Через какое-то время все устаканилось, в нашей семье наступил мир, и перчатки в отношениях с ней больше не понадобились. Тем не менее еще долго раздавалось предупреждающее «ры» в тех случаях, когда Марк надевал эти столь ненавистные символы собачьего унижения.

- Может быть, ты и прав, - неуверенно прошептала я, почесывая героиню дня за ушами.

Но на самом деле я осталась при своем мнении и была убеждена, что Котову в припадке патологической ревности убил Степан Кочетков.

Глава 8

В понедельник, в двенадцать, а точнее - почти в час, сотрудники «Прикосновения» собрались в Останкино, в маленькой монтажной, которая была выделена в наше полное распоряжение и которую Синякова использовала вместо офиса с тех пор, как платить за отдельную контору стало накладно, то есть после незабвенного 17 августа. Пришли почти все, кроме Таисии, которая куда-то пропала - злые языки поговаривали, что тетка положила ее в очередной раз на лечение в наркологию, - и монтажера Светланы, подхватившей грипп. Присутствовал и Степан, с картинно перевязанной рукой, он вошел позже меня и, бросив в мою сторону угрюмый взгляд, протиснулся в самый дальний от меня угол. Впрочем, он был не одинок; Олег и Лена, явившиеся вместе, посмотрели на меня так холодно, что я поежилась, и демонстративно повернулись ко мне спиной.

Любовники держались за руки, в первый раз не скрывая на людях свои отношения. Я даже обрадовалась, когда ко мне подсели неразлучные дружки, Георгий Павлович с Виктором Алексеевичем, хотя в любое другое время меня такое соседство раздражало бы. Не привыкла я себя ощущать парией, однако же! А когда самой последней в монтажную влетела Оксана и подмигнула мне, я почувствовала себя почти счастливой.

Синякова, которую я едва ли не в первый раз видела с синяками под глазами, в полном соответствии с фамилией, кратко информировала нас о расписании предстоящих в эти две недели съемок.

Голос ее звучал совсем хрипло, будто она курила всю ночь напролет; впрочем, может, так оно и было. Она выглядела страшно расстроенной и будто потухла - иссяк источник внутренней энергии, который казался мне нескончаемым. Очень сухо она распределила между нами задачи на ближайшее будущее, а когда Виктор Алексеевич попытался, по своему обыкновению, побурчать, жалуясь на перегруженность, она кратко и холодно бросила:

- Тебя, Витя, здесь никто не держит.

Витя застыл с раскрытым ртом и выпученными глазами - так он был изумлен. Я тоже изумилась - до какого состояния должна была дойти Тамара, если она осмелилась наконец поставить на место своего подчиненного-бездельника!

- И вот что еще, - продолжала она, зажигая очередную сигарету. - Чтобы там ни говорила наша доблестная милиция, я не верю, что убийца - среди нас. Я понимаю, что прошу невозможного, обращаясь к вам всем с просьбой вести себя так, как будто ничего не случилось.

Но если мы будем заниматься исключительно тем, что строить догадки, заниматься сыщицкой самодеятельностью и обвинять друг друга безо всяких на то оснований, то от нашего творческого коллектива ничего не останется и фирму можно смело закрывать. Если вам дорога наша совместная работа, то выбросьте из головы последние события и занимайтесь делом.

Ответом на это ее чуть ли не слезное обращение было полное молчание. Когда она встала со стула, давая тем самым понять, что пятиминутка закопчена, никто не стал задавать лишних вопросов - народ как-то сам собой рассосался, и каморка быстро опустела. Лена подошла, положила на стул передо мною папку - будто ей было противно отдавать ее мне в руки, не дай бог, до меня дотронется - и во весь голос заявила, так, чтобы слышали все желающие:

- Это переработанные сценарии двух следующих передач с учетом твоих, Агнесса, пожеланий. Еще один сюжет будет готов через пару дней. Но если ты все-таки решишь в дальнейшем самостоятельно писать сценарии своих программ, как ты когда-то грозилась, то я буду только рада. Мне не слишком приятно с тобой работать, потому что заниматься совместной деятельностью с человеком, который врет тебе в глаза и шантажом вытягивает из тебя информацию - просто противно.

Заметив, что Варзин внимательно слушает, я не смогла удержаться от язвительного ответа.

- Что ж, я тебя понимаю. Только, чтобы не общаться со мной, у тебя есть единственный способ - уйти из «Прикосновения». Но так как для тебя эта работа важнее всего, даже важнее отношений с любимым человеком, то тебе придется поработать на меня.

Кстати, сценарий передачи с писательницей-детективисткой Марией Шуховой надо переделать, потому что мне в голову пришли новые идеи. Вот мои записи. - И я передала ей несколько исписанных листков бумаги, которые она взяла двумя пальчиками так брезгливо, будто по ним ползали какие-то отвратительные гусеницы.

Тем не менее мой удар попал в цель. Горячева побледнела и закусила губу, а Олег посмотрел на нее вопросительно. Когда они останутся вдвоем, ей придется многое ему объяснять, злорадно подумала я про себя. Впрочем, чего я привязалась к бедной девушке, которой и так приходится несладко? К тому же она права - не слишком хорошо я с ней поступила.

- Кто бы мог подумать - Олег и Елена недоступная! - прервал мои угрызения совести голос Оксаны. - А чем, кстати, ты ей насолила?

В ее тоне, в выражении ее эфирного личика было столько детского любопытства, что я просто не могла устоять - и рассказала ей, как я вытянула информацию из Горячевой и что именно она мне поведала. Все равно это недолго останется секретом - на телевидении слухи распространяются с космической скоростью, со скоростью эфира. К тому же у меня была задняя мысль - неужели Оксана не ответит откровенностью за откровенность?

- Да… - протянула Оксана, дослушав меня до конца. - Вот конспираторы! Никто ничего и не подозревал! Но постой, значит, Лена теперь - самая главная подозреваемая! Ведь у нее и возможность была, и мотив, и наврала она следствию изрядно…

- Знаешь, мне кажется, она на убийцу не похожа, - возразила ей. - И потом, слишком многое против нее, а это уже как-то чересчур…

- Может, ты и права, - легко согласилась Оксана. - Для настоящего убийцы у нее не хватает воображения.

Я посмотрела на нее с изумлением, я не считала ее ни слишком умной, ни наблюдательной - а она решила задачку, которая не давала мне покоя в течение нескольких недель, за какое-то мгновение, даже этого не заметив! А я-то ломала себе голову, чего меня не устраивает в сценариях Елены! Оксана была права - у нее не хватало воображения; она вся была приземленной, прагматичной, она подходила к моим программам точно так же, как и к своей карьере, - строила их столь же целеустремленно, как и поднималась по служебной лестнице. Она шла напролом, неотступно и неустанно, - но без полета. Она не понимала тех моих героинь, которые не достигли внешнего успеха, не блистали; эти сценарии мне всегда приходилось за ней переделывать. Романтика, мир тонких чувств был ей недоступен… А знакомы ли ей те бешеные порывы страстей, которые заставляют человека перешагнуть через заповедь «Не убий»? Или, наоборот, настолько ли она прагматична и рациональна, чтобы спланировать заранее и осуществить убийство?

- Как ты думаешь, а где Котова хранила видеокассеты с порнушкой? - Оксана вдруг переключилась на другую интересующую ее тему.

Действительно, где? Я знали совершенно точно, что милиция ничего подобного не нашла - Марк бы обязательно проговорился о столь пикантных подробностях.

- Здесь в Останкино этих записей точно не было, - принялась размышлять я вслух. - Тут просмотрели все. Может быть, она хранила эти кассеты у брата или у сестры? Впрочем, если Котовы их найдут, то немедленно уничтожат. Где еще они могут быть? Не могла же Женя держать их дома, под носом у Глеба?

- Да, это уж вряд ли, - на лице Оксаны блуждала какая-то неопределенная улыбка. - Семейные ценности… Хотя на самом деле Глебу на это было бы с высокой башни наплевать. Может, еще посмеялся бы, любуясь постельными похождениями своей женушки.

- Тебе лучше знать, - я решила идти напролом. - Ходят слухи, что ты была его любовницей.

Она ничего не отрицала, просто весело рассмеялась:

- Любовницей? Нет, никогда! Я с ним трахалась - это да. Почему ты морщишься? Трахаться - это абсолютно литературное слово, уверяю тебя, меня о этом убедил сам Игорь Семенович Кон, наш знаменитый сексолог, а уж он-то знает. Я с ним познакомилась, когда он выступал у нас еще в старой программе «Лицом к спине». Так вот, понимаешь, я с Овечкиным именно трахалась. Не могу сказать, что я не получала от этого удовольствия - я всегда получаю удовольствие от хорошего секса. У Глеба, кстати, прекрасные физические данные - поверь мне, я в этих вещах разбираюсь. Да Котова иначе бы за него замуж не вышла! Не скрою, сознание того, что Глеб со мной в какой-то степени изменяет Жене, моей нелюбимой начальнице, доставляло мне дополнительное наслаждение. В какой-то степени - потому что для Глеба паши отношения были тем же, чем и для меня: хорошим сексом, не более того.

Может, тебя это шокирует, но для меня физическая и духовная сторона отношений между полами не связаны между собой. Не то чтобы я никогда не любила - любила в юности, потом любила своего мужа - недолго, правда. Не думай, что я развратная по натуре… Хотя, может быть, и так. Я согласна с теорией стакана воды. И Глеб - он тоже адепт этой теории. И, хотя мы и спали вместе, нас нельзя назвать любовниками, потому что нас ничего не связывает.

- Ну, постель вас все-таки связывает, - неуверенно возразила я. Граничащая с наглостью дерзость, с которой она призналась в своих плотских отношениях с Овечкиным, меня озадачила и обезоружила.

- Ну, если бы это обязывало, то я оказалась бы связанной слишком со многими! - захохотала она. - А ты? - тут же спросила она с невинным видом, наивно хлопая длинными ресницами.