Карен Уайт - Колыбельная звезд

– Оба ребенка под твоей опекой?

Она кивнула.

– Опеку мы делим, пока, во всяком случае. Рик сказал, что мы снова поднимем этот вопрос после рождения ребенка, когда мне станет ясно, как я справляюсь с двумя детьми. – Она провела рукой по своему снова плоскому животу. – В процессе развода бывший муж спросил меня, не хотела бы я, чтобы он взял детей. Я бы солгала, если бы сказала, что мне самой это в голову не приходило. – Джиллиан смотрела на Линка, ожидая осуждения, но не увидела его, и это придало ей смелости продолжить. – Но в глубине души я знала, что они должны остаться со мной. В этом я не могла их предать. – Лодка качнулась, и в этот момент ей открылась истина. Глядя на Линка, она не задумалась, почему исповедуется ему в чем-то, в чем только сейчас призналась сама себе. – Я не знаю, что я делаю, и иногда мне кажется, что я в волнах и руки мои связаны за спиной, но я не могу предать их. Иначе я буду такая же, как моя мать. – Последние слова она произнесла шепотом и отвернулась, глядя на воду. – Просто… мне необходимо было побыть одной. С Грейс и новорожденным. Мне нужно было узнать, смогу ли я это выдержать одна. Я никогда не думала, что мне это удастся.

В серых глазах Линка отражалось предвечернее небо.

– А теперь?

– И теперь я еще не уверена. – Она улыбнулась. – Но я стараюсь. Марта Вебер сказала, что все, что мне нужно делать, – это быть с ними. И я думаю, она права. А что до остального, я просто закрываю глаза, делаю следующий шаг и надеюсь на лучшее. Пока я еще не совершила серьезных ошибок. Пока.

В глазах Линка появился незнакомый ей свет, и в груди у Джиллиан что-то дрогнуло.

– Не нужно себя недооценивать. Чтобы начать с начала, необходимо большое мужество. – Слова Линка звучали мягко.

– Как это сделал ты?

Мягкость исчезла с его лица и из голоса.

– У меня не было выбора. Твой папенька позаботился об этом.

Джиллиан взглянула на спящую дочь и смахнула с ее щеки прилипшие тоненькие пряди волос. Может быть, то, что она оказалась на любимом острове, внезапно заставило ее так ясно осознать истину. Джиллиан выпятила подбородок.

– Я не отвечаю за его грехи. Ни тогда, ни теперь. – Она перевела дух, черпая силу из воды, окружавшей их. – Иногда тебе приходится расстаться с прошлым и жить надеждой. Этого немного, но как-то протянуть можно. А потом вдруг все становится лучше. Это как желание увидеть дельфинов. Ты знаешь, что они тут, и стоит просто подождать, и они появятся.

Всплеск за спиной Линка привлек внимание Джиллиан. Дельфины. По меньшей мере один – а может быть, и больше.

– Посмотри туда! – воскликнула она. Линк включил мотор, продвигаясь ближе к указанному месту, а затем снова приглушил его. Гладкая серая спина дельфина на мгновение появилась на поверхности воды и снова исчезла.

Джиллиан потрясла дочь за плечо.

– Проснись, Грейси. Там дельфин.

Девочка медленно открыла глаза и мигнула, прежде чем до нее дошли эти слова. Она вскочила с материнских коленей и заглянула за борт.

– Где?

Джиллиан указала на место футах в двадцати от лодки.

– Мы только что видели спинной плавник одного. Смотри, и, может быть, ты тоже его увидишь.

Стояла полная тишина, нарушаемая лишь плеском волны о борт лодки. Внезапно футах в пяти Джиллиан увидела фонтанчик. Она прижала руку к плечу Грейс, указывая, куда надо смотреть.

И вдруг, как в ответ на молитву, из воды появились три дельфина. Они были так близко, что Джиллиан даже увидела темный глаз одного, устремленный на нее и как бы говоривший: «А я тебя слышал». И снова они скрылись под водой.

Джиллиан поднялась и стояла рядом с дочерью, глядя на воду, где единственным свидетельством случившегося была легкая рябь. Грейс положила руку на руку матери и сжала ее.

– Ты можешь еще раз это сделать? – спросила девочка тихо.

Джиллиан посмотрела на воду, кишевшую разнообразными формами жизни, слишком маленькими, чтобы их разглядеть, но они изменяли цвет воды по мере того, как скрывались в глубине. На мгновение Джиллиан разглядела под водой трех дельфинов, как какое-то чудо, готовое совершиться, если только этого сильно пожелать.

– Да, – сказала она. – Я могу.

Джиллиан еще не договорила, как дельфины снова выскочили из воды, еще ближе к лодке на этот раз и обдав их все водой, так что Джиллиан ощутила на губах соленый привкус.

Грейс порывисто обняла мать.

– Спасибо, Джилли. Большое спасибо!

Джиллиан села, почувствовав слабость, вызванную усилием воли. Она ощущала рядом с собой теплое, мягкое тело дочери и сознавала, что она только что сделала что-то очень правильное.

Пятнадцатилетняя Джиллиан сидела за кухонным столом напротив бабушки Парриш, до крови закусив нижнюю губу. Она следила за тем, как бабушка проткнула вилкой персиковый пирог и поднесла его ко рту. В ожидании Джиллиан почесала себе нос, с опозданием вспомнив, что пальцы у нее в тесте.

Бабушка долго медленно жевала, закрыв глаза. Наконец открыла их и широко улыбнулась.

– Ты превзошла сама себя, милочка. Это прекрасно.

– Ты хочешь сказать, что персики не очень кислые? – спросила Джиллиан, наклоняясь вперед и слегка нахмурившись.

– Нет, они сладкие, и совершенно правильная пропорция между слишком мягкими и слишком твердыми.

– Корочка не слишком сухая? Мне кажется, она слегка прижарилась по краям, потому что я продержала пирог в духовке дольше, чем следовало, – приставала Джиллиан, еще до конца не поверившая в успех.

Откусив еще кусочек, бабушка отрицательно покачала головой.

– Нет, она совершенно воздушная: режется как масло горячим ножом.

– А как насчет… – Бабушка остановила ее, твердо взяв за кисть руки. Ласковые карие глаза были устремлены на внучку. – Пирог превосходный, Джилли, и ты это знаешь. Я не хочу больше слышать, как ты недооцениваешь себя. – Положив вилку и отодвинув тарелку, она взяла руки Джиллиан в свои. – Я знаю, что есть причины твоей неуверенности в себе. – Она еще сильнее стиснула руки внучки. – Но это все вздор.

Бабушка встала, сильно возбужденная, судя по тому, как она начала убирать со стола, опускать мерные ложки и разделочные доски в мойку. Остатки масла она сунула в холодильник и медленно его закрыла. – Я не могу находить оправдания для твоих родителей – это не мое дело, да и они в них не нуждаются.

Джиллиан внимательно посмотрела на бабушку и выпалила слова, более месяца накапливавшиеся в ней.

– Я думаю, у папы есть другая подружка. Они с мамой все время ругаются из-за этого с самого Рождества. Мне кажется, они могут развестись.

Бабушка Парриш на мгновение закрыла глаза.

– Не обращай внимания, Джилли. Твой папа… он любит твою маму. Но у него есть слабость по отношению к женщинам. Он был такой красивый молодой человек и привык, что женщины бросаются ему на шею. – Она подошла к Джиллиан и положила руку на голову внучки. – Они разберутся между собой – они всегда ладили, в конце концов, так или иначе.

Джиллиан молчала, размышляя, был бы развод лучшим выходом для них всех.

Бабушка снова повернулась к мойке.

– Я знаю, твой отец по-своему любит тебя. Он не умеет тебе это показать, к тому же многое его отвлекает. А твоя мать… – Бабушка Парриш вздохнула и расправила полотенце, висевшее на ручке духовки, которое и так уже висело ровно. – Может быть, когда-нибудь они расскажут тебе всю историю. – Она обернулась и посмотрела Джиллиан в глаза. – Твоя мать не была готова к материнству и оказалась с тобой, не успев подготовиться. Помни это всегда – ее равнодушие не имеет никакого отношения к тебе. Это у нее внутри.

Джиллиан ощутила какую-то неловкость где-то близко к затылку. Она еще никогда не видела бабушку такой взволнованной. Никогда ее движения не были такими резкими, а голос таким сердитым. Она встала и подошла к бабушке.

– Какую историю, бабушка? О чем ты говоришь?

Бабушка покачала головой:

– Это не важно, Джилли. Важность в тебе. И я хочу, чтобы ты всегда помнила кое-что. Ты сильная, красивая и талантливая. Ты неизбежно будешь совершать ошибки, делать неправильный выбор и иногда говорить глупости – ты всего лишь человек. Но никогда не сомневайся в этих трех своих качествах. – Наклонившись, бабушка Парриш поцеловала Джиллиан в обе щеки и пристально посмотрела внучке в глаза. – А самое важное, никогда не забывай, что, как бы плохо все ни выглядело, все всегда становится лучше. Все, что нужно делать, – это немного надеяться.

Бабушка медленно выпрямилась, собрала грязную посуду, поставила ее в мойку и начала мыть. У Джиллиан закружилась голова. Она всегда знала, как бабушка к ней относится, хотя та никогда не выражала этого на словах. Девушка посмотрела на созданный ею превосходный пирог, не помня ни потраченного времени, ни слез, ни пота, пролитых в него. Она видела перед собой только пирог, каким он должен быть.

Джиллиан проткнула пальцем воздушную корочку и поднесла кусок ко рту.

– Он и правда хорош, – произнесла она, задумчиво жуя. Зацепив пальцем еще кусочек, она подошла к бабушке и начала вытирать посуду полотенцем. – Когда мы здесь закончим, я отнесу пирога Миллсам. Лорен обожает персиковый пирог.

– Их нет дома. Мистер и миссис Миллс уехали в Чарльстон поохотиться за антиквариатом, а Лорен я видела час назад. Она сказала, что идет к Дженни Муллиган, несет ей на ужин мясную запеканку. Не думаю, чтобы она уже вернулась.

Джиллиан продолжала вытирать посуду, недоумевая, почему Лорен не позвала ее с собой, затем сложила полотенце и положила его поверх вытертой посуды.

– Я кончила. Думаю, я схожу к Дженни и встречусь там с Лорен. На следующей неделе родители приезжают меня забрать, и мне остается провести с ней мало времени.

Бабушка завернула кран и стояла неподвижно, крепко за него держась. Она ничего не сказала, но повернулась лицом к Джиллиан, всматриваясь в нее со смятением и тревогой.