Стереотипный образ байкера-наркоши, который только и делает, что рассекает по дорогам в поисках проституток, очень трудно выжить из общества. Но Сайгона не волновали стереотипы, он просто делал бизнес, наплевав на чужое мнение. Именно он был организатором этой ежегодной гонки, в которой ставились шальные суммы (спортивное прошлое и бизнес-чутье сошлись в нужное время в нужном месте).

Сайгон специально выбрал «не сезон», когда настоящие спортсмены уже не выходят на трассу, разве что для гонок на льду. Эндуро по правилам занимает несколько дней и этапов, но среди для этих соревнований подошел простой формат — однодневная «дура», а если быть точнее в терминах, то «бахи». Четко, быстро, без проволочек. Идею Сайгона четыре года назад спонсоры не поддержали, а теперь, оценив огромные доходы организатора, пытались «отжать».

Казалось, что гонки испортят имидж байкеров как «братьев», но на деле все оказалось проще: мероприятие провозгласили благотворительным. Мол, это одно из ежегодных благотворительных проектов байкерского движения. Так оно, в общем-то, и есть. Но мероприятие — закрытое для чужаков и дорогое, как в бойцовском клубе, с большими взносами от участников и высокими ставками от зрителей. Зевакам разрешалось создавать массовку, но если они не являлись членами клуба или приближенными к ним, то ставку сделать не могли. В гонках участвовали очень дорогие модели, и после «прокачки» состоятельные члены клубов решали, в какую модель вложиться деньгами, кого спонсировать. Это было соревнование не только между конкурирующими клубами, но и между производителями мотоциклов.

Фрэнки мало вникала в законы подобного бизнеса, но знала, насколько опасным он может быть. Не потому, что байкеры — без тормозов, а потому что тормозов частенько нет у бизнесменов. Большие деньги всегда сопряжены с чередой желающих их отнять. Отец, например, пытается отнять все у Максима. А Максим — у Фрэнки. Закон природы, видимо. Дикой природы.

Но что интересно, именно рядом с Сайгоном Фрэнки чувствовала себя уверенной в себе женщиной. Не «марионеточкой», как рядом с отцом. И не ревнивой малолеткой-истеричкой, как рядом с Максимом. В «Вонге» она просто была сама собой, потому что Сайгон доверял ей и видел в ней равную, ничего не требовал, не давил на мозг.

Сайгон… Господи, она уже и забыла, какое у него имя: Дмитрий Байсаров. Но назвать мужчину «Димой» как-то язык не поворачивался, а тем более — Димочкой. Прилюдно. Он тогда голову свернет и вместо фары приделает. Когда знакомились, он представился именно так: Сайгон. С тех пор так и повелось.

Мама свою машину разбила пару недель назад, и одолжить не у кого было, а таксист по дороге пробил колесо. Так что в «Вонг» Фрэнки добиралась чуть ли не на оленях, и когда наконец вошла в огромный, похожий на брошенный аэропорт, «бункер», то была не в себе. Без Максима жизнь казалась невыносимо тесной, душащей, как будто воздуха не хватало. Хотелось метаться, чтобы освободить немного пространства, но метания только истощали.

— Наконец ты о нас вспомнила. — К ней навстречу вышел Сайгон и, обняв за плечи, повел в сторону «боксов», где байки проходили техосмотр перед гонками. Их потом запечатают, и поменять какие-либо детали уже будет запрещено правилами.

П-образное здание «Вонга», помимо технического блока, включало в себя отель, два ресторана, несколько баров и игровых комнат, в том числе отдельные для обычных гостей, а не членов клуба. Обстановка сияла роскошью, отражая содержимое карманов «вонговцев». Все по высшему разряду.

В двух километрах от клуба на карте был обозначен отрезок открытой местности со специально подготовленными дорогами, песчаным скатом, искусственными и естественными препятствиями. Для «дуры». В более теплые месяцы участок арендовали для спортивных и любительских соревнований. Зимой туда даже сноубордисты приезжают. Модное место.

— Слушай, а что за мужик рядом с тобой был в воскресенье после показа? Ты так и не рассказала ничего, — как бы невзначай спросил Сайгон.

Фрэнки сбросила пальто и подтянула джинсы, заправленные в высокие сапоги. Обсуждать Максима желания не было, но она все же ответила:

— Один мудак. Пытаюсь заставить его признаться мне в любви. Представляешь, до чего я докатилась?

Сайгон обалдел.

— Ты? Заставляешь? Не придумывай. Он чуть не бросится на меня, бешеный.

— А если бы он бросился, ты бы отомстил за мое раненое достоинство? — улыбнувшись, поинтересовалась Фрэнки.

— Да я бы ему вывернул руки локтями вперед, чтобы больше не распускал… Он тебе проблемы создает? Могу потолковать.

Они подошли к боксу, и Фрэнки, поздоровавшись с механиком, остановилась у своей «Ямахи». Афелий был там же, у дальней стены, выставленный напоказ, униженный… Фрэнки даже горечь сглотнула, до того жалко мотоцикл стало. «Потерпи, дружок, недолго осталось», — послала ему моральную поддержку.

— Але, Франция, прием!

Фрэнки снова сосредоточилась на друге и, сунув руки в карманы пиджака, протянула:

— Да ну-у. Я сама разберусь. Мелочи это все. Так только… жить не хочется, а в целом все прекрасно.

— А пиджачок чей?

— Его.

— Гм… Не понял метафор. У тебя безответная любовь, что ли?

— Прикинь?

Сайгон присвистнул и промолчал, что польстило. Приятно, когда друзья так высоко тебя ценят.

— То есть, как — безответная. Может, и есть между нами чувство. Но мы этого не знаем, пытаемся проверить. Понимаешь?

— Нет. Но если парниша твой умный, то не отпустит тебя. А если ревнивый, то мы можем ему помочь с выбором.

— Как? Я и так ему сказала, что собираюсь с тобой переспать, а он хоть бы психанул. Вообще проигнорировал.

— Ну… так далеко заходить не обязательно, малыш. Хотя, ты же знаешь, я всегда готов помочь ближнему.

Фрэнки хлопнула Сайгона по плечу ладонью, а он засмеялся, довольный подколкой, и, быстро переговорив с механиком, пояснил:

— У меня подруга — фотограф, она в отеле у меня две недели сидит, одиночество запивает. Давай мы ей разнообразим день немного и сделаем пару отличных снимков. Как ты на это смотришь?

Фрэнки приподняла бровь, оценивая коварный план, и закивала одобрительно-задумчиво, поджав губы.

— А давай. Мой парниша все равно за границей сейчас, дотянуться до меня не сможет.

— Ну и все. Пойдем по-быстрому все сделаем.

Механик гоготнул, а Фрэнки толкнула Сайгона в бок.

— Дурак, — пробормотала она.

— Я не дурак, а гений. Учись, пока я на пенсию не вышел.

Сайгону был тридцать один год, ему до пенсии еще дожить надо. Но он любил показушничать, представляя себя старцем-мудрецом.


Подруга-фотограф по имени Даша оказалась женщиной хоть и пьяной, но понимающей, а потому предложила «этому твоему мудаку нутро наизнанку вывернуть». Максиму то есть. Съемки организовали быстро. Даша просто достала из сумки камеру, привинтила объектив, раздвинула шторы в своем номере, чтобы было больше естественного света, и сказала:

— Раздевайся.

— Совсем?!

— А как же. Есть что показать. Вот и покажи.

Фрэнки смутилась.

— Не могу я. Здесь же Сайгон!

— А он не будет пялиться, правда, котик мой?

— Даша, посмотри в мои честные глаза. Конечно, буду!

— Козел, — одновременно произнесли девушки.

— О! А я пиджак оставлю, его мне мой мудак подарил, — нашлась Фрэнки.

— Слу-у-шай. Он же тебя убьет… Отлично! Давай.

Фрэнки побежала в ванную и, раздевшись до бюстгальтера и трусиков, набросила серый пиджак Максима, кожей ощутив прохладу атласной подкладки. А может, мурашки побежали от той шалости, которую она собиралась устроить. Улыбка расползлась по лицу против воли. Господи, хоть бы не переборщить!

«Какое переборщить?! — возмутилась гордость. — Он на другой женщине собрался жениться, чтобы тебе досадить, а ты сфоткаться не можешь?!».

Глубоко вдохнув-выдохнув, Фрэнки распустила волосы, расчесала пальцами и вернулась в комнату. Замерла, когда все замолчали.

— Черт, малышка, я невзначай забыл, насколько ты сексуальная.

— То, что доктор прописал! — злорадно обрадовалась Даша и попросила забраться на кровать с ногами. Фрэнки волновалась. Все же некомфортно себя чувствовала. Сайгон, конечно, друг, но когда-то между ними искра пробежала… да и не так давно то было. Прошлой осенью. Может, он потому и не настаивал, не проявил напор, что Фрэнки было всего семнадцать тогда. Хотя, нет, ерунда это! Они зажглись, но быстро погасли, осознав, что друзья из них лучше, чем пара. Сайгон давно относился к Фрэнки, как к младшей сестре.

«Но он все-таки живой мужчина, а ты почти голая».

А Сайгон тем временем сбросил куртку, футболку… и Даша тяжело вздохнула.

— Сейчас ослепну, — прохныкала она. — Джинсы расстегни, не стесняйся, и обними Фрэнки сзади, положи пальцы ей на пуговицы на пиджаке, как будто собираешься сбросить его. Главное, чтобы естественно все выглядело.

Сайгон сглотнул и подошел к кровати.

— Твою мать… Ну ладно, повеселимся немного. Ты говори, если я слишком обнаглею, ладно, малышка? — Он устроился позади Фрэнки, тесно прижавшись к ней, и молча подчинился руководству Даши: торс развернуть на камеру, чтобы мышцы пресса видно было, руку не туда, лицо под углом. «Да не каменей, а расслабься!» В общем, Фрэнки затихла и не шевелилась, приняв настолько естественную позу, насколько получилось в подобных обстоятельствах. Она покраснела и закусила губу. Даша попросила откинуть голову на плечо мужчины, чтобы он мог стянуть пиджак с ее плеча… потом сесть ему на колени, лицом к лицу.

— Нет, ну я же только в белье! — возмутилась Фрэнки. И она, и Сайгон уже пожалели о задумке; друг вообще старался смотреть куда-то в пустоту и не мог расслабиться.

У него были большие темно-карие глаза, темные длинные ресницы, а кожа светлая, не белая, но и не смуглая. Обычная. Если Максим был невероятно притягательным, гибким, то Сайгон напоминал бойца, сильного, даже мощного. За годы, последовавшие после спортивной карьеры, накачался. Для фристайла когда-то должен был держать себя в определенном весе, не перегибать с мышечной массой, чтобы исполнять трюки, а сейчас это ни к чему, и он стал крупнее. По крайней мере, так он объяснял, почему выглядит, как гладиатор.