Невио глубоко вздохнул. Путей побега от разговора больше не осталось. «По крайней мере, стоит рассказать про Федерику…»


— Несколько дней назад… Перед этой вечеринкой… — начал Невио. — Мы с Федерикой поехали к морю кататься на лошадях… — воспоминания, нежные, сладкие, дух захватывающие, накатили на него, тисками сжали сердце. Он болезненно прикрыл глаза. Нужно было срочно прерывать эту агонию, которая стремительно охватывала разум. — Короче, мы были с ней близки там… — упавшим голосом сказал Невио.

Ни один мускул на лице Джермано не дрогнул. В иной ситуации он бы непременно прокомментировал эту фразу каким-нибудь ироничным замечанием, но выражение глаз отца лишало Джермано всякого чувства юмора. Он молча ждал продолжения.

— Потом я отвез ее домой и предложил переехать к нам… Она возразила… — отрывисто рассказывал Невио, борясь с внутренними демонами, терзающими душу. — Сказала, что нельзя вот так… Надо с тетушкой поговорить… Да и у гостьи моей праздник намечается… Тогда я пригласил ее на вечеринку и сказал, что она останется у нас, а на следующий день мы съездим за вещами…. Она согласилась… — стали глаза Невио стеклянными. Но в этом отсутствующем взгляде Джермано видел океан боли.

Он нахмурился. Было ясно, что после этого случилось что-то плохое, только фантазия Джермано никак не могла придумать какой-нибудь логичный и закономерный поворот.

— И? — спросил он, не в силах больше ждать, когда отец выйдет из своего мрака.

— Утром я нашел от нее сообщение… Она решила вернуться к своему мужчине… — бесцветным голосом сказал Невио. Взгляд его затерялся в золотистых полях вдали.

Джермано от изумления даже рот раскрыл. У него в голове не укладывался такой шаг. Несколько минут он молчал, напряженно вращая извилинами.

— Либо у нее помутнение рассудка на фоне какого-нибудь гормонального взрыва, либо…

— Bastardo! — неожиданно раздался за их спинами яростный возглас.

Невио и Джермано подскочили, как ужаленные, и резко обернулись. К ним, словно разъяренный хомяк, несся Чиро. Судя по его лицу, на котором со всей очевидностью читалась ненависть, он вознамерился одного из них растерзать на куски. И вероятней всего, жертвой являлся Джермано, учитывая, что именно его Чиро испепелял ненавидящим взглядом.

Отцовский инстинкт у Невио функционировал отлично. Ему не важны были причины этого гнева, не важно было узнать, что Джермано натворил. Невио встал перед сыном, прикрывая его собой.

— Я тебя убью! Слышишь, bastardo! — кричал Чиро, приближаясь и размахивая руками.

— Ты с ума сошел?! — крикнул Невио, спиной прижимая Джермано к парапету. — Что на тебя нашло?!

— Твой сын соблазнил мою дочь! Затащил ее в кровать, и теперь она ждет от него ребенка!

— Да ты спятил?! — взвился Джермано, отталкивая отца. — Между мной и твоей дочерью ничего никогда не было!

— Вот именно! Теперь ты отказываешься! Именно так она мне и сказала: ты ее попользовал и оставил! В ночь ее восемнадцатилетия! — орал Чиро, как помешанный.

— Что ты несешь?! — перекосилось лицо Джермано от злости. — Если хочешь знать, то она в ту ночь не ночевала дома! Она попросила меня вернуться домой без нее и оставить дверь открытой!

— Врешь! — наскакивал на него Чиро, а Невио, схватив его за плечи, не подпускал даже тронуть Джермано пальцем. Чиро продолжил вопить: — Она сказала, что вернулась домой! А ты был пьян и не соображал, что делал! Затащил ее в кровать! А наутро сказал, чтобы она проваливала! Я убью тебя, если ты не признаешь ребенка и не женишься на ней!

— Твоя дочь умом тронулась?! Я пальцем ее не трогал! — Джермано окончательно вышел из себя и, казалось, готов был сам побить Чиро. — И в ту ночь я не был пьян и прекрасно помню, что делал!

Они орали так громко, что жители ближайших домов повысовывались из окон, привлеченные руганью. Кто-то уже торопился в их сторону из недр улочек, чтобы лично поприсутствовать при прояснении отношений.

— У тебя не получится уйти от ответственности! — крикнул Чиро. Лицо у него уже приняло багровый оттенок.

Мир вокруг Невио, казалось, рушился. Камни падали сверху, будто кто-то пробил крышу там, в небе, и перетирали в порошок все, что попадалось на пути: голову, мозг, сердце, душу. Силы стремительно покидали тело. Он чувствовал себя почти без сознания. Или почти мертвым.

— Чиро… — тихо произнес Невио, хотя ему показалось, что он крикнул на весь свет. — Оставь Джермано в покое! — теперь действительно крикнул Невио. — Он не трогал твою ненормальную дочь! Это был я…

— Ч.т. о?

На бесконечно долгий миг наступила тишина, оглушительная, звенящая. Все вокруг остановилось, замерло.

— Что ты сказал? — донесся откуда-то издалека приглушенный голос Чиро.

— Это я был в тот день пьян… Я был с ней…

Сильный удар в лицо. Отвратительный хруст. Затем немыслимое движение, кувырок — и полет. Полет в пронзительно синее небо. А потом приземление, жесткое, раздирающие. И невыносимая боль. Тысячами острых импульсов вонзившаяся в мозг. Она лишила дыхания, ослепила.

А потом темнота.

Бесконечная.

Глава 23

Ближе к вечеру Джермано вернулся домой. Солнце еще не закатилось за горизонт, только окрасило его желто-оранжевыми оттенками. Джермано нехотя покинул больницу, и то потому, что она закрывалась. Отец находился в реанимации в тяжелом, но стабильном состоянии, и оставаться там не имело смысла.

Можно было бы переночевать у родственников, чтобы ранним утром прийти к отцу, но Джермано решил вернуться домой. Пока он мерил шагами коридор и размышлял о случившемся, у него в голове никак не могла произойти стыковка фактов. То, что эта глупая девица сочинила какую-то немыслимую историю, которая привела к таким страшным последствиям, его просто выводило из себя. Эта злость в иные минуты даже перекрывала отчаянную тревогу за отца. И Джермано мучило совершенно неукротимое желание поехать и вправить мозги этой ненормальной. Особенно, когда по дороге домой он понял, что речь идет о событиях двухдневной давности: за такое время, насколько он знал, еще невозможно обнаружить беременность!

Он вылез из машины, уставший, встревоженный, злой, и вошел в дом. Решительно направившись в комнату Николь, он, не постучав, с размаху распахнул ее. Перед тем, как Джермано возник на пороге, она лежала на кровати с телефоном в руках. Но когда он так бесцеремонно ворвался к ней, Николь подскочила и воскликнула:

— Джермано!

— Что ты наделала, porca mignotta[1]?! — прошипел он, подскакивая к ней. — Что ты наплела твоему отцу?! — схватил он ее за руки и стащил с кровати.

Лицо Джермано было перекошено от ненависти, и Николь всерьез испугалась, что он убьет ее.

— Ты с ума сошел?! Что ты делаешь?! — шарахнулась она от него, прижимаясь к стене.

— Сошел с ума?! Да, я сошел с ума, видя, как этот бешеный Чиро скинул моего отца со стены! — крикнул он ей в лицо.

— Он… умер?! — широко раскрылись ее глаза. Ужас отразился в них, и Николь закрыла рот рукой.

— Он в реанимации, — прошипел Джермано сквозь зубы. — А твой — в квестуре, к счастью! Что ты ему наплела?! Ты ненормальная?! Ты какого дьявола сказала, что я был пьян после твоего дня рождения и чуть ли не изнасиловал тебя?! Ты что, идиотка?!

Николь закрыла лицо руками и навзрыд заплакала.

— Да еще наплела, что беременна! — с ядовитым сарказмом добавил он. — Через два дня?! Вы с твоим отцом два недоумка что ли?! Хоть бы почитали, откуда дети берутся! — со всей страстью тряхнул он ее за плечи.

Николь дернулась и ударилась о стену головой. Вскрикнув, она схватилась за ушибленное место, а слезы еще отчаянней брызнули из глаз. Но Джермано нисколько не волновали ни ее слезы, ни их причина. Он был вне себя.

— Отвечай мне, ты зачем все это устроила?! — снова с остервенением тряхнул Джермано ее за плечи.

Николь проговорила что-то совершенно невразумительное сквозь пальцы, через которые сочились слезы.

— Сейчас я отвезу тебя в квестуру, к твоему отцу… — с трудом сдерживаясь, прошипел Джермано.

— Нет-нет! Прошу тебя! — убрала она руки от лица и в умоляющем жесте сложила их.

— Не надо меня просить! — отрезал Джермано. — Ты пойдешь и расскажешь твоему отцу, что все это ты за каким-то дьяволом придумала! — он отпустил ее и сделал шаг назад, тяжело дыша.

— Я не буду ничего говорить! — крикнула Николь.

Раздался сигнал доставленного сообщения. Джермано бросил взгляд на кровать. Потом резко метнулся и взял ее смартфон. Разумеется, просто так он не включался. Тогда он подскочил к ревущей девушке и, грубо схватив ее за кисть, приложил палец к телефону. Она вырывала руку, хотела выхватить смартфон, но Джермано был сильнее и мощнее ее. Николь начала напрыгивать на него, колотить кулаками, и тогда Джермано, недолго думая, повалил ее на кровать, сел на нее сверху и скрутил сзади руки. Удерживая ее одной рукой за обе худенькие кисти, он открыл чат.

То, что он увидел, на некоторое время лишило его дара речи.

«Я сказала своему отцу, что беременна от Невио», — писала Николь подруге.

«Да ты спятила?! Никто тебе не поверит! Прошло всего два дня!» — следовал разумный ответ.

«Да брось, мужчины в этом не разбираются!»

«Ему 42 года, у него есть Джермано! Не считай взрослого мужчину, отца к тому же, дураком! И потом-то ты окажешься небеременной!»

«Глория… У меня задержка. Уже две недели…»

«ЧТО?!»

«Я боюсь! Ты не представляешь, как я боюсь! Мне страшно представить, что скажут мои родители… И как я вообще буду жить дальше…» — снабдила Николь свое сообщение рыдающими смайликами.

«Но… От кого?!»

«Не знаю… Наверное, от Дэрила…»

«Я даже не знаю, что сказать… Но ты зря решила Невио втянуть. Он еще к тому же может вспомнить, что ничего между вами не произошло!»