Прическа была простой: высокий густой хвост, лоснившийся чернотой, как бок Ацтека. Но волосы свисали до талии, оплетенные почти незаметной серебряной цепочкой, а на кончиках их фиксировали металлические насадки-шипы, утяжеляя. Макияж казался невесомым, легким, хотя Клаус нанес слой элитной штукатурки. Такой качественный мейк-ап умел делать только он. Глаза с черными густыми стрелками и дымчатыми тенями выделялись особенно красиво, делая взгляд роковым. Бледная кожа, немного персиковых румян, помада темно-вишневая.

Но это мелочи. Главное — наряд. На ногах — черные туфли на очень высоких шпильках; ноги голые, сверкающие специальным стойким увлажняющим маслом, которое используют модели. Шорты… Хм… Шорты короткие до стыдного, черные, в обтяжку. Почти Леди Гага. Ноги выглядели роскошно, призналась себе Фрэнки.

На теле — короткая, до пояса, стильная черно-белая косуха с эмблемой «Вонг» на спине. На первый взгляд, под курткой ничего нет. И там действительно ничего не было. Скрещенные под грудью лацканы косухи это очень даже навязчиво подчеркивали, перекрывая приподнятые груди лишь у самых сосков. Такое положение декольте фиксировалось специально, и сверкнуть обнаженным бюстом опасности не было.

А что? Почему бы и не порекламировать косухи производства «Константы» на показе «Дола»? Лишнее внимание не помешает.

В руках — маленький шипованный клатч. В ушах — бриллианты. Фрэнки потеряла одну сережку из любимой пары во время акта сожжения мотоцикла, и пришлось выбрать другие, тоже гвоздики с небольшим камнем. На запястье — массивные часы. На шее ничего, чтобы не отвлекать от декольте.

— Детка, ты похожа на элитную эскортницу. И не поймешь, то ли ты королева, то ли… кхм-кхм.

— Клаус, ты мастер. Постараюсь ступать медленно, чтобы не звенеть металлом в волосах и не упасть.

— Главное в походке — не скорость, а раскованность и уверенность. Так что ползи, черепаха, в добрый путь!

Он послал Фрэнки воздушный поцелуй, и она спустилась во двор, где ее встретил Сайгон на «драконе», а вернее, в гоночном тюнингованном джипе. Родителей и Столетовых дома уже не было, так что никто не узнает, что Фрэнки мило общается с «клубным» приятелем, презрев контрактное требование грубить. А до пункта «Разругаться с друзьями в пух и прах» было еще целых две недели, хотя Фрэнки не собиралась подчиняться в этом.

Сайгон не сразу ее узнал, замешкался на пару секунд, разглядывая, а потом спустил темные очки с глаз и сказал как ни в чем ни бывало:

— А у тебя ничего не отмерзнет, малышка? Тебе еще детей рожать.

— Спасибо, что согласился подвезти, — проигнорировав замечание, стуча зубами, ответила Фрэнки. Сайгон выбрался из машины и открыл для спутницы дверь.

— Ты нервная в последние дни, случилось что-нибудь?

— Ничего, с чем бы я не справилась, — улыбнулась она и уселась удобно, насколько это было возможно с подобной-то прической. — Кстати, в гонках участвую. Взнос перешлю из средств «Константы», у меня карточки аннулированы на месяц.

— Все так плохо? — друг сразу же включил подогрев для сиденья. Заботливый он парень.

— Все просто отлично! Поехали.

У Сайгона была аккуратная короткая бородка, больше похожая на узорную небритость. Он всегда притягивал к себе взгляды, куда бы ни пришел, ударяя мощной харизмой в радиусе километра. Фрэнки знала, что Сайгон давно воспринимает ее исключительно как соратницу, поэтому не стеснялась делиться с ним секретами. Но тайны декабря она все же оставит при себе, потому что рассказать такое язык не повернется.

Они притормозили у входа в модный дом «DOLL», где собралась настоящая толпа. Гости проходили внутрь, мелькали вспышки фотоаппаратов.

— Во сколько за тобой заехать? Я свои вопросы метнусь решить.

Сайгон всегда был при деле, не важно, сегодня понедельник или вечер воскресенья.

— Давай к семи.

— Хорошо. Но мне на тебя смотреть холодно, малыш.

— Меня вдохновение греет, и подогрев сиденья чуть не поджарил, так что порядок, — отмахнулась Фрэнки и поцокала на открытие Недели.

У входа она показала изящное приглашение, выудив его из миниатюрного, но бездонного клатча, и получила одобряющий взгляд от секьюрити.

— Шикарно выглядите, госпожа… м-м, — он взглянул в приглашение, — Уварова.

— Благодарю.

Показ должен был начаться через полчаса и продлиться минут сорок, не больше. Потом с шести до восьми — фуршет, выступление музыкантов.

Чтобы имитировать срыв мероприятия, Фрэнки собиралась во время показа взорвать хлопушку, припрятанную в сумочке. Звук будет слабым, и никто не услышит, кроме охранника. Потом можно пустить на сайты сообщение о том, что показ «Дола» едва не сорвали. Новости легко притягивать за уши.

Девушка вошла в зал и огляделась. Ряды кресел уже были заняты, народ жужжал, мелькали знакомые лица.

— Фрэнки!

Светка грациозно взмахнула рукой, подзывая. Она с незнакомой женщиной (тетей, наверное) сидела в последнем ряду.

Фрэнки махнула им и прошла мимо, пожав плечами и постучав по часам, пол, и так чуть не опоздала, прости, подруга.

Сразу же дзынькнул смартфон.

«Встретимся на фуршете».

Ну и настойчивая она, эта Светка.

«Хорошо».

Фрэнки сомневалась, что для нее забронировали место, поэтому прошла в первые ряды, к самому краю, и встала там спиной к светотехникам, высматривая Максима.

«Франни, рада видеть!» «Милая, приветики!» «Какими судьбами?!» Рядом с Уваровой быстро собралась компания знакомых, которые успели заскучать и явно рассчитывали на скандал.

— Будешь ли ты представлять доклад от нашей молодежной палаты в Рио летом, на конференции ООН?

— Конечно, работаю над этим. — Фрэнки привычно обходилась вежливыми отговорками, учитывая, что и вопросы задавались исключительно для поддержания светской беседы.

— Твой сегодняшний протест гениален!

— И в чем же он заключается? — искренне спросила Фрэнки.

— Ты ведь олицетворяешь «Константу», Природу, а пришла в образе проститутки! Очевидно, ты подчеркиваешь, что окружающая среда — это проститутка для «Дола».

— Прямо в точку! — поаплодировала Франсуаза.

Максима она увидела сразу, стоило ему появиться, и сердце привычно ёкнуло. Он вошел под руку с красивой спутницей, той самой рыжей с приема. Его официальная любовница. Видеть рядом с Егерем другую женщину быль больно, и Фрэнки на пару секунд закрыла глаза.

«Ничего, он мне на зло это делает», — успокоила себя.

Рыжая была ухоженной и гибкой: она висла на Максиме, как норка.

Света, которая никогда не сдавалась, все-таки не выдержала и стала прорываться к подруге. Наверное, чтобы убедиться, не исчезнет ли та сразу после показа.

— Фрэнки! — крикнула она, и Уварова заметила, как замер Максим. Он резко повернул голову в сторону Франсуазы, безошибочно угадав место ее дислокации, и прищурился. Равнодушным взглядом обвел стройную фигуру, задержавшись на декольте, а потом и напрочь зависнув, оценив ноги. Не зря Клаус столько масла перевел!

Но Максим не стал подходить сам, как в среду, а направился к гостье вместе со своей рыжей. Он подошел одновременно со Светкой, и та поздоровалась со всеми, глядя открыто, как будто хозяйка вечера — она.

— Светлана Селиванова, моя подруга, — представила Фрэнки, и Максим удивился:

— Как вас зовут?

— Для вас — просто Света.

Фрэнки запоздало вспомнила, почему Макс удивился: именно Селивановой она назвалась в пятницу в обед, когда приходила в «Дол».

— А это моя подруга, Соня Либерман, — познакомил он, обнимая любовницу за талию. Фрэнки не вынесла напряжения и отвела взгляд, а потом вежливо произнесла, хотя хотелось лечь на пол и умереть:

— Простите, мы отойдем, нам со Светой нужно переговорить. Спасибо за приглашения, господин Езерский.

Она шла по проходу медленно, чтобы Максим разглядел все — и волосы, и эмблему на косухе (напоминание о Сайгоне), и ноги, которых касался совсем недавно.

Света догнала ее и, ухватив под локоть, прошептала:

— Обалденный мужик, зря ты ему жизнь портишь.

— Ты что-то хотела?

— А, да! Ты на фуршет обязательно приди.

— Конечно… Давай занимать места, скоро начало.

Вдруг Фрэнки окликнул менеджер и указал на место в первом ряду, мол, распоряжение Максима. Особой гостье — особые привилегии.

Фрэнки обрадовалась и почти умилилась, но через двадцать минут, когда погас свет, энтузиазма поубавилось: оказалось, что ее усадили рядом с Максимом и его пассией. Ну и как теперь хлопушку взорвать?! Специально ее Егерь на виду держит, чтобы не вздумала буянить! Продуманный, зараза…

Начался показ. Громкая музыка, бесконечные вспышки камер. Фрэнки любила этот мир, она ему принадлежала, и трудно было сознавать, что отец может вычеркнуть ее из своей жизни и бизнеса в январе. Но так лучше. Начинать с нуля не так уж и страшно, как казалось раньше.

А потом она вдруг возмутилась: почему это она должна в одиночестве сидеть и волноваться, как незаметно взорвать дурацкую хлопушку?! А потом ее еще и охранники выволокут из здания, если звук случайно напугает людей. А Фрэнки ведь на каблуках, грохнется по дороге, щиколотку подвернет. Нет уж!

Она посмотрела на Максима, который шептался с рыжей. Козлина! Вытащив телефон, Фрэнки отправила ему сообщение: «Мне предстоит сорвать показ, и я решила взорвать хлопушку, чтобы имитировать акт бандитизма для отчета перед отцом. Сделай вид, что ничего не произошло, ок?».

Она услышала тихий вибросигнал в кармане Егеря, но тот не обратил внимания. Тогда она пнула его туфлю металлическим носком своей черной туфли, и он наконец соизволил отлепиться от Сони.

— Слушаю, — шепнул он, не отводя глаз от подиума, где прохаживались высокие стройные модели, и Фрэнки шикнула: