Девушка принялась медленно расстегивать пуговки рубашки. У нее немного дрожали руки, и пальцы слабели, не справляясь с первого раза с тугими петельками. Было немного душно, и в ушах стучал пульс. Он к ней не прикасался, и все же она чувствовала его возбуждение, его желание. Оно было так ощутимо, осязаемо, что у Кати сердце заходилось от предвкушения того момента, который они оба умышленно оттягивали. Томление в низу живота стало невыносимым. Чертовы пуговицы и не оторвешь их — пришиты на совесть.

Расстегнув рубашку, Катя взялась рукой за пряжку на ремне Славиных джинсов и притянула его к себе. Прошлась губами по его груди. Почувствовала, как его руки поднимают ее и присаживают на капот машины.

— Я упаду…

— Я же здесь, я тебя держу. — Он встал между раздвинутых бедер девушки и взял ее лицо в свои ладони. Потянулся к губам, но вдруг передумал и серьезно посмотрел в ее глаза. — Но если ты меня опять так, как в прошлый раз обломишь, клянусь, я тебя убью, поняла?

— Поняла.

— Я серьезно. Убью и закопаю на пустыре… а перед этим тр*хну!

— Может, лучше ты это сделаешь пока я живая, а? Некрофил потенциальный… — Катя зарылась в его волосы пальцами и, притянув к себе, сама поцеловала его губы.

Прижалась к нему всем телом, скрестила ноги за его спиной и жадно целовала, пока голова от нехватки воздуха кругом не пошла. Перевела дыхание, наслаждаясь тем, как он целует ее шею, прихватывая губами кожу, как гладит ее спину — она растворялась в своих ощущениях. Почувствовала, как он стягивает с ее плеч лямки комбинезона, сама сняла с себя майку и бросила ее куда-то, оставшись в полупрозрачном лифчике.

Когда Славины ловкие пальцы справились с застежкой белья, Катя уперлась руками на капот машины позади себя и откинула голову, прикрыв глаза. Она чувствовала, как он нежно целует ее грудь, придерживая ее за спину, прижимается к ней щекой, тяжело дыша и уже, наверное, сам не может сдерживаться.

Слава надавил на ее плечо, принуждая лечь, и приподнял попку, намереваясь стянуть с нее штаны, но в этот момент опять раздался звонок его сотового.

— Не отвечай! — Девушка вцепилась в полу расстегнутой рубашки, что все еще была на его плечах, мешая ему отстраниться от себя. — Пусть звонит…

— Это мама, Кать. — Слава отцепил ее пальчики от тонкой ткани.

— Перезвонишь потом. — Катя умоляюще смотрела на него. Ей в этот момент сильнее всего хотелось, чтоб телефон выскользнул из его рук и разбился вдребезги о каменный пол мастерской.

— Вдруг что-то случилось, чего бы ей просто так звонить? Терпение, малыш… — Он нажал кнопку приема вызова, другой рукой лаская грудь девушки.

— Да, мам… — Пауза, в течение которой Катя не сводила глаз с его лица, замечая, как пропадает улыбка на его губах и как они сжимаются в тонкую линию. — Ты «скорую» вызвала? Мы сейчас будем.

Он повернулся к девушке.

— Одевайся, котенок, матери плохо, ехать нужно.

Глава 30

В такси Катя все время пристально вглядывалась в Славино лицо, отмечая все оттенки переживаний, что на нем мелькали. В то же время она не могла отделаться от назойливого чувства вины, от того, что не могла утихомирить свое разгулявшееся желание.

Светлана Алексеевна своим внезапным сердечным приступом лишила ее только что фееричного секса. И при всем понимании девушкой всей серьезности ситуации, она никак не могла погасить в себе злость, вспыхнувшую в тот момент, когда Слава конкретно объявил ей о том, что празднику во всех смыслах конец.

Немного обидно было за то, что Слава не разделял ее разочарования, целиком и полностью сосредоточившись на своих переживаниях за мать. На нее же он, вообще, внимания не обращал.

Подъехав к дому, ребята увидели во дворе машину скорой помощи и, расплатившись с такси, поспешили домой.

С врачом со «скорой» Слава столкнулся уже в дверях.

— Что случилось? Как мама? — Он пытался разглядеть что происходит в глубине квартиры, но не мог из-за того что врач и медсестры заполнили собой тесный коридор.

— С вашей мамой все в порядке. — Ответил ему доктор. — Она сильно переволновалась, но сейчас состояние нормальное, в госпитализации надобности нет. Пусть сходит к своему врачу и если он ее направит, тогда…

— Вы уверены?

— Молодой человек, если вам так хочется мать уложить на новогодние праздники в больницу…

— Нет, конечно! — У Славы, словно камень с души свалился — за время, что они добирались до дома, чего только не успело промелькнуть в его голове.

Мать была его единственный родным человеком, бабушку к которой он иногда приезжал на летние каникулы он недолюбливал из-за того, что они с дедом когда-то не поддержали маму в решении сохранить ему жизнь. Просто в какой-то момент он согласился с мамой в том, что ему не сложно иногда навещать пожилого одинокого человека и постарался искать в этих поездках для себя максимум выгоды.

В общем, если с мамой что случится, он же совсем один на свете останется, кого бы это не напугало? Славу напугало.

Закрыв за врачом дверь, Слава прошел к матери. Она лежала на кровати в своей комнате, рядом уже сидела Катя, и как он не заметил, когда она мимо него проскользнула? Слава понял, что совсем забыл о существовании девушки, сконцентрировавшись на своих тревогах и судя по взгляду, которым она встретила его на пороге, она это тоже поняла.

Уступила ему место и ушла, а скоро он услышал, как хлопнула дверь в ее комнату.

— Мам, — он присел рядом, — что случилось?

— Я Кате уже рассказала… — Слабым голосом начала женщина.

— Мне теперь расскажи.

— Мне по телефону позвонили, сказали, ты человека сбил и нужны деньги…

— Вот черт! — Слава вскочил на ноги. — И ты поверила?

— Я испугалась… не знала, что делать… к Катиным родителям неудобно было обращаться, да и поздно уже, вот я и пошла к соседке, у нее занять хотела хоть часть. А она сказала тебе позвонить и «скорую» вызвала.

— Мам, ты как ребенок. — Парень снова сел рядом. — Ты же знаешь, что это развод, столько людей на него попадались…

— Сынок, ты прости меня, я тебе праздник испортила.

— Главное, что с тобой все в порядке. Спи, мам.

Он вышел, прикрыв за собой дверь в материну спальню. Пошел к Кате. Он понимал, что надо как-то завершить сегодняшний день, выяснить причины слишком громкого хлопка дверью, поговорить как минимум, спокойной ночи пожелать. Но если честно больше всего на свете ему сейчас хотелось вытянуться на своем диване и уснуть. И ничего не решать и тем более не объясняться с Катей, почему они не смогут продолжить начатое.

Войдя в ее комнату, он увидел девушку уже спящей. Тут же закрыл ее снова и с чистой совестью ушел спать — Катя сегодня тоже очень устала, не стоило ее будить. Так даже лучше.

Услышав, как дверь скрипнула, закрываясь, Катя открыла глаза и откинулась на спину, посмотрела в потолок.

Ушел. А мог бы подойти, разбудить, лечь спать тут же, с ней рядом… Но он ушел.

Катя себя чувствовала так нервно. Она все время думала о том, что Светлана Алексеевна, как не крути, испортила им вечер из-за пустяка. Ведь, во-первых, жизни и здоровью ее ничего не угрожало, а значит, Слава мог, просто ответив на ее звонок, выяснить, что все нормально, а не срываться домой. Ничего страшного бы не случилось, а у них уже, наконец, случилось то, чего они оба так сильно хотели.

А во-вторых, Катя искренне недоумевала, как можно быть такой наивной, доверчивой и порой просто глупой, как ее свекровь. Ведь уже столько случаев было, столько предупреждений, столько передач по телевидению о том, что телефонным мошенникам доверять нельзя. Ведь знала же она, где будет сын весь вечер, должна была понимать, что к тому времени как ей позвонили, он уже будет нетрезв. Ну как бы он вдруг оказался за рулем, да еще и умудрился кого-то сбить?

Светлана Алексеевна вообще Катю иногда поражала. Девушка часто забывала, что ее свекровь не старше ее матери, а казалось иногда, что перед ней древняя старушенция. По крайней мере, со всеми этими успокоительными каплями, женщина напоминала ей один персонаж в единственной прочитанной книге — старую деву, что при каждом волнительном случае, кричала — «Где моя нюхательная соль?»

Потом к ней пришли совсем неприятные мысли о том, как Слава едва услышав, что здоровью его мамочки что-то угрожает, тут же забыл о ней и вспомнил вот только что, когда она вроде как, уже спать должна была. А почему? Чувство, которое она сейчас испытывала было похоже на ревность, обычную ревность одной женщины к другой. Потому что свекровь сегодня ее мужа у нее отняла со своими мнимыми хворями, и Катю это бесило.

При всем понимании, что ее претензии необоснованны, не правильные, что она не имеет права требовать, чтоб сын, узнав о том, что матери плохо, сначала свою жену ублажил и лишь потом к ней поехал, девушка не могла убедить себя в том, что ей не хотелось бы, чтоб все было именно так.

Потому что и от желания близости ей сейчас избавиться совсем не получалось. А к нему добавились вопросы, только ли секса хочет она от своего мужа или ей уже хочется, чтоб он о ней вот так же, как о матери волновался, переживал, заботился. Она ведь не знала, что Слава думает, как к ней относится. Если проанализировать его поведение реально, не пытаясь углядеть в его поступках скрытый смысл, по всему выходило, что она его интересовала только как сексуальный объект, не более того. И доказательством служило то, как быстро он забыл о ее существовании, как только понял, что секс им сегодня не светит. Он же к ней за поддержкой не побежал.

Еще и чувство вины за свою злость к бедной больной женщине прибавилось… Катя, тихо застонав, уткнулась в подушку, мечтая уснуть побыстрее и ни о чем не думать, потому что утро, как известно, вечера мудренее.