему ритм, подчинил

и поработил. Как будто знал об этих моих мыслях, о том. что это интимное действие

я не хочу делать для него. Теперь у меня отнято и это. И больше нет ничего... Господи, сколько же это будет продолжаться?

И вот он с криком кончает! И снова выбор, либо умереть от недостатка кислорода, либо глотать сперму, чтобы сделать такой необходимый вдох. И я глотаю и чувствую, как он стонет и отпускает мои волосы, и я обессиленно падаю у его ног мешком. Горло

саднит и болит, и я не веря слушаю слова.

-

Еще не до конца взяла, Рита! Но на сегодня я доволен! Он поднимает меня на руки

с пола и несет в кровать. И возбуждение, которое я испытывала лишь недавно, полностью прошло, и мне хочется лишь одного, чтобы он оставил меня в покое! И

почему я чувствую, что он сейчас зол еще сильнее, чем был раньше? И почему я

вообще понимаю, что он чувствует? Откуда?

Берестов прижимает меня спиной к своей груди, захватывая в плен соски и начиная

пощипывать, и я понимаю, что этой ночью он не оставит меня в покое. А мое тело

меня снова предает, пусть не сразу от пережитого шока я все еще не могу отойти.

Может поэтому он повернул меня спиной? Боится посмотреть мне в глаза? Хотя мое

лицо, измазанное слезами, слюнями и спермой сейчас наверняка представляло жалкое

зрелище!

Он не торопится с ласками, хотя его каменный стояк я чувствую попкой. А когда

оставил в покое мою грудь, чтобы опустить руки ниже, я уже закусывала губу, чтобы

не застонать.

-

Какая ты влажная! - Прошептал Кости, раздвигая пальцами складочки, а я

приподнимаю ногу, чтобы ему было удобнее. Чтобы дать доступ туда, где все уже

болело и требовало вторжения. Но он лишь потирает маленькую горошину клитора, прокладывая цепочки поцелуев по шее.

И я умираю от желания, и он это знает. Мучает... Доводит до крайности, и я уже готова

умолять! Он этого хочет?

-

Пожалуйста! Шепчу и выгибаю спину ему навстречу, но его толстый член тычется

не туда! Я в ужасе от ощущения его толщины и мощи прямо напротив стенки ануса.

Он примеряется, жестко фиксируя мои бедра, а я могу только беспомощно шептать».

Нет! Не надо...

-

Я забыл масло. бл..ь! Без него в первый раз никак! И Кости шепчет мне в ухо

пошлости и угрозы. Там ты тоже будешь моей! Везде, Рита! Иначе я не успокоюсь!

Выпью тебя всю до дна и ничего не оставлю другим... Ты поняла? Будешь пустой

оболочкой, когда расстанемся, бл. ь!

-

Он передвигается, как куклу ставит меня на колени, и, раздвигая складочки

пальцами, резко входит. Одним ударом, до основания! И я рыдаю от облегчения, впиваясь пальцами в подушку.

-

Твоя задница сводит меня с ума! Рычит он, и его удары, когда он с такой силой в

меня входит, заставляют трепетать, а тугие спирали наслаждения закручиваются все

сильнее. - Не видел красивее...

-

Уже снится ночами! Каждую ночь. бл..ь! С тобой я или без тебя, без разницы!

Движения его тела становятся сумасшедшими и я, наконец, кончаю, туго обхватывая

его член стенками влагалища, сокращаюсь, трепещу, а Кости следует за мной через

мгновение и в этот момент я снова ощущаю... Слышу его мысли... И самое главное, что улавливаю, из потока его чувств... беспомощность??? Не может этого быть!

Я не хочу знать, что он чувствует! Но ничего не могу поделать. Мы оба обессиленно

валимся на шелковые простыни, и Кости придавливает меня своим тяжелым телом

ненадолго! Чтобы через некоторое время вскочить и потащить меня в ванную! Мне

действительно нужно помыться, но я хотела сделать это в одиночестве! Закрыться и

побыть одной. Хоть недолго! Но он мне не позволил, снова прижимая меня к стенке

в душевой и кладя мои ноги себе на талию. Не спрашивая. Просто беря!

Вколачиваясь... Снова и снова, как будто его голоду не было предела.

А когда я беспомощно сползла по нему после пережитого оргазма, он сам меня помыл

и отнес в постель. Чтобы опять взять. Без перерыва на сон, всю ночь, пока солнце не

показалось на горизонте,

Глава 17

-

Рита, ты в порядке? Слышу я вопрос Лебедева, оборачиваюсь, вытирая слезы и

приклеивая улыбку на лицо. Неестественную, вынужденную...

-

Да, Георгий Иванович. - Лебедев внимательно на меня смотрит, как будто не

верит, а потом переводит взгляд на мертвое тело собаки.

-

Я заберу. Жаль, что в первый день ты с этим столкнулась...

Я ничего не ответила. Не могла, горло свело судорогой. Усыпление — это жуткая

вещь! И к этому нужно привыкнуть. Спаниелю Проше было уже 16 лет, когда хозяин

принес его на эту процедуру. Вежливый мужчина, который провожал в последний

путь верного друга своего детства, который уже не жил. а мучился. Только вот сказал, что не выдержит его последнего взгляда.

Я видела в окно, как он сидел на лавочке на улице и плакал. Не мог уйти и не мог

остаться... А собака, умирая, искала глазами любимого хозяина. И находила только

меня. Я держала ее за лапу и гладила по голове, с болью в сердце наблюдая, как

животное плачет. Песик всего лишь хотел попрощаться с тем, кого любил больше

своей жизни. Чтобы, уходя на радугу, именно хозяин был с ним в этот последний

момент. Но его не было. Он отказался, и разве я могла винить его за это?

И разве можно заставить хозяина присутствовать на усыплении? Кто-то выдерживает