— Нет-нет, Невио, о чем ты? Конечно, я понимаю, что ты не можешь посвятить нам весь месяц! — поспешил заверить его Чиро. — Не бери в голову! И вообще не считай себя обязанным постоянно проводить время с нами! Я все понимаю. Так что если у тебя есть свои дела, без проблем занимайся ими, мы с Николь сами способны развлечься.

— Buonanotte a tutti[2], — сердито изрекла Николь и, поджав губы, стремительно удалилась в свою комнату.

Мужчины недоуменно посмотрели ей вслед.

— Она обиделась что ли? — озадаченно спросил Невио.

— Не обращай внимания, — махнул Чиро рукой. — Моя дочь вечно устраивает капризы и истерики по любому поводу. Понятия не имею, какая муха ее укусила сейчас. Я никогда не понимал смен ее настроения.

А Николь, тем временем, бросилась на кровать и расплакалась. Мало того, что растаяла надежда уговорить Невио сбежать вдвоем со скучного вечера, так она, ко всему прочему, заметила, с каким явным равнодушием он отнесся к тому, что весь следующий день они проведут порознь. Ни капли сожаления в его голосе не звучало! Напротив, судя по счастливому блеску в глазах, он с нетерпением ждал завтрашней поездки по делам. «Кто знает, какие у него там дела… — шмыгнула она носом. — А что если у него есть женщина, и он едет к ней? — в отчаянии подумала Николь, и слезы быстрее побежали по щекам. — Не может быть! — упрямо сказала она самой себе. — Глаза не могут обмануть, а он с такой влюбленностью смотрел на меня весь сегодняшний день! Наверное, ему и правда надо работать…»


[1] Cazzarola (it.) — Черт подери! Проклятье!

[2] Buonanotte a tutti (it.) — спокойной ночи всем.

Глава 7

Невио выехал в направлении Питильяно, когда гости еще спали, а солнце нежилось в перине из облаков, скопившихся у горизонта. Он намеренно решил отправиться в путь так рано, чтобы успеть завершить все свои дела до встречи с Федерикой и потом ни на что не отвлекаться. Поставив в багажник коробки с керамическими изделиями, проложенными бумагой, Невио хорошо зафиксировал их, чтобы они не болтались во время поездки по серпантину. Потом впрыгнул в машину, даже не выпив кофе: он с большим удовольствием займется этим в каком-нибудь питильянском баре.

Солнце поднималось все выше, а Невио с ветерком мчался по трассе. Губы его и глаза улыбались в радостном предвкушении встречи с Федерикой. Он рассеянно следил за дорогой, витая мыслями в лиричных мечтах и подпевая песням, доносящимся из магнитолы.

Но когда, вырулив из-за очередного поворота, он увидел Питильяно в лучах утреннего солнца на фоне нежно-голубого неба, Невио восхищенно воззрился на панораму. Он уже сотни раз созерцал ее, но с определенного участка дороги вид на город был настолько прекрасен, что устать любоваться им или не замечать не представлялось возможным. Взору открывается одна из самых необычных картин, которые можно увидеть на земле.


Зеленые кудрявые деревья покрывают холм, карабкаясь по его склонам к каменным скалам, на которых без какого-либо порядка и системы стоят в тон им дома. Высокие и низкие, узкие и широкие, с асимметричным расположением окон и балконов они жмутся, хватаются друг за друга, словно боятся, что иначе рухнут вниз с утеса. А над ними, возвышается величественная базилика со стройной кампанеллой. Она выглядит истинной хозяйкой надо всем этим скоплением самых разнообразных построек и словно следит, чтобы все они действительно не попрыгали с откоса. Крошечный Питильяно во всей красе олицетворяет невероятное совместное творчество природы и человека.

Дорога серой змейкой извивалась и петляла, все приближаясь к древнему городу, а машина, запыхавшись, поднималась вверх по уклону. Иногда приходилось круто поворачивать на 360 градусов, стараясь не потерять скорость и, засмотревшись на чудесный вид, не врезаться в кого-нибудь. Проскользнув под старой аркой античной стены, перекинутой через дорогу, Невио въехал в исторический центр, включил аварийные сигналы и медленно покатил по мощенной узкой улочке к магазинчику. Туристы еще не наводнили старый город, потому он без труда добрался до нужного места, вылез из машины и разгрузил коробки. Расставив их на полу магазинчика, он подошел к рабочему месту продавщицы и положил ей на стол опись содержимого коробки и приклеенную к ней записку. Затем вышел, запер дверь и поехал в направлении более молодой части города, где и обитала Федерика.

Когда professoressa появилась на дорожке, ведущей к калитке, и с радостной улыбкой на губах легкой походкой, порхая словно бабочка, направилась к его машине, Невио почувствовал такой трепет в душе, какой уже очень давно не испытывал. Вообще, ощущения ему показались какими-то новыми, свежими, неизведанными. Это было сродни тому, чтобы очутиться на берегу поражающего своей бескрайностью и цветом океана, о котором ты много слышал, но ни разу не видел. И вот он лежит перед тобой, плещется у твоих ног, и ты понимаешь, что он еще прекрасней, чем ты думал.

— Чао! — сказал Федерика, садясь в машину.

— Чао! — улыбнулся Невио, глядя в ее лучистые счастливые глаза цвета утреннего неба. Потом потянулся к ней и прикоснулся губами к виску. — На самом деле, ты зря села в машину, — отстранившись, сказал он, с трудом усмиряя свое желание поцеловать ее в губы.

— Почему?

— Мы оставим ее здесь и пойдем пешком, — пояснил Невио, чувствуя, как пульсирует в венах горячая кровь. Находиться с ней в машине и сдерживаться становилось все сложнее. Он несказанно удивился тому, какой бурный порыв накрыл его. — Ты же хотела физических нагрузок для поддержания фигуры, — наконец, выдавил он из себя улыбку.

— Ах, — рассмеялась она, явно тоже волнуясь. — Тогда пойдем? — не очень уверенно спросила она.

Невио пронизывающе смотрел в ее глаза. Буря все нарастала под натиском нахлынувших чувств, но он ведь не хотел торопить события, не верил, что она была готова к новым отношениям…

— Идем, — отвел Невио глаза и резко открыл дверь.

Оказавшись на улице, он тут же почувствовал себя лучше. Ветер будто чуть остудил его, хотя жара стояла знойная. Рука об руку они молча двинулись вдоль низеньких аккуратных домов, пока не вышли к аллее, с которой открывался умопомрачительный вид на Питильяно.

— Какая панорама… — в восхищении прошептала Федерика, разглядывая город. — Необычно, мне кажется, жить в таких домах…

— Почему? Они кажутся тебе странными? — удивился Невио.

— Да… Вроде самые обыкновенные дома, но так хаотично налеплены на скалу… И потом, я не понимаю, эти скалы являются фундаментом домов что ли? — спросила она, пристально всматриваясь в постройки.

— Да, именно, — подтвердил Невио. — Питильяно — это город из туфа. Хотя эта местность обитаема еще с неолита, но его настоящая история начинается с прибытия сюда этрусков, начавших вручную рыть в скалах пещеры и проходы, которые служили, как дорогами, так и защитными укреплениями первых поселений. То есть изначально домами были именно пещеры, вырытые в скалах. Впрочем, на это мы еще посмотрим…

— Как?!

— Сходим в гости к древним жителям… — загадочно улыбнулся Невио.

— То есть… как сходим в гости к древним жителям? — с интересом спросила Федерика.

— Потом узнаешь. Так вот, в более поздний период над пещерами начали надстраивать дома, а гроты стали использовать в качестве складов и погребов. Здесь несметное количество винных погребов.


— Как интересно… — проговорила Федерика. — А эта аркада?

— Это акведук Медичи, построенный по проекту Антонио да Сангалло в XVI веке для водоснабжения города.

— Вид Питильяно настолько особенный, что я до сих пор не в состоянии поверить своим глазам, — все никак не могла Федерика отвести взгляд от Питильяно.

— Тогда пойдем, прогуляемся, — предложил Невио. — Когда ты прикоснешься к нему, то поверишь в его существование.

Они медленно двинулись к стенам города. Лениво расположившись на утесе в форме полумесяца, Питильяно был идеальным местом для романтичной прогулки вдвоем. Можно сбежать сюда от суеты и сумасшедшего темпа современной жизни и, потерявшись в узких улочках, почувствовать себя в другой эпохе. Здесь кажется, что время остановилось…

Вскоре Федерика с Невио оказались на Piazza della Repubblica, где акведук заканчивается пятью арками, у которых искрится на солнце фонтан. Струи бьют из пяти масок, сделанных из туфа и бронзы, и Невио с Федерикой тут же направились к ним, чтобы напиться воды и полюбоваться панорамой изумрудных холмов.


— А это здание? — кивнула Федерика на мощную и весьма примитивную постройку, разворачиваясь лицом к площади.

— Это Палаццо Орсини. Возведен он в далеком XII веке с целью закрыть свободный вход в город. Как видишь, его первый этаж является частью скалы…

— Да, вижу. Это, конечно, очень необычная характеристика… — восхищенно проговорила Федерика. — А сейчас там что?

— Музей искусств. В нем представлены не только предметы искусства, но и сохранена атмосфера дворца, в котором жила семья Орсини: расписанные потолки, элегантные своды, узкие салоны, весьма крутые лестницы и крохотные комнатенки.

— Ты так живо описываешь… Что сразу представляется не какой-нибудь светлый необъятных размеров дворец Медичи или Сфорца, а настоящая крепость, мрачная весьма.

— Нет, росписи там очень светлые, — усмехнулся Невио. — И внутренний дворик, кстати, довольно жизнерадостный, с ионическими колоннами и изящным колодцем…

— А кто такой Орсини? Основатель города?

— Нет, это старинный род, который сыграл важнейшую роль в истории Рима и Италии в целом, а в Питильяно он долгое время доминировал, начиная с конца XIII века и заканчивая началом XVII. А что касается основателей Питильяно, то на этот счет существует легенда: город заложили два молодых римлянина, Петилио и Чельано, которые сбежали из Рима после того, как украли золотую корону Юпитера. Они осели именно в этих краях, где и возникло поселение, которое потом выросло в город под названием Petiliano — результат слияния имен этих молодых людей. А настоящее название, Pitigliano, появилось уже значительно позже.