— Я выбежала из церкви и помчалась, куда глаза глядят. Он меня нагнал на машине, умолял сесть в нее и выслушать. Говорил, что не готов сейчас связать свою жизнь по рукам и ногам, просил подождать…

— И что ты ответила?

— Я психанула и выскочила из машины на светофоре. А он уехал дальше…

— Решила пойти вперед без него?

— Сложно назвать это «пойти вперед»… — грустно сказала она.

— Почему?

— Потому что иногда «пойти вперед» означает сделать сотни шагов назад. Это как раз мой случай. Придется все начинать сначала, понимаешь? Заново выстраивать новые отношения… Если удастся найти их, конечно… Потому я и не знаю… Может, лучше и правда подождать…

— Но будешь ли ты счастлива..? — серьезным тоном спросил Невио.

— Одиночество тоже не делает меня счастливой… — тоскливо ответила Федерика.

— Могу я дать тебе совет? Тот, которому однажды последовал я сам…

— Конечно…

— Оставь любовь, которая не делает тебя счастливой. Именно в тот день, когда ты оставишь отношения, которые ты не можешь изменить, и которые не приносят тебе радости, ты обретешь счастье и гармонию.

Несколько мгновений они сидели молча, глядя друг другу в глаза. Потом Федерика перевела взор на бокал в своих руках и допила остававшееся в нем вино. Цикады почти смолкли, лишь несколько неугомонных стрекочущих песен нарушали полуночную тишину. Вино в бокалах закончилось, впрочем, как и в бутылке. И ломтики сыра на тарелке тоже закончились.

— Хочешь еще вина? — тихо спросил Невио.

Федерика вздрогнула и посмотрела на наручные часы.

— Уже первый час! — шепотом воскликнула она. — Нет. Нет, думаю, лучше пойти спать.


— Я слышу сожаление в твоем голосе? — уточнил Невио, пряча улыбку.

— Да. Я провела чудесный вечер в вашей компании. Жаль, что он закончился… Спасибо…

— Мне тоже жаль… Я бы хотел, чтобы ты погостила у нас хотя бы несколько дней… — произнес он проникновенно.

Сердце в груди Федерики запело, и она опустила глаза, взволнованная его словами и интонацией.

— Мы ведь увидимся еще, раз ты остаешься в Питильяно? — вопросительно посмотрел на нее Невио. — Я обязательно приеду туда по делам и мог бы показать тебе этот необычный крошечный городок. А ты могла бы как-нибудь навестить нас, съездить с нами к морю. Что скажешь?

— Ты очень любезен, — ответила она, чувствуя, как радостно трепещет душа. — Я бы с удовольствием. Только мне не хотелось бы отвлекать тебя от друзей…

— Послушай, Федерика… — накрыл он своей ладонью ее руку. — У тебя слишком много сомнений, слишком много «но» и «если». С ними ты теряешь прекрасные моменты. Они проскальзывают меж твоих пальцев, исчезают прямо у тебя на глазах, а ты падаешь из мечты в будущее, полное нереализованных желаний. Постарайся ловить приятные моменты, и тогда вместо того, чтобы падать, ты научишься летать… — убежденно сказал он, и Федерика окончательно растерялась. — Примешь мое предложение без «но» и «если»? — спросил Невио.

— Да, — ответила она просто и улыбнулась, легко и беззаботно.

— Я рад. Тогда обменяемся телефонными номерами?

— Да, конечно, — согласилась Федерика и взяла свой смартфон.

— Если грусть накроет тебя, тоже звони, — сказал Невио. — Мы с Джермано найдем способ развеселить тебя.

Она задорно кивнула ему, и оба поднялись, чтобы отправиться спать. Перед дверью, ведущей в ее комнату, они остановились. Невио пытливо посмотрел ей в глаза долгим взглядом, потом сказал тихо:

— Хороших снов.

А ее вдруг пронзило непреодолимое желание прижаться к нему. Его недавно сказанные слова кружились в голове, наполняя Федерику несвойственной ей смелостью, а выпитое вино размыло привычную неуверенность и развеяло сомнения. Она сделала шаг ему навстречу и пылко прижалась к его груди. Он обнял ее за плечи, крепко и жарко, будто на дворе стоял холодный ноябрь.


[1] Pappardelle al ragu d'anatra — паппарделле в соусе из утки.

Глава 3

Яркий озорной луч солнца разбудил Джермано, проскользнув сквозь щелку между плотно задернутыми шторами. Он потянулся, сладко зевнул, раскинув в стороны руки, и снова закрыл глаза. После постоянных ранних подъемов на лекции было истинным наслаждением поваляться в кровати.

Но через несколько мгновений он взглянул на настенные часы. Они показывали лишь 8, а жизнь вокруг уже кипела. Из близлежащего дома доносился звон посуды, а ему вторила заливистая песня живущей в кустарнике птицы. Соседские дети затеяли шумные игры под громкий лай собаки. Тонкий кофейный аромат проникал в комнату, и Джермано втянул носом бодрящий запах. Он улыбнулся, представив, как отец сидит на террасе с чашечкой кофе и читает спортивную газету «Tuttosport». Потом Джермано вспомнил о неожиданной гостье и планах на утро и порывисто сел на кровати. Намечалась поездка в Питильяно, поэтому некогда было бездельничать.

Одевшись, Джермано спустился вниз по лестнице, совершенно не заботясь о том, чтобы соблюдать тишину: наверняка папа и professoressa проснулись и пьют на веранде кофе. Оказавшись в гостиной, Джермано в недоумении остановился на пороге: кухня стояла тихой и пустой. В ней не просто никого не было, а не наблюдалось никаких следов того, чтобы кто-то готовил утренний кофе!

Джермано бросил взгляд на стеклянную дверь, ведущую на крыльцо. Заперто! Тогда он распахнул ее и вышел на улицу. Свежесть июльского утра ласково коснулась его лица. Он посмотрел на стол. Два пустых бокала красовались на нем, и яркие лучи низкого солнца игрались с рубиновыми каплями, оставшимися на дне. Джермано улыбнулся. Он обожал своего отца и хотел бы видеть его счастливым. Professoressa ему тоже очень нравилась…

Он вернулся в кухню и принялся варить кофе на троих. Уже через несколько минут умопомрачительный аромат наполнил всю гостиную. Джермано достал свою любимую чашку, которую отец однажды сделал специально для него, и налил в нее дымящийся напиток.

— Buongiorno! — раздался за спиной радостный голос Невио.

— Чао, папа! Я уж начал волноваться, — весело откликнулся Джермано.

— Почему? — спросил Невио, направляясь к сушилке с посудой и беря с нее чашку.

— Не припомню случая, чтобы ты проснулся так поздно. Хорошо провел ночь?

— О чем ты, Джермано? — всплеснул Невио руками. Он хотел добавить еще что-то, но услышал шаги, и мгновением позже в гостиную вошла Федерика. Милая, красивая, нежная, заметно посвежевшая… У Невио едва чашка из рук не выскользнула.

— Buongiorno, — смущенно улыбнулась Федерика.

— Buongiorno, professoressa! — радостно поприветствовал ее Джермано.

— Чао… — сдержанно произнес Невио, тоже отчего-то смущаясь.

— Как спалось, professoressa? — с хитрым огоньком в глазах полюбопытствовал Джермано.

Она бросила мимолетный взгляд на своего студента.

— Отлично, — немного нервно ответила она. — А ты? Отоспался?

— Вполне. Я всегда сплю хорошо, — хмыкнул Джермано.

— Даже перед экзаменом? — вернулось к Федерике чувство юмора.

— Да. Даже если я не подготовлен, — невозмутимо подтвердил Джермано.

— И как тебе это удается? — с интересом рассматривала его Федерика.

— Ну… Если я не готовился к экзаменам, какой смысл нервничать? Разве на нервах кого-то озаряют необходимые знания?

— И часто ты приходишь на экзамен неподготовленным? — вмешался Невио, напустив на себя строгий вид и пряча улыбку.

— Было пару раз в первый год обучения, — честно признался Джермано.

— Хорошо, что сам решил проблему, — оценил Невио, ставя на стол две чашки с кофе, а Джермано тем временем достал из шкафа бисквиты. Увы, сегодня никто за свежей выпечкой не сходил. — Как он подготовился к твоей дисциплине? — спросил Невио, обращаясь к Федерике.

— На высшем уровне. Он давно завоевал мое уважение, хотя и являлся иногда на практические занятия, плохо разбираясь в теме. Но я нормально отношусь к эпизодическим недоработкам.

— Если бы все профессора имели такой же подход к студентам… — вздохнул Джермано мечтательно, взял бисквит и направился на террасу.

Невио и Федерика последовали его примеру, и вскоре втроем они, словно дружная семья, завтракали в лучах утреннего солнца. Приятная прохлада разлилась в воздухе, цикады молчали, потому вдалеке слышался шум моря. За душевной беседой они обменивались мыслями, планами, идеями, болтая обо всем и ни о чем, смеясь и шутя. Когда кофе был выпит, Джермано отправился мыть чашки, а Невио повел Федерику в свою мастерскую, находящуюся позади дома.

В просторном помещении расположилась самая настоящая творческая боттега. Здесь стояли несколько гончарных кругов, большой высокий стол, за которым можно было работать стоя. На его поверхности виднелись ошметки засохшей глины и лежали различные инструменты, с помощью которых Невио делал рельефные узоры. Рядом стоял стол обычной высоты, а по его периметру были расставлены баночки с кистями и красками. Вдоль стены возвышался стеллаж, на полках которого стояли однотонные предметы посуды. Средняя полка была заполнена разными коробочками, палитрами, губками и тряпками. У противоположной стены размещался еще один точно такой же стеллаж, но с готовыми изделиями. Чего тут только не было! Посуда вполне стандартной и одинаковой формы с эксклюзивной росписью или, напротив, предметы весьма необычной, часто асимметричной формы, впрочем, тоже эксклюзивно расписанные. Целая полка оказалась уставленной смешными существами с самой разной внешностью.

Федерика, открыв рот, разглядывала все это богатство, потеряв дар речи от изумления и восхищения.


— Вижу, тебе нравится здесь, — довольно хмыкнул Невио.

— Это просто музей искусств какой-то, — пробормотала Федерика, вызывая своей репликой на губах Невио польщенную улыбку. — Неужели все это сделал ты?