— Жаль, что тебя не будет завтра с нами, — мысленно произнесла она, бросив последний взгляд на портрет, и добавила, — я постараюсь не подвести тебя папа.

К одиннадцати, усталая, но довольная собой, что большая часть из того, что она собиралась сделать, было выполнено, она зашла на кухню.

— Я собиралась выпить чаю и пойти спать, ты как?

— Давай за компанию. А у нас лимон есть?

— Есть, но это на завтра.

— Так всегда. Тогда хоть конфетку дай.

— Конфетку, пожалуйста, — и она достала вазу, в которую были сложены несколько сортов карамели и шоколадных конфет.

Маша взяла одну из них, развернула и, положив в рот, стала по инерции сворачивать фантик.

— Машенька, в твоем возрасте, только фантики делать, — улыбаясь, произнесла мать.

— Мама, ты зря волнуешься.

— Я вовсе не волнуюсь, с чего ты взяла?

— А то я не вижу. Суетишься, хлопочешь, вот, даже где-то баранью ногу раздобыла, и все ради него. Ты даже его не видела. Может он тебе не понравится, а ты стараешься?

— А может понравиться, тебе ведь он понравился, раз в гости пригласила?

— Я и сама не знаю. Всё как-то вдруг, так неожиданно, я сама не понимаю, как к нему отношусь.

— Ничего, разберешься. Вот завтра я на него посмотрю, составлю о нем представление, а вечером мы с тобой обсудим эту тему. А сейчас чего воду в ступе молоть, пойдем спать. И ты, и я сегодня порядком устали.

— Это точно.

Маша допила чай, помыла чашки и пошла в свою комнату, пожелав матери доброй ночи.


Часы пробили два, а Маша всё еще была не готова. Времени было в обрез, а дел было полно. Главное, что она в который раз не знала во что одеться и это её заставляло волноваться, что она чего-то не успеет к его приходу. В конце концов, она решила одеться по-летнему, надев легкое бледно-голубое платье с нежным орнаментом на поясе и внизу.

Вошедшая в её комнату мать, внимательным взором оценила наряд дочери и неожиданно произнесла:

— Отлично.

— Ты так считаешь? А я думала, ты скажешь, что слишком просто.

— Наоборот, дома надо выглядеть скорее по-домашнему, чем помпезно и к тому же голубой цвет, то, что надо.

— В каком смысле?

— В прямом. Голубой и синий цвета, это излюбленные цвета в Греции.

— С чего это ты взяла?

— Между прочим, я как никак была замужем за дипломатом. И знаю не только правила хорошего тона, но и то, как надо готовиться к приему гостей.

— Да!

— Да. А для этого, надо просто-напросто почитать литературу из папиного шкафа и выяснить, особенности, традиции и обычаи и в частности те, которые существуют в Греции.

— Да, мамуля, с тобой не соскучишься. Надеюсь, ты не выучила пару фраз по-гречески, чтобы приветствовать его на пороге нашего дома?

— Нет, это совершенно ни к чему.

— И на том спасибо.

С приближением трех часов, Машу, помимо её желания, охватило волнение и потому, она суетилась, пытаясь в последний момент, выяснить, все ли готово. В этот момент, часы в гостиной пробили три, и их бой совпал со звонком в дверь.

— Мам, открой ты.

— Иди, трусиха открывай, то смелая была, а тут вдруг испугалась чего-то.

— Я и сама не знаю, — ответила Маша, и не спрашивая, кто там, открыла дверь.

Василис, вошел в прихожую, держа в руках большой красивый букет бледно-розовых роз. В другой руке он держал пакет, в котором что-то лежало.

— Добрый день, кажется, я не опоздал?

Маша взяла цветы и ответила:

— Точнее вас, только английская королева.

В этот момент, в холл вышла Машина мама и представилась:

— Мария Андреевна.

Маша заметила, как Василис слегка повел бровью и, поздоровавшись, выудил из пакета коробку конфет и вежливо передал её маме, после чего передал Маше пакет и добавил:

— Десерт, вы не возражаете?

— Киви? — улыбаясь, произнесла Маша.

— Вы угадали и клубника и взбитые сливки, так что если можно, лучше охладить.

Маша протянула пакет маме, и та понесла его на кухню.

— Прошу, — Маша предложила Василису пройти в гостиную.

Стол уже был накрыт. Любимый папин сервиз, привезенный давным-давно из Чехии, красовался на столе. По центру стоял салат, а вокруг различные закуски, которые они с мамой приготовили к приходу гостя.

Маша не выдержала и спросила:

— Что вас так поразило, когда мама представилась?

— От вас совершенно ничего нельзя утаить. Если я правильно понял, у вашей мамы такое же имя как у вас, Мари.

— Вы все время сокращаете моё имя.

— Как, сокращаю?

— В России не говорят Мари, правильно говорить либо Мария, либо Маша.

— Ради Бога извините.

— Нет, все нормально, Мари, мне тоже нравится.

— Правда?

— Правда. Присаживайтесь, — и она предложила Василису сесть за стол.

— Куда прикажете?

— Стол круглый, куда душа изволит.

— В таком случае, может быть, мы подождем, когда придет ваша мама?

В этот момент в комнату вошла Мария Андреевна и на правах хозяйки, первая уселась за стол, а вслед за ней, Маша и Василис.

Василис открыл бутылку шампанского, разлил по бокалам и первый тост, как всегда бывает в таких случаях, был за знакомство, после чего наступила небольшая пауза. Разговор за столом в основном касался вопросов попробовать тот или иной продукт и лишь после второго тоста, когда Василис предложило выпить за здоровье присутствующих женщин, постепенно стал терять черты некоторой официальности. Минут через двадцать, Мария Андреевна предложила подать второе и отправилась на кухню. Маша в это время унесла часть тарелок и освободила место в центре стола, куда через несколько минут было торжественно поставлено блюдо с бараниной.

— Прошу, — произнесла Маша, — баранина по-гречески.

— Шутка, — произнес Василис.

— Почему шутка, а понимаю, я вечно вас разыгрываю. Вы уже так к этому привыкли, что решили, что это очередной розыгрыш. На этот раз вовсе нет. Мы с мамой действительно приготовили баранину по-гречески. Во всяком случае, так значилось в рецепте. Правда, мама?

— Честно говоря, я и сама не знаю, что из этого получилось.

Видя, что Василис немного сконфузился, Мария Андреевна, пришла ему на помощь.

— Вы больше слушайте её. Молодости свойственно шутить. На то она и молодость. Я права?

— Безусловно.

— Во всяком случае, рецепт рецептом, но я думаю, вы сами, попробовав, скажете, действительно это по-гречески, или так, образное название, проще говоря, русский новодел, — и она положила гостю порцию мяса, и гарнир.

Маша украдкой посматривала на Василиса, пытаясь определить по его виду, удалась баранина или нет, впрочем, она понимала, что он как истый дипломат и как гость, в любом случае похвалит их кулинарное искусство. Не выдержав, она спросила:

— Что скажете?

— Очень вкусно. Почти как дома. Единственно чего не хватает…

— Свежего орегано, — сказала Мария Андреевна, — я правильно угадала?

— Совершенно верно.

— Ну, тут уж ничего не поделаешь. У нас в России эту травку не культивируют. Но я добавила в маринад сухую смесь. В инструкции было заявлено, что оно туда входит.

Маша с удивлением смотрела то на мать, то на Василиса, совершенно не понимая, о чем идет речь.

— Я что-то никак не пойму о чем вы говорите?

— Видите ли, Мари, в Греции, да и в Италии, орегано добавляют как обычную приправу. Это вроде вашей петрушки или укропа. Но и без неё, мясо получилось чудесное. Честное слово.

Маша искоса посмотрела на мать, так как, безусловно, похвала больше относилась в адрес матери, чем ей.

Разговор неожиданно перешел на кулинарную тему, и Маша еще больше удивилась тому, как мать за неделю почерпнула массу сведений об особенностях греческой кухни. Она рассказала, что оливковое масло, она, к сожалению, не употребляет для приготовления блюд, во-первых, в силу дороговизны, а во-вторых, ввиду того, что в России больше привыкли пользоваться подсолнечным. А вот оливки, она с большим удовольствием ела, когда они с мужем жили в Стокгольме, правда это было давно, и она совсем забыла их вкус. И уж совсем поразило Машу, когда та, начала рассказывать Василису о том, что, к сожалению, не смогла приготовить греческого десерта, так как абрикосы и инжир можно достать, а вот греческий йогурт в Москве, это вряд ли.

Маша прикрыла глаза рукой, так как улыбка на её лице вот, вот могла перейти в смех, и ей еле удавалось сдерживать его. Да, мама действительно была женой дипломата, подумала она, так подготовится к встрече, интересно, что ещё она почерпнула из особенностей греческой жизни в своих книжных исканиях?

Между тем ужин подошел к концу и перед чаем, Мария Андреевна предложила Василису и Маше немного передохнуть, пока она накроет стол к чаю.

— Мам, может, я помогу?

— Нет, ты уж лучше развлеки гостя в папином кабинете.

Они прошли в кабинет отца. Василис посмотрел на фотографию на стене.

— Надо полагать, это ваш покойный отец?

— Да.

— Вы очень похожи.

— Вы находите?

— Несомненно.

Василис обвел взглядом комнату.

— У вас хорошая библиотека, вы позволите? — и он достал с полки томик Пушкина.

Перелистав несколько страниц, он поставил книгу на место.

— Знаете, Маша, жаль, что я не очень хорошо владею русским языком. Он очень музыкальный и лиричный. Я начал учить русский язык и мне больше всего нравились детские сказки Пушкина. Помните — У лукоморья дуб зеленый, на дубе том златая цепь… не поэзия, а музыка слов. Вам так не кажется?