Дженни вскинула голову, легкая улыбку коснулась ее губ.

– Я тебя помню. Я давала тебе подержать Малышку.

Джиллиан впервые заметила маленький сверток, лежавший на ступеньке рядом с Дженни. На первый взгляд он напоминал пачку одеял, но при более близком рассмотрении оказалось, что это была заплечная сумка для ношения ребенка, из которой виднелась старая кукла.

Джиллиан осторожно опустилась на колени и положила руку на куклу, стряхнув желтые нитки, упавшие на ее выцветший лоб.

– Да, я помню Малышку. – Она заглянула в глаза Дженни и огорчилась, увидев в них карие озера глубокой печали. Прежде чем встать, она подняла куклу и вручила ее Дженни. – Я рада, что вы пришли.

Повернувшись к остальным, Джиллиан сказала:

– Я приготовила пекановые тарты. Не хотите ли посидеть на веранде, пока я принесу их и кувшин с холодным чаем?

Линк хотел отказаться, но Лесси опередила его:

– Прекрасная идея. Могу я помочь?

– Да, спасибо. Тяжело носить что-нибудь, когда не видишь собственные ноги.

Лесси последовала за Джиллиан на кухню, в то время как остальные уселись на веранде. Прежде чем за ними закрылась дверь, Джиллиан мельком увидела сидящих рядом в гамаке Грейс и Дженни. Грейс держала Малышку и тихонько напевала.

Лесси принюхалась, войдя в кухню.

– Здесь чем-то божественно пахнет.

– Вероятно, это тарты или песочный торт, который я испекла раньше. – Джиллиан открыла холодильник и достала полный кувшин холодного чая.

Лесси взяла тарт и поднесла его ко рту.

– Я могу заплакать, если я не попробую это немедленно.

– Пробуй, их еще много.

Не нуждаясь в дальнейшем поощрении, Лесси откусила огромный кусок, чуть ли не с половину тарта.

– О боже, мне кажется, что я умерла и попала на небо. Что ты в них положила? – Она вздохнула и продолжала задумчиво жевать. – А корочка – она буквально тает во рту!

Джиллиан начала наполнять чаем стаканы.

– Я добавила немного виски, это, мне кажется, усиливает запах. А секрет корочки… что же, я могла бы, пожалуй, тебе его открыть, но тогда мне придется потом убить тебя.

Лесси поперхнулась и взяла с подноса наполненный стакан. Успокоившись, она сказала:

– И, наверное, это того бы стоило. Я никогда не пробовала ничего более восхитительного. На самом деле. У тебя поистине талант.

Раскладывающая на подносе салфетки Джиллиан почувствовала, что краснеет от удовольствия.

– Я иногда думаю – это, наверно, звучит глупо – я думаю, что каждый рождается особенным, с каким-то даром или талантом. – Она перебирала салфетки, рассматривая их и собственные пальцы, пока искала нужные слова. – Многие сразу узнают, что это такое, а другие так никогда и не догадываются. А остальные, – она пожала плечами, – остальные как-то мечутся, делая то одно, то другое, пока не обнаруживают что-то единственное или, по крайней мере, что-то похожее на то. И наши сердца начинают петь. – Улыбаясь, она протянула Лесси поднос. – Иногда мне кажется, что я нашла это в готовке.

Лесси облизала пальцы.

– Поверь мне, Джиллиан, это твое.

Снова покраснев, Джиллиан начала раскладывать на другом подносе тарты.

– В Атланте я готовила на заказ и теперь подумываю, не заняться ли мне тем же здесь.

Лесси широко раскрыла глаза.

– Это было бы чудесно. Мои бедра тебя навеки возненавидят, но я с удовольствием пожертвую своей фигурой, чтобы помочь тебе завести дело. – Она отправила в рот остаток тарта и медленно жевала его с закрытыми глазами. – Поверь мне, у тебя не будет отбоя от покупателей.

– Твои слова да богу в уши. – Довольная сверх меры Джиллиан подняла поднос с тартами и, жестом предложив Лесси следовать за ней с холодным чаем, направилась на веранду.

Линк наблюдал за Грейс и Дженни, шедшими рука об руку по дюнам к мосткам. Конверт висел у Дженни на животе. Концы тонкого одеяльца, в которое была завернута кукла, развевались на ветру. Они остановились на песке. Камыши склонялись к их голым ногам. Дженни подняла что-то и показала Грейс. Их головы почти соприкоснулись, когда они наклонились, чтобы рассмотреть находку Дженни.

Несмотря на разницу в возрасте, между ними была явная близость. Линк раньше никогда не думал о Дженни Муллиган, только знал о ее злополучном существовании – слабый ум в мире, вращавшемся слишком быстро, она не могла найти в нем точку опоры.

Теперь, наблюдая за Дженни и Грейс, он изменил свое представление об этой женщине. Дженни медленно говорила с Грейс, и девочка, понимая, кивала головой. Дженни сказала что-то, что заставило Грейс рассмеяться, закинув голову. И этот смех напомнил Линку забытые слова любимой песни. Дженни, как и он, тоже улыбалась. Линк внезапно осознал, что впервые слышит, чтобы Грейс смеялась, как смеются дети. Ее звонкий смех был так похож на смех ее матери, что на Линка нахлынули воспоминания о той юной Джиллиан, которую он когда-то знал – девочке, чей смех вызывал у людей улыбки и чьи глаза так много скрывали.

Линк снова взглянул на Дженни. У нее был удовлетворенный вид. Казалось, что она прописала ребенку что-то полезное и теперь была довольна своим успехом. Прищурившись от солнца, Линк смотрел на Дженни и чувствовал, как меняются его представления, и размышлял о том, было ли наше представление о мире искаженным, а не наоборот.

Джиллиан сложила рупором ладони.

– Если вы обе хотите пекановый тарт, быстро поднимайтесь, пока их все не съели! – крикнула она и принялась раскладывать тарты на тарелки. Грейс и Дженни бежали к веранде, вздымая под ногами брызги песка.

Джиллиан протянула тарелку Дженни:

– Я знала, что это привлечет внимание Грейс.

Взяв тарелку, Дженни улыбнулась и заговорила, голос ее звучал легко и по-детски непосредственно.

– У вас там ребенок? – спросила она, указывая вилкой на живот Джиллиан.

Положив руку на живот, Джиллиан улыбнулась.

– Мне так кажется. Я не думаю, чтобы я проглотила теннисный мячик.

Дженни откусила свой тарт и задумчиво жевала, не отрывая глаз от Джиллиан, устраивающейся в гамаке. В одной руке она держала чашку, в другой тарелку, и, когда пыталась сесть, гамак двигался, не давая ей найти точку опоры на сиденье.

– У меня тоже есть ребенок.

Джиллиан оставила свои попытки сесть и устремила взгляд на желтую головку куклы, свисавшую из сумки.

– Я уже держала ее на руках. Она очень милая.

Лицо Дженни омрачилось.

– Они не хотели мне ее оставить и пытались забрать ее у меня. Но она моя. Она всегда будет моя.

Джиллиан сделала еще одну попытку сесть.

– У Малышки есть мать, которая любит ее и всегда будет ее защищать. Ей очень повезло.

Грейс, сидевшая на ступенях веранды, взглянула на нее.

– Как ты меня, да, Джилли?

На лице Джиллиан отразилось удивление. Она смотрела на дочь с таким выражением, словно эта мысль впервые пришла в голову им обеим.

– Да, детка. Как я тебя.

С трудом выговаривая слова из-за набитого рта, Грейс прибавила:

– И моего братика или сестричку, который растет у тебя в животе?

Джиллиан взглянула на гамак в полной растерянности. Преодолевая внутреннее сопротивление, Линк подошел, взял тарелку и стакан у нее из рук и поставил их на перила веранды. Он придержал гамак.

– Садитесь. Я вам принесу еду.

Неловким движением Джиллиан ухитрилась сесть, платье задралось у нее выше колен. Линк подал ей тарелку и стакан, она взглянула на мужчину с благодарностью.

Нетерпеливо топнув ногой, Грейс повторила свой вопрос.

– Правду я говорю, Джилли?

У Джиллиан вырвался вздох, не замеченный ею самой. Линку, севшему в кресло, она вдруг показалась маленькой и хрупкой. Кусочек тарта, казалось, застрял у него в горле.

– Да, Грейси, и ребенка тоже, – сказала она, не отрывая глаз от тарелки.

Лесси допила свой чай и, как будто не замечая возникшей напряженности, обратилась к Линку:

– Донна Майклс говорит, что вы собираетесь постоянно поселиться в соседнем доме. Я полагаю, что мне следует доставить вам приветственную корзину.

Линк поставил пустую тарелку на пол рядом со своим креслом.

– О корзине не беспокойтесь. Я буду жить здесь временно, пока дом не достоится и не будет продан. У меня здесь много работы, поэтому сейчас целесообразно находиться поближе. У меня есть дом в Чарльстоне, но пока так удобнее.

Взгляд его обратился на соседний дом, на пустые окна, и Линк остро почувствовал его одиночество, как будто он сам стоял один, обнаженный, на краю дюн в ожидании очередного порыва ветра.

– Будет очень хорошо, если вы останетесь с нами. У нас здесь еще никогда не было архитектора. Если, конечно, не считать приезжающих на летний сезон. Среди них были, наверное, один или два. – Улыбнувшись, Лесси встала и начала собирать тарелки. – Но я все-таки удивляюсь, Вильям, что вы не переехали в этот дом, а продали его Джиллиан. Я думаю, было бы легче жить здесь, чем в доме, где идут работы.

Он ощутил на себе взгляд Джиллиан и, обернувшись, встретился с ней глазами.

– Я не знала, что вы – владелец этого дома, Вильям. Не помню, чтобы ваше имя фигурировало где-то в документах. И я уверена, что вы никогда сами этого не упоминали.

Линк неловко задвигался в своем кресле.

– Да, дом действительно принадлежал моей фирме, но я не считал необходимым об этом упоминать.

Избегая взгляда Джиллиан, он встал и отдал Лесси свою грязную тарелку.

– Я полагаю, Джиллиан, что нам лучше приступить к экскурсии, пока мы еще не успели надоесть хозяевам. – Лесси собрала грязные тарелки и, поставив их на поднос, направилась в кухню, сопровождаемая Грейс и Дженни.

Линк пошел было за ними, но Джиллиан его остановила. На мгновение их взгляды встретились, и он ожидал, что же она ему скажет.

– Мне нужна помощь. Я не могу вылезти из гамака.

Чувство облегчения нахлынуло на мужчину, и он даже рассердился на себя за это. Ему нечего было скрывать, не было и малейшего чувства вины. Он подошел к ней, взял за руку и помог выбраться из гамака.