На этот раз она дождалась, когда перед ней откроют дверь. Эмма заметила, что удовлетворенная полуулыбка промелькнула на лице водителя. Она поблагодарила его и вежливо улыбнулась. Затем водитель подошел и открыл дверцу машины для Антонио. Эмма с любопытством огляделась вокруг.

Следы от беговых дорожек тянулись вдоль забора. Прямо перед ипподромом возвышался огромный отель, даже отсюда были видны бассейны с прозрачной голубой водой. Эмма представила себе, как сотни, тысячи людей стоят на трибунах в день скачек, шумят, разговаривают и делают ставки.

Эмма услышала, как хлопнула дверь автомобиля. Она обернулась и увидела, что Антонио направился к белым зданиям с терракотовой крышей. Эмма пошла вслед за ним и увидела группу людей и несколько лошадей неподалеку.

Антонио уверенно шел к центральному зданию, Эмма шла в двух шагах позади него.

Антонио прошел внутрь конюшни, и Эмма различила лишь приглушенные голоса, доносившиеся из стойла. Антонио буквально всем телом ощущал присутствие Эммы рядом. Он почти не обратил внимания на привычное бормотание Джона с его отличительным северным английским акцентом. Его голос доносился из стойла Веранкетти. Конь был просто великолепен. Гладкая черная грива переливалась в лучах солнца, пробивающегося сквозь окна конюшни.

– Антонио? Это ты? – услышали они голос Джона. – Рад видеть. А это твоя невеста, как я понимаю? – Джон посмотрел на Эмму, стоящую рядом с Антонио.

Антонио почувствовал себя неловко. У него совершенно вылетело из головы, что ему придется солгать еще и Джону. Еще один человек в его паутине лжи. Джон был единственным человеком из отцовской команды персонала, с кем он поддерживал отношения с тех пор, как ему, матери и сестре пришлось вернуться в Италию. Это был контакт, который он и остальные члены синдиката «Круга победителей» использовали с пользой для себя.

– Не думал, что узнаю эти новости из Твиттера, – покачал головой Джон.

– С каких это пор ты пользуешься Твиттером? – усмехнулся Антонио. – Джон, позволь мне представить Эмму Гилхэм.

Эмма чуть замялась, но тут же взяла себя в руки.

– Рада познакомиться с вами, Джон, – тепло сказала она и протянула ему руку.

– Ну что вы, девушка, я же весь грязный, – смутился Джон, стряхивая солому с запачканных джинсов.

– Не глупите. Вряд ли бы я стала невестой Антонио Аркури, если бы боялась немного запачкаться.

Джон оглушительно расхохотался и протянул руку Эмме.

– Она мне нравится, – усмехнулся он, одобрительно взглянув на Эмму. – Это первая и, надеюсь, последняя девушка, с которой я тебя вижу.

Антонио почувствовал, как желудок свернулся комком, но он быстро отогнал от себя тревожное чувство. Боже, нельзя допустить, чтобы Эмма подружилась с его сестрой. Чичи будет просто раздавлена, если узнает правду.

– Как Веранкетти? – спросил Антонио, стараясь уйти от разговора.

– Веранкетти просто молодец, – ответил Джон. – Хорошо перенес поездку, да и акклиматизировался довольно быстро.

– А Маколти?

То, что он слышал о ней за последние восемнадцать месяцев, было сущей правдой. Она буквально жила лошадьми из конюшни «Круга победителей». Джон еженедельно докладывал о ней Антонио, Димитрию и Данилу. Она заслужила уважение Джона и не раз продемонстрировала преданность своему делу.

– Ничего, пойдет, – хмыкнул Джон.

Эта была высшая степень похвалы, которую можно было ожидать от Джона. Он внимательно разглядывал Эмму, и внутренним чутьем она поняла, что эти слова Джон применил и к ней. Джон внимательно присматривался к женщинам, которые неожиданно возникали в жизни Антонио. Пусть и по разным причинам.

Антонио почувствовал, как спокойствие возвращается к нему в стенах этой конюшни. Он был сам не свой с того момента, как они с Эммой вышли из машины. Но это странное чувство спокойствия… Как будто затишье перед бурей, которая сломает и все изменит вокруг.


Эмма сама не знала, чего она ожидала от посещения конюшни, но явно не предполагала увидеть такого человека, как Джон. За те восемнадцать месяцев, что проработала с Антонио, она никогда прежде не сталкивалась с делами «Круга победителей».

Антонио решительно направился к офису, и внимание Джона вновь переключилось на Эмму.

– Я знаю этого парня уже много лет, – заметил Джон.

– Вы хотите меня о чем-то предупредить? – полушутя спросила Эмма, с замиранием сердца ожидая, что может сказать Джон.

– Нет, что вы. Надеюсь, вы знаете, на что идете, этот мальчишка словно дикий мустанг. Готов взбрыкнуть в любой момент.

Эмма хотела, чтобы Джон замолчал. Она так старалась видеть в Антонио только своего босса и вовсе не была уверена, что ей хочется знать, каким мальчишкой был Антонио Аркури.

– Его отец был суровым человеком, – продолжил Джон, – он сломал мальчика. Будь рядом с ним и не оставляй его, даже если он захочет взбрыкнуть. Он хороший парень.

Она не знала, что ответить ему. Эмма не могла сказать ему правду. Что она скажет ему? Что они помолвлены всего сутки? Что их помолвка просто фарс и Антонио хочет выиграть сделку? Эмма чувствовала, что Джон по-отечески любит Антонио. Эмма лишь улыбнулась в ответ, понимая, что нужно держать лицо. Она не могла сказать правду и разбить сердце старика.

– Я постараюсь, Джон, – с трудом улыбнулась Эмма. – Мэйсон собирается участвовать в Кубке Хэнли с Веранкетти? – спросила она, указывая в сторону конюшен. – Боюсь, что совсем не разбираюсь в этом.

– Да, у них неплохой шанс на победу.

– Необычное имя, – заметила Эмма. – Хотя, наверное, у всех лошадей необычные имена.

– Это имя дала ему Чичи, сестра Антонио. Так звали героя одного романа. Антонио просто не смог отказать сестре. – Джон прищурился от яркого солнца.

– А Чичи тоже наездница?

– Нет, она никогда не увлекалась лошадьми. Не заставляйте меня ворошить прошлое, мисс Гилхэм, – добавил Джон.

То ли Джон намеренно избегал разговоров о прошлом, то ли он заметил приближение Антонио, в любом случае он дал понять Эмме, что разговор окончен.

– Джон мне сказал, что шансы у Веранкетти неплохие. Может быть, я даже рискну сделать свою первую ставку! – радостно сказала Эмма.

Антонио бросил на нее тяжелый взгляд, и Эмма поняла, что он ни на минуту не поверил ее наигранному тону. Они распрощались с Джоном и направились к лимузину. Эмма внутренне сжалась. У нее было ощущение, что она ступила на запретную территорию.


Холл отеля сверкал в солнечных лучах, проникавших сквозь стеклянную входную дверь. От роскоши просто захватывало дух. Эмма почувствовала, как холодок пробежал по ее спине. Нет, дело было вовсе не в температуре воздуха, а в окружающей обстановке. Она слышала, как ее туфли на низком каблуке отчетливо стучали по мраморному полу.

– Мистер Аркури. – Безупречно одетый служащий отеля приветствовал Антонио. – Мисс Гилхэм, добро пожаловать в «Эксельсас-отель». – Менеджер положил перед ними две элегантные черные магнитные карточки-ключи. – Ваши вещи доставлены в номер, – сообщил он. – Вам показать ваш номер, мистер Аркури?

– Нет, спасибо, – ответил Антонио. – Я уверен, что все в порядке.

Он взял конверт с ключами и направился к частному лифту, скрытому от посторонних глаз и находящемуся вдали от обычных лифтов. Эмма поспешила за Антонио. Она чувствовала себя не в своей тарелке в такой роскоши. Эмма поймала себя на мысли, что радостное возбуждение вновь возвращается к ней, она ощущала себя как накануне вечером в отеле «Лэнгсфорд». Это был глоток новой блестящей жизни, о которой она и не смела мечтать. Ей хотелось поскорее увидеть свой номер.

Двери лифта открылись, и Антонио вошел внутрь, жестом приглашая Эмму следовать за ним. Но Эмма остановилась как вкопанная, не в силах двинуться с места. Антонио заполнил собой почти все пространство лифта. Антонио вздохнул, взял ее за запястье и притянул к себе. От неожиданности Эмма покачнулась и практически упала ему на грудь. Эмма почувствовала твердые мускулы Антонио, вспышка желания пронзила ее с ног до головы. Она поражалась своей собственной реакции на близость Антонио. Эмма до сих пор не могла забыть тот поцелуй на благотворительном вечере, когда Антонио решил объявить об их помолвке.

Эмма покраснела до самых корней волос и отстранилась от него. Лифт бесшумно начал подниматься на верхний этаж, и Эмма почувствовала, что желудок ее сжался в комок. Через мгновение они были уже на двадцатом этаже отеля.

Антонио, не дожидаясь Эммы, вышел из лифта в холл. Эмма поспешила за Антонио, он уже вынул ключ из кармана и стоял перед дверью номера. Эмма застыла в нерешительности.

– Эмма?

– О, прошу прощения. Вы сейчас заселитесь в свой номер, а я возьму ключи и пойду в свой номер, – сказала Эмма, стараясь не встречаться взглядом с Антонио.

– Это твой номер. – Антонио склонил голову набок и посмотрел на Эмму.

– Антонио, так не пойдет…

– Ты – моя невеста, где еще ты должна жить?

– Разве нельзя сказать, что я из тех невест, которые ждут… первой брачной ночи? – замялась Эмма.

– Никто и никогда не поверит, что я позволю моей невесте жить в отдельном номере, – заявил Антонио. – Эмма, мы уже вступили в игру, и я никому не позволю хоть на секунду усомниться в правдивости нашей истории. Мы должны заставить всех поверить в нашу помолвку, так что привыкай. У тебя есть рабочая кредитная карточка? – спросил он, не давая ей опомниться. – Если ты оденешься соответствующим образом, может, тогда тебе будет легче играть роль невесты?

Эмма вздохнула и поняла, что Антонио прав. Она вспомнила, что на ней по-прежнему была офисная одежда. Ей нужно было переодеться, ведь она даже не заехала домой, чтобы взять свои вещи. К тому же она не может подвести Антонио, ей нужно выглядеть соответствующим образом.


Консьерж отеля заказал для Эммы машину, чтобы отвезти ее в лучшие магазины Буэнос-Айреса, где она могла бы купить вещи, соответствующие ее новому статусу.