Импровизированные качели крутило и мотало. Последним, что она видела на палубе парохода, был Фрэнсис Кэдбери, лежавший ничком и рыдавший в голос. Кент стоял рядом. Вот он поднял руку в знак прощания – и скрылся из виду.

Это был один из самых рискованных моментов в богатой приключениями жизни Делии – раскачиваться в пустоте над крохотной, бросаемой волнами скорлупкой. При этом ее не оставляло чувство, что она покидает навсегда не только пароход, но и Кента, что он обречен разделить судьбу «Центральной Америки». Не хотелось и думать о том, что предпримет Фрэнсис, когда опомнится.

Однако Делии не пришлось долго предаваться страхам. Веревки внезапно ослабли, уронив ее сразу футов на десять прямо в море. Она забарахталась, пытаясь вынырнуть, однако веревки натянулись снова, выдернув ее из воды, как морковь из грядки.

Кашляя и отплевываясь, она поспешно протерла глаза: где-то внизу качалась на волнах шлюпка. Затем веревки снова были отпущены – и снова последовал промах. На этот раз она не стала тратить силы, просто зажмурилась, задержала дыхание и ждала, когда ее вытянут на поверхность. Только на третий раз ее сбросили прямо в шлюпку.

Адди удалось попасть на борт со второй попытки. Как только «упряжь» была снята, женщины обнялись, поздравляя друг друга с благополучным приземлением. Внезапная волна разбросала их в стороны и вымочила насквозь, захлестнув суденышко. Схватив жестяной черпак, Делия начала вычерпывать воду. Остальные бросились помогать, выплескивая воду пригоршнями. Вдруг некая миссис Барр опустилась на дно лодки, горько сетуя при этом, что ей не позволили взять с собой шкатулку с драгоценностями. Делия хотела напомнить ей, что дело идет о жизни и смерти, но тут на миссис Барр приземлилась миссис Бенбоу, чей вес оказался достаточным, чтобы лишить ту дара речи.

Очевидно, это была последняя из женщин, так как следующим в шлюпке оказался престарелый джентльмен, а за ним – судья Монсон.

– Но я же не самый старый и больной! – возмущался судья.

– Но уже и не молоды, – резонно возразил один из гребцов. – Больше мы никого взять не сможем, шлюпка полна. Пошли, пошли! Веселей! Гребите, пока кому-нибудь не пришло в голову прыгнуть к нам с борта.

Ныряя вниз и снова взлетая на гребни волн, шлюпка понеслась к бригу, который к тому времени стал почти не виден. Все, кто смотрел на удаляющийся борт парохода, вдруг заметили матроса, державшего на руках ребенка.

– Моя девочка! – пронзительно закричала миссис Смолл, при спуске потерявшая сознание, так как отчаянно боялась высоты. – Вы что же, забыли мою девочку?! Стойте, стойте! Вернитесь!

Гребцы продолжали молча грести.

– Надо вернуться за ребенком! – воскликнула Делия, хватая одного из них за плечо.

– Это невозможно, – мрачно ответил он. – Полную шлюпку не развернуть в такую непогоду. Все погибнут! Мы захватим ребенка в следующий раз.

Женщина продолжала горько плакать, но не возражала, понимая, что матрос прав. К тому же лодка не сильно, но протекала, так что оставалось только продолжать путь и вычерпывать воду. Делия с готовностью приняла эту обязанность на себя.

– Капитан Гериндон позаботится о вашей дочери, – успокаивала она при этом плачущую женщину. – Все будет хорошо, не беспокойтесь!

Про себя же она молилась, чтобы шлюпки успели сделать еще хоть один заход к «Центральной Америке», пока «Марину» окончательно не отнесло. Гребцам и так потребовалось два часа, чтобы достигнуть брига. Делии показалось, что к тому времени расстояние между судами достигло трех миль. Детей пришлось поднимать на борт в моменты, когда шлюпка ухала в провал между волнами, женщины большей частью сумели перепрыгнуть, когда ее поднимало на гребне волны над палубой. Делия, осмотревшись, отметила неважное состояние брига, к тому же повсюду слышались разговоры о том, что фактически пассажиры сменили один тонущий корабль на другой.

– Команда сделает все, что в ее силах, чтобы не случилось несчастья, – коротко ответил на их вопросы капитан Берт.

– Но ведь шлюпки вернутся к пароходу? – с надеждой спросила Адди. – Там остались все наши мужчины!

– Первые две ваши шлюпки уже в пути. Насчет третьей поговорим позднее.

– И вы, конечно, послали, к «Центральной Америке» все свои шлюпки?

– «Все свои шлюпки»? – повторил он. – Их всего одна, да и та дала течь. Но даже будь она в полном порядке, эта скорлупка вчетверо меньше ваших.

Делия судорожно сглотнула и повернулась в ту сторону, где на горизонте едва виднелся такой громадный вблизи корпус парохода. Отсюда он казался крохотным пятнышком. До темноты гребцы успевали сделать разве что один рейс, а уж Кент ни за что не станет драться за место в шлюпке, скорее отправится ко дну вместе с «Центральной Америкой»…

– Дорогие мои, как же я вам рада! – раздалось рядом, и Делия увидела Вирджинию Берч, переправлявшуюся на самой первой шлюпке. – Скажите, как там Билли? Вы его видели? С вами были мужчины, и я уж было подумала… впрочем, это ведь просто вопрос времени!

Делия и Адди по очереди заключили ее в объятия.

– Билли наверняка занят делом вместе с остальными. Что касается…

Откуда-то донеслось громкое негодующее чириканье.

– Бедняжка! Я совсем про нее забыла! – ахнула Вирджиния.

Она расстегнула несколько верхних пуговок платья и достала из-за пазухи канарейку. Птичка была вся мокрая, но, судя по тому, как блестели ее крохотные глазки, ее не так уж сильно помяло.

– Ты захватила ее! – хором воскликнули Делия и Адди.

– А что тут такого? – с вызовом спросила Вирджиния. – Она ничего не весит! Если бы я оставила ее на произвол судьбы, то никогда бы не простила себе этого. Пойду узнаю, нет ли на борту какой-нибудь клетки.

Довольно скоро она вернулась с известием, что канарейку на время поместили в плетеную корзинку, под тельняшку, чтобы скорее высохла.

Теперь оставалось только ждать возвращения шлюпок. Женщины не сводили глаз с океана, и каждая втайне надеялась увидеть среди спасенных своего мужа. Время тянулось невыносимо медленно, но наконец среди волн мелькнуло что-то темное.

Ко всеобщему удивлению, помимо мужчин, в шлюпке оказалось несколько женщин.

– Взгляните, миссис Смолл, – сказала Делия. – Там ваша дочь. Конечно же, ее не забыли!

Девочку первой передали на борт «Марины», и счастливая мать унесла ее в каюту. Подруги стояли молча, взявшись за руки, пока живой груз переправляли на палубу. Как и следовало ожидать, их мужей среди мужчин не было. Оставалась надежда, что они плывут в следующих шлюпках.

Вновь прибывшие тотчас подступили к капитану с требованием повернуть бриг к «Центральной Америке». Тот ответил, что это невозможно: «Марина» почти лишилась парусов и не могла больше маневрировать. Несмотря на желание подойти к тонущему пароходу поближе, сделать ничего не удастся.

Когда наконец подошла вторая шлюпка, в ней оказалось не более дюжины мужчин. Лодка дала течь и была вынуждена убраться восвояси, не дожидаясь полной загрузки. Раздались радостные возгласы: кто-то узнал среди прибывших своих мужей. Ни Кента, ни Билли, ни Энзела в шлюпке не было. Мэри Паттерсон разрыдалась, не увидев среди них Роберта.

Шторм продолжал медленно, но верно крепчать. Даже тем женщинам, чьи мужья остались на пароходе, пришлось покинуть палубу. Разом сдавшую Мэри увели вниз под руки. Только три подруги остались, упорно вглядываясь в чернеющую даль.

Гребцы первой лодки, передохнув, отправились в третий рейс, сетуя, что теперь им придется плыть против ветра уже миль пять. Пароход давно уже не был виден с борта брига. Матросы со второй шлюпки наотрез отказались снова выходить в море. Тогда капитан обратился к команде. Добровольцев не оказалось. Отчаяние заставило Делию выйти вперед.

– Я умею грести!

Несколько мгновений капитан озадаченно смотрел на нее, потом тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, и снова воззвал к своим людям. Матросы, изнуренные борьбой со штормом, угрюмо опускали глаза. Гребцы лежали вповалку у основания мачты, безразличные к окатывавшей их воде.

– Нет уж! – проворчал один из них, еле шевеля губами. – Вы что, не видите, что уже стемнело? Это верная гибель!

– Я умею грести! – крикнула Делия, надеясь пристыдить мужчин своим порывом.

На ее слова обратили не больше внимания, чем на жужжание мухи. Вирджиния и Адди смотрели на нее во все глаза.

– Шлюпка! – крикнул вахтенный.

Когда суденышко подошло ближе, сердце Делии радостно встрепенулось: она увидела широкоплечего брюнета. Но радость была недолгой – это был не Кент. В этой лодке тоже было совсем немного пассажиров, и ни одного из их знакомых.

– Это ведь не последняя шлюпка, – со вздохом обратилась она к подругам, в глубине души понимая, что надеется тщетно.

Подъем был мучительно долгим, но наконец все высадились и шлюпка тоже была поднята на борт. Один из вновь прибывших приблизился к молодым женщинам:

– Кто из вас миссис Истон?

– Я. А в чем дело? – со страхом спросила Адди.

– От вашего супруга.

Она жадно схватила сложенный вчетверо листок, развернула и быстро пробежала глазами написанное. С криком отчаяния она бросилась к капитану:

– Вы должны, должны приказать им вернуться! Спустите хоть одну шлюпку! Прошу вас! Умоляю!

– Они все текут, – угрюмо ответил капитан Берт. – А если честно, ночью, при таком шторме пользы не будет даже от целой и невредимой. Матросы правы: плыть сейчас – верная гибель.

– У нас с мужем есть десять тысяч долларов золотом! – настаивала Адди. – Я раздам эти деньги тем, кто поплывет к пароходу! Поймите же, он пойдет ко дну еще до рассвета!

– Дорогая моя леди! Никто не вызовется и за миллион. Если бы от меня хоть как-то зависело спасение вашего мужа, я сделал бы это задаром. Я отдал приказ огибать пароход по широкой дуге, и это единственный маневр, на который сейчас способна «Марина». Будем надеяться, что «Центральная Америка» продержится на плаву до утра.