Внутри Невио все похолодело. В общем-то, даже если это Николь скажет: «Ох, папа, я просто влюбилась в твоего друга!», Чиро все равно попытается сломать ему нос или челюсть, тут же заподозрив, что это он, Невио, виноват во всем. И как доказать ему свою непричастность к соблазнению его драгоценной несовершеннолетней дочки, неизвестно.

— Ты подслушиваешь ее разговоры?! — возмущенно воскликнул Невио.

— Это было случайно! Я шел к ней в комнату и услышал, как она говорит по телефону! Я только хотел удостовериться, что с ней все в порядке! — оправдывался Чиро.

— Ну и как, удостоверился? — ехидно спросил Невио.

— Как я понял, она влюбилась, а парень ей голову морочит! Невио, пожалуйста, спроси у нее! Я вижу, что тебе она доверяет, тянется к тебе! Прошу тебя, сделай это ради меня!


****


Невио не собирался делать ничего подобного ради Чиро и прямо ему это сказал. Несмотря на горячие уговоры друга, он оставался непреклонным и ничего ему не пообещал. Он вообще не собирался больше разговаривать с Николь наедине. Но Чиро в тот же вечер нарочно оставил их вдвоем.

— Послушай, — тут же решила Николь воспользоваться ситуацией, — у меня через несколько дней день рождения, знаешь?

— Да, — кивнул Невио.

— Можно попросить тебя кое о чем?

— Конечно, — ответил Невио беззаботно, но липкое подозрение зашевелилось в груди.

— Как я понимаю, отец полагает, что отметить мой праздник в компании родственников — предел моих мечтаний… — начала она.

— Как я понимаю, он ошибается… — прокомментировал Невио.

— Ты всегда меня очень хорошо понимаешь… — произнесла она проникновенно, томно глядя ему в глаза.

— Что же в реальности является пределом твоих мечтаний? — проигнорировал Невио ее реплику и взгляд.

— Я хочу поужинать где-нибудь в ресторане, где можно танцевать всю ночь.

— Боюсь, таких ресторанов не существует в округе, — покачал Невио головой. — До полуночи — да, но всю ночь…

— Ну, хорошо, до полуночи, — согласилась Николь.

— Ты недооцениваешь твоего отца. Он прекрасно знает о твоих желаниях, — загадочно ответил Невио. Они с Чиро уже обсуждали эту тему, и тот даже успел забронировать несколько столиков в ресторане, который ему посоветовал Невио. А в том заведении вполне можно было танцевать под живую музыку.

— Неужели? — явно удивилась Николь, которая, похоже, даже не догадывалась о том, что ее отец уже озаботился организацией праздника.

— Да, верь мне. Кстати, не хочешь пригласить каких-нибудь твоих друзей? — невинно изогнул Невио брови.

— Моих друзей? — переспросила Николь еще более удивленно. — Думаешь, кто-то вот так возьмет и сорвется из Англии, чтобы попасть на мою итальянскую вечеринку? Даже мама моя не прилетит, если что.


— Почему?

— Мне так кажется.

Невио нахмурился. «Странное поведение для матери…» — проплыло в его голове.

— Но я имел в виду местных друзей, — сказал Невио вслух. — Ты наверняка завела знакомства на дискотеке, эх? Может, молодой человек? Если хочешь, пригласи.

— Молодой человек? Ты шутишь? — уставилась на него Николь.

— Вовсе нет. Я подумал, ты вполне могла влюбиться там в кого-нибудь. Разве итальянцы не обольстительны? — открыто посмотрел он ей в глаза.

— Очень, — скривила она губы. Тем не менее, во взгляде ее читалась некая растерянность, какая появляется в глазах человека, которому открылась неожиданная истина.

Вернувшись в свою комнату, Николь подошла к окну и задумчиво уставилась на улицу. Догорал еще один летний день. Закатные солнечные лучи высекали в ее голове самые разные мысли. Схватив телефон, она набрала номер подружки.

— Глория! Я раскрыла, почему он оттолкнул меня и все эти дни держался отчужденно! — затараторила она в трубку.

— Почему же?

— Он полагает, у меня есть парень! Что я подцепила его на дискотеке! Наверное, Джермано все же что-то наплел ему, — послышались злые нотки в голосе Николь.

— Только не говори мне, что он тебя ревнует, — с ехидством хмыкнула Глория.

— Кто, Джермано?

— Нет, Невио!

— Именно это я и хочу сказать! Судя по тону, которым он это произнес, он именно ревнует! Этому Джермано подзатыльник надо отвесить! Из-за него мы уже столько дней с Невио, как чужие, общались! — все больше сердилась Николь.

— И что теперь? Ты ему в любви призналась? — саркастично полюбопытствовала Глория.

— По крайней мере, завтра на пляже я дам ему понять со всей очевидностью, что мне нравится только он. А может, даже не пойду сегодня на дискотеку с Джермано…

На дискотеку Николь и правда не пошла, ибо Джермано заявил, что у него нет настроения туда идти. Потому вечер прошел за игрой в карты. Причем без Николь. Она поссорилась с отцом из-за того, что тот на следующий день тащил ее к каким-то неизвестным друзьям. Впрочем, на Невио с Джермано она тоже обиделась за то, что оба отказали ей в просьбе остаться и провести день с ними. Весь вечер Николь просидела в своей комнате надутая, проклиная, что согласилась вообще поехать в этот чертов отпуск.

Но расставаться с мечтой Николь никак не хотела, потому совсем скоро принялась уговаривать себя: Невио просто ревнует, этим и обусловлено его поведение. Завтра она приедет от этих престарелых друзей и открыто намекнет ему, что влюблена в него…

Глава 16

Федерика наотрез отказалась, чтобы Невио приезжал за ней в Питильяно.

— Я вполне способна прокатиться на утреннем автобусе, — заявила она, смеясь. Голос ее дрожал от волнения. — Ты потеряешь два часа на дорогу туда и обратно. А я только час.

С разумностью ее доводов сложно было не согласиться, тем не менее Невио решительно заявил:

— Но обратно я буду твоим шофером!

И вот он стоял на залитой солнцем остановке в трепетном ожидании. Когда долгожданный автобус показался из-за поворота, сердце Невио дернулось в груди и словно побежало куда-то. Федерика выпорхнула из дверей, солнечная, летняя, и тут же оказалась в его крепких объятиях. Они три дня не виделись, и это было сравнимо с вечностью.

Смущенно поцеловав друг друга в щеки, они двинулись к машине. Утреннее солнце приятно согревало, а морской бриз обдувал легкой прохладой. Невио предложил выпить по чашечке кофе и, получив согласие, помчал машину в направлении, противоположном от дома. Этот бар ему очень нравился: с его террасы было видно море.

Они пили кофе со сладостями за столиком на двоих, слушали шум утреннего прибоя и разговаривали. Со стороны казалось, что они никак не могут наговориться и насмотреться друг на друга, словно много лет не виделись. Болтали обо всем и ни о чем, будто торопясь куда-то, будто понимая, что темы для разговора вряд ли иссякнут в ближайшие месяцы, а у них только один день…

Вдруг в кармане Невио прозвучал короткий телефонный сигнал: это пришло сообщение от Джермано, что гости покинули дом. Невио поблагодарил сына ответным сообщением, а потом заказал еще по чашечке кофе.

Есть что-то особенное в этом утреннем кофе, которое пьешь за столиком бара, наблюдая за посетителями. Кто-то быстро заскакивает сюда и выпивает чашечку крепкого ristretto[1] почти на лету. Пара глотков — и ты уже заряжен мощным пучком энергии на все утро. Кто-то садится за столик с чашечкой ароматного cappuccino и делает глоток за глотком, никуда не торопясь. Кто-то сидит в одиночестве, читая спортивную газету, а кто-то заводит громкий разговор с барменом или другими посетителями. Кто-то просто мечтательно смотрит вдаль, улыбаясь или грустя… А потом бар пустеет…

Но утренний кофе в обществе любимого человека — это ни с чем несравнимое удовольствие. Все воспринимается ярче и острее. Запах кофе становится куда ароматнее, а вкус — куда насыщенней. Разговоры вокруг — всего лишь неясный фон, и единственные слова, имеющие значение, — те, что срываются с губ любимого…

— Ну что ж, пора на лекцию? — наконец прервал Невио магию утреннего кофе.

— Пожалуй! — с энтузиазмом отозвалась Федерика.

Совсем скоро Невио и Федерика уже сидели в светлой мастерской, расположенной позади дома. Невио надел на Федерику один из своих заляпанных халатов, а затем усадил ее за гончарный круг.

— Что хочешь наваять? — с улыбкой спросил он.

— Вазочку… Или… чашечку? — не очень уверенно отозвалась она.

— Давай вазочку. Так можно будет поиграть с формой, — ответил он и полез за каким-то свертком на верхней полке стеллажа. Это оказалась глина, которую еще надо было замесить. — Pizze, crostate, focaccie[2] печешь? — спросил Невио.

— Еще бы! Вот буквально вчера с тетей пекли!

— Вот и в гончарном деле надо замесить глину, как тесто. Придется очень хорошо помять ее в руках, чтобы ни одного пузырька не осталось. Вот тебе вода для смачивания рук и глины.

— А правда, что существует сухая глина? — полюбопытствовала Федерика, беря в руки глиняный шар.

— Правда. Выбор материала зависит от метода последующей обработки: обжиг, высыхание на открытом воздухе или запекание. Мы будем потом обжигать твою вазочку, потому работаем с влажной глиной. Кстати, смешивать их нельзя.

— Разная консистенция? — догадалась Федерика.

— Brava! — похвалил ее Невио за смекалку. — А теперь увлажни руки.

Федерика выполнила его указание, а он тем временем запустил гончарный круг. Затем положил в центр кусок глины.

— Теперь упри локти в колени, чтобы они непроизвольно не смещались. Обхватывай глину руками и старайся тянуть ее вверх.

Федерика несмело положила руки на вращающийся мягкий шар — и на нем тут же появился рельеф. Федерика попыталась сжать пальцами глину и поднять ее, но у нее не получилось. Тогда Невио встал сзади и, обхватив ее руки своими ладонями, сжал вращающийся комок, вытягивая его вверх. Материал тут же утончился — и вот уже на гончарном кругу вращалось нечто, похожее на колбу с узким горлышком. Не отпуская ее рук, Невио принялся вдавливать горлышко обратно — и на гончарном кругу снова появился невысокий цилиндрический объект.