Достигнув конца, виа Рома уперлась в залитую солнцем светлую пьяццу, над которой горделиво вырисовывались контуры собора и стройной 35-метровой кампанеллы. Туристы фотографировали базилику и цветущие в кадках деревья, а местные жители, сидя на лавочках, с улыбкой созерцали любимую площадь.

— Это и есть Дуомо, верно? — догадалась Федерика.

— Да. Эта базилика посвящена Сан Пьетро и Сан Паоло. Собственно, их фигуры и представлены в нишах, — показал Невио на белые статуи по бокам от входа. — Базилика весьма старая… Первые упоминания относятся аж к 1061 году. Но она много раз перестраивалась, потому, собственно, и принадлежит к стилю барокко: последние реконструкции были проведены уже в XVIII столетии. Заглянем внутрь?

— Конечно, что за вопрос? Как не зайти в главную церковь города, к тому же такую старую?

— Однако есть церковь куда более старая… Но войдем сюда, — открыл он перед ней дверь храма, снимая свою белоснежную бейсболку.

Освещенная мягким светом церковь тут же покорила Федерику изящным алтарем: над большим гипсовым орнаментом ангелочки держали позолоченную корону, сверкающую в лучах солнца, пробивающегося через окна. В церкви крестили ребенка, потому Невио с Федерикой решили не мешать таинству и скромно остановились у входа. Взгляд Федерики устремился на крошечного младенца на руках у молодой мамы.

Невио покосился на свою спутницу и заметил, как заблестели нежной грустью ее глаза. Он в тот момент очень хорошо понял, насколько сильна ее мечта о семье и ребенке. «А я, наверное, слишком стар для этого… — проплыла в голове лиричная мысль. — У меня ведь взрослый сын, который уже сам может быть отцом… Хм… Не подумал я о том, что у нас с ней немного разные стремления в жизни… Наверное, я не самая подходящая пара для нее…»


Новая волна тоски накатила на Невио. Федерика с каждой минутой только усиливала это неумолимо вспыхнувшее чувство, которое отчего-то захлебывалось в сомнениях. Никогда раньше он так не сомневался! Ему нравилась женщина, и если это было взаимно, он никогда не сомневался в оправданности отношений.

Легкое прикосновение к руке заставило Невио вздрогнуть от неожиданности.

— Ou! — позвала его Федерика, заглядывая в глаза. — Ты где витаешь?

— Прости, я задумался… Что ты сказала?

— Какой же крошечный малыш… — мечтательно прошептала Федерика. — Страшно подумать, какими маленькими и беззащитными рождаются дети…

— А потом вырастают большими и бородатыми мужчинами, — хмыкнул Невио.

— А, ты задумался о Джермано? — догадалась Федерика. — Тебе никогда не хотелось иметь еще детей?

Невио внимательно взглянул на нее. Он ни разу всерьез не задумывался над этим вопросом. О том, чтобы родить второго ребенка, его бывшая жена даже слушать не хотела. А ни одну из женщин, которые были у него после развода, он не представлял рядом с собой в качестве жены. Невио давно свыкся с мыслью, что Джермано останется его единственным созданием.

— Хм… Я бы не отказался от дочки, но теперь, наверное, поздно мечтать об этом.

— Разве мечты имеют сроки? Некоторые и в восемьдесят лет становятся отцами, — по непонятной причине потускнели ее глаза.

— Я в этом не вижу смысла. Что в восемьдесят можно дать ребенку? А главное — сколько лет его жизни можно увидеть?

— Да нет, я понимаю, что это абсурд, — немного резко ответила Федерика и отвернулась. — Ладно, пойдем, не будем шептаться и мешать, — направилась она к выходу.

Они покинули Дуомо и, пройдя совсем немного, оказались перед невзрачным фасадом Chiesa di Santa Maria e San Rocco.

— Это и есть самая старая церковь города? — полюбопытствовала Федерика.

— Многие считают эту церковь, посвященную покровителю города Сан Рокко, не только самой старой в Питильяно, но и самой интересной с точки зрения искусства, хотя по фасаду это незаметно, — ухмыльнулся Невио.

— Это точно, — кивнула Федерика. — Но с другой стороны самое ценное — это не то, что снаружи, а то, что внутри. И неважно, о чем речь: церковь, книга, человек…

Невио с любопытством посмотрел на нее.

— Это правда, но не все придерживаются этого мнения. В Дуомо заглядывает куда больше людей, чем в эту неприметную церквушку.

— И книги открывают, обратив внимание на обложку и не замечая изданий с однотонным переплетом. Да и с людьми все точно так же… Знаешь, у меня есть подруга. Фигуристая, смазливая, смелая… У нее отбоя от парней не было и нет до сих пор. А я всегда была самой обычной… — с некоторой горечью усмехнулась Федерика. — Всегда сидела одиноко в ее тени…

— Как странно… — проговорил Невио. — Мне ты кажешься красавицей…

— Ах… — вспыхнули щеки Федерики, и она принялась смущенно теребить сверток с сувенирами. Но от Невио не укрылась радостная улыбка, засветившаяся в трепетно опущенных глазах. — Спасибо за комплимент, но полагаю, ты преувеличиваешь…

— Ничуть. Я сказал то, что думаю, — пожал Невио плечами. — Но знаешь… В молодости я тоже обращал внимание в первую очередь на внешность, а до внутреннего мира девчонок мне не было дела, к тому же зачастую ничем интересным их мир и не отличался. Но по мере старения…

— Старения?! — возмутилась Федерика. — Мадонна, тебе ли называться старым?!

— Хм… Мой друг, который гостит у меня сейчас, считает, что мы с ним именно старые, — засмеялся Невио.

— Не знаю, что там у тебя за друг и сколько ему лет, но тебя старым грешно называть.

— Друг всего на три года меня старше, сорок пять ему.

Федерика нахмурила брови, оценивающе разглядывая Невио.

— То есть тебе сорок два? — недоверчиво спросила она.

— Вот я и раскрыл свою старость… — улыбнулся Невио.

— Не может быть… — не поверила Федерика. — Хотя, конечно, учитывая, что Джермано около двадцати… Ты так здорово сохранился! — хихикнула Федерика.

Невио скептически скривился.

— Только внешний вид не уменьшает возраст.

— Брось, Невио! Ты молод! У меня есть брат, твой ровесник. И у него совсем недавно сын родился! — пылко сказала она.

Невио застыл. «Был бы я готов реализовать ее мечту?» — пронеслась в голове стремительная мысль, и легкая загадочная улыбка коснулась его губ.

— Может, и хорошо, что ты была в тени своей подруги: не растратила себя на тех, кто ценит только внешность, чтобы встретить того, кто реализует твою мечту.

— Кто будет обещать реализовать мою мечту, — мрачно поправила его Федерика. — Только, увы, не давая никаких сроков…

Они так и стояли напротив церкви, остановленные неожиданно нахлынувшими философскими размышлениями. Улыбка Невио начала медленно таять.

— Значит, ты так и не отпустила эти отношения, в которых себя растрачиваешь, ничего не получая взамен? — поинтересовался он.

— Он меня не отпускает…

— В смысле?

— Звонит, извиняется, спрашивает, куда я уехала, просит вернуться…

Сердце Невио потяжелело.

— И ты раздумываешь всерьез над тем, чтобы вернуться? — с трудом пытался он задушить горечь в своем голосе.

— Не знаю, Невио… Я не уверена, что хочу возвращаться к нему. Потому я и не открыла места своего пребывания. Но я не знаю, правильно ли я поступаю…

— Время ответит на твой вопрос… — вздохнул Невио. — Но возвращаться стоит, только если ты любишь, и твоя любовь взаимна. Остальное — потеря времени. А теперь войдем внутрь, — кивнул Невио на базилику, стараясь удержать беспечную улыбку на губах. Слышать, что Федерика раздумывает над тем, чтобы вернуться к другому мужчине, оказалось невыносимым. Невио почувствовал себя студентом, безответно влюбленным в однокурсницу.

— Невио! — порывисто схватила Федерика его за запястье. Потом, испугавшись своей экспрессивности, одернула руку. — Спасибо… Ты удивительный. Ты помогаешь мне разобраться в себе и найти правильную дорогу. Без тебя я бы, наверное, заблудилась, — нервно улыбнулась она.

— Я рад быть тебе чем-то полезным, — одарил он Федерику теплой улыбкой.

Она набрала воздуха, явно собираясь что-то возразить или добавить, но потом тяжело выдохнула и передумала.

— Войдем, — немного грустно произнесла она.

Внутри удивительный контраст света, пробивающегося сквозь оконца под сводом, и теней, притаившихся за аркадой, создавали невероятно уютную атмосферу. Стройные ионические колонны словно вели к простенькому алтарю, который, по сути, представлял собой стол на фигурных ножках, покрытый белой скатертью. Он располагался перед каменной стеной, где висело распятие. А вокруг него виднелась полустертая роспись. Зато фрески над апсидой сохранились куда лучше, не потеряв своей сочности и целостности.

— Это гербы правителей города? — прищурившись, разглядывала Федерика изображения. — Хотя нет, вон тот вроде как герб Савойя…?

— Так и есть, — подтвердил Невио. — А вон тот герб Медичи, еще герб Лорена, Питильяно, Папы Пио IX, некоторых епископов, а также коллегии собора.


— Знаешь… Вроде бы ничего особенного, чтобы потерять дар речи, как в Сикстинской капелле… А почему-то красиво… Все вместе выглядит просто, но гармонично… Хорошо здесь… — добавила она тихо, не в силах подобрать слова и описать свои ощущения. А главное — она не могла понять причину такого умиротворения.

— Ну а теперь, как и обещал, я приглашаю тебя в винный погребок, — сказал Невио, едва они вышли под полуденное солнце, которое чертило на мощеной мостовой контрастные геометрические тени от домов. — Сейчас мы находимся в самом старом районе города — Capisotto, — кивнул он на улочку, закручивающейся лесенкой убегающей под каменную арку. — Сюда жители Питильяно приходят прогнать свою грусть.

— То есть как? — не поняла Федерика.

— Видишь вон ту надпись? Понимаешь, что написано?

Федерика поставила руку козырьком, закрываясь от солнца, и взглянула на серую табличку с выпуклыми буквами.