– Кто там? – спросила Вера, когда Полина вернулась на кухню.

– Сосед заходил, ключи дома забыл, сумку оставил, чтобы с ней не таскаться, пока жена не вернется и не впустит его, – на ходу сочинила Полина.

– Что-то ты какая-то красная стала, тебе нужно прилечь, заболтала я тебя совсем. Померь температуру, выпей жаропонижающее. Ты как, нормально? Справишься одна?

– Ну я же просто простудилась, бывает, – слабо улыбнулась Полина. – Еще денек, и выйду на работу. Нечего мне здесь разлеживаться.

Когда Вера ушла, Полина сняла с себя застиранный домашний халат и надела футболку и спортивные брюки. Прилегла на диван, укрыла ноги халатом и совершенно неожиданно провалилась в беспокойный сон.

Ей виделось, что в полумраке комнаты, прямо в дверном проеме, стоят две женщины с непропорционально большими головами, крючковатыми носами, яркими плотоядными губами.

– Ну что нам с нее взять? Разве ты не видишь, что она совершено ничего не понимает? – говорила одна.

– Вот увидишь, она запутается, наломает дров. Вот тут-то мы ее и возьмем в оборот, она еще нам пригодится, – говорила другая.

Полине было страшно, она попыталась крикнуть: «Убирайтесь, ведьмы!» Но у нее получилось лишь пошевелить губами и что-то прохрипеть.

А уродливые женщины продолжали беседу:

– Вот увидишь, мы ее погубим, мы ее сломаем, мы ее унизим, – бубнила одна.

– Мы ее обманем, мы ее растопчем, мы ее опозорим, – вторила ей другая.

Они схватились за руки и начали раскачиваться из стороны в сторону.

«Ведьмы, убирайтесь к черту!» – опять попыталась крикнуть Полина.

Тут бесовки заметили ее, их пальцы с острыми ногтями и опухшими суставами начали удлиняться, потянулись к Полине. Она испугалась и резко проснулась. Сердце стучало в груди, как молот. А на всю квартиру дребезжал домофон.

Она не хотела сейчас никого видеть, тем более Антона. Ей было плохо, поэтому Полина натянула на себя поглубже халат и дождалась, пока звонки в дверь прекратятся.

«Ну и пусть!» – подумала она.


4.

Такой поворот событий озадачил Антона. Постояв перед закрытой дверью подъезда, он вернулся в машину. Парень прекрасно понимал, что Полина дома, и по какой-то причине решила ему не открывать. «Может, подруга все никак не уходит?» – подумал он.

Так его еще никто не отшивал: чтобы он, взрослый мужчина, стоял под дверью, как какой-то сопляк! Это сильно раззадорило, захотелось во что бы то ни стало добиться своего.

Он с детства привык, что не мытьем, так катаньем, ему доставалось то, к чему он стремился. Что в делах, что в личных отношениях у него была железная хватка. Только с одним человеком в жизни он был мягким и податливым – это была его мама. Отец ушел из семьи, когда Антону было 15 лет. С этого момента он стал мужиком в доме. Антонина Петровна привыкла к такому раскладу, поэтому, хоть на словах постоянно твердила сыну, что ему пора жениться, на деле находила в каждой из его подруг изъяны. И если поначалу Антон переживал, что мама не принимает его девушек, то теперь просто перестал посвящать ее в свои амурные дела. При этом оставался любящим и внимательным сыном. Жили они раздельно, Антон снимал квартиру, но по любому звонку матери мчался к ней даже среди ночи. Он переживал из-за любого ее недомогания, ему казалось, что без него мама пропадет. Он был очень нежен с ней, пытался баловать и предупреждать любые капризы.

Вот и сейчас, сидя на взводе в машине и переваривая ситуацию, когда зазвонил телефон и на его экране засветилось слово «мама», Антон тут же отодвинул свои переживания на второй план.

– Сынок, привет. Ты дома? – спросила она.

– Привет, мама. Еду с работы, – ответил он мягким голосом.

– Волнуюсь я за тебя, как ты там у меня один? Может, придешь сегодня ко мне? – спросила она.

Отказать он ей не мог, но был в таком состоянии, что распивать с матерью чай и поддерживать беседу о скидках в магазинах, о погоде просто физически не имел сил.

– Может, завтра? Сегодня мне нужно еще в одно место заглянуть, – соврал он.

– Как знаешь. – В ее голосе послышалась обида.

– Мам, не обижайся, никак не могу, а завтра обязательно загляну. Может, приготовишь мои любимые пирожки с ливером? – мягко сказал он, при этом твердо, до белых пальцев, сжав руль.

– Как приду с работы, обязательно сделаю, буду тебя ждать. Что-то мне подсказывает, что ты не по делам ехать собрался… У тебя свидание? – забеспокоилась мать.

– Нет, мама, не свидание. Ты же знаешь, у меня никого нет, – сдерживая раздражение и продолжая говорить ровным голосом, ответил он.

Антон уже собирался уезжать, но разговор с матерью, какое-то подростковое желание сделать наперекор заставило его выйти из машины и вновь надавить на кнопку домофона.

В ароматную квартиру Полины он влетел, как вихрь. Не обращая внимания на протесты женщины, смущенные причитания о своей внешности и прочем, он сжал ее в объятиях, и она поддалась ему: стала гибкой, жаркой, пряной.

Расцепиться они смогли только спустя какое-то время: мокрые и счастливые.

– Неправильно все это, – проговорила Полина, лежа на плече Антона. – Я не могу быть с тобой, ты для меня слишком маленький. Когда ты родился, я уже на дискотеку в первый раз сходила.

– Подумаешь, причина, – улыбнулся он в потолок.

– Понимаешь, это ни к чему не приведет. Тебе нужно найти девушку, на которой можно жениться, которая родит тебе детей. А мне нужно искать солидного разведенного ровесника. – Полину передернуло.

– На данный момент мне ничего не нужно, у меня есть все, чего я хочу. Не усложняй.

Она только вздохнула и глубже зарылась в него.

– Твои волосы пахнут душицей. – Он ловко приподнялся на локте, навис над ней и опустился лицом прямо в ее каштановую спутанную копну.

– Мне давно не было так хорошо, – прошептала она то ли Антону, то ли самой себе.

– Вот и плевать на всех, – так же шепотом ответил он и приблизил свои голубые глаза к ее карим.


5.

Три недели до приезда Алины в родной дом пролетели незаметно. Полина жила, словно в каком-то тумане, но за несколько дней до 29 июня взяла себя в руки. Она твердо решила, что с Антоном нужно порвать именно к этому сроку, ей не хотелось оказаться в неловком положении: не дай Бог, дочь случайно раскроет ее спонтанный и странный роман.

Полина вообще предприняла максимальные усилия, чтобы об этих отношениях никто не узнал. Они никогда не встречались с Антоном на людях, никуда не ходили вместе. Их общение при посторонних сводилось к редким деловым контактам на работе. Парень приходил к своей возлюбленной домой по вечерам, уходил спустя несколько часов. Эти визиты не удалось утаить только от любопытной соседки по лестничной клетке тети Гали.

– Кто это к тебе по вечерам наведывается, Алинкин ухажер, что ли? – с усмешкой спросила она, высунувшись из дверей квартиры, когда Полина вышла к мусоропроводу с ведом.

– Не понимаю, о чем вы, тетя Галя. Как ваше здоровье, как поживаете? – медленно закипая, ответила Полина.

– У меня-то все нормально, – растягивая слова, сказала соседка. – Полиночка, не мое дело, конечно, но ты уж поосторожнее: что люди-то вокруг подумают?

– Все, что они подумают, будет только их фантазией, – поставила в разговоре точку Полина, скользнула за свою дверь и захлопнула ее.

«Как это все мерзко! – думала она, убирая мусорное ведро под раковину. – Надо все срочно прекратить!»

С этими мыслями решительно взялась за телефон.

– Антон, привет, – бодро сказала Полина. – Выслушай меня и не перебивай.

– Привет. Что это ты такая серьезная? – ответил он.

– У меня через три дня дочка на каникулы приезжает, мы не сможем больше с тобой встречаться. Мне кажется, она не правильно все поймет.

– Ну почему ты так зациклилась на нашей разнице в возрасте? И разве твоя дочка будет против того, что у ее мамы все хорошо с личной жизнью?

– Антон, это все демагогия. Давай серьезно. Мне с тобой очень хорошо, но наши отношения не имеют никакой перспективы ни для меня, ни для тебя. – Сейчас за Полину говорил ее разум, хотя ее сердце не было согласно с такой постановкой вопроса. – Надо все это прекращать, тем более – появился повод – приезд моей дочери. Ты больше не сможешь приходить ко мне, я этого не хочу.

– Почему ты такая категоричная?

– Не заставляй меня быть стервой. Я хочу расстаться мирно – никаких «черных списков» и блокировки в телефоне, мы просто перестанем встречаться и звонить друг другу, – настаивала Полина.

– Что-то подсказывает мне, что без последствий мы расстаться не сможем. Ладно, давай, пока, – сказал обиженно Андрей, и в трубке раздались короткие гудки.

«Все к лучшему, вот и хорошо», – с облегчением, но и с какой-то обидой и тревогой подумала Полина.

За три дня до приезда дочки ей нужно было многое успеть: хотелось встретить ребенка как положено – полным холодильником вкусной еды, идеальной чистотой в доме. Так что ей было чем заняться, и мысли об Антоне ушли на второй, а то и третий план.

– Ой, мамочка! Как дома-то хорошо! – воскликнула Алина, только переступив порог квартиры. – А запах-то какой! Я в этом походе совсем оголодала! Знаешь, чем мы там питались? – Девушка одновременно обнимала мать и рассматривала через ее плечо родной дом. Ее глаза светились счастьем.

– Тушенкой, наверное, – улыбнулась Полина, прихватив в комнату сумку, с которой приехала Алина.

– Ну, ее-то мы еще в самом начале съели. Под конец одни орехи да печенье остались. Они мне страх как надоели! А ты видела мои ноги? – Алина скинула с себя кроссовки, ловко подняла ногу и продемонстрировала матери свои маленькие ступни. – Посмотри, какие мозоли, это же ужас!

Пятки девушки были в натоптышах, а кое-где красовались незажившие ранки от потертостей.

– Как ты умудрилась? Новые кроссовки натерли? Пойдем хоть присядем с дороги. Обед будет готов через десять минут. Показывай свои ноги. – Полина села на диван, постучала рядом с собой ладонью, приглашая дочку к себе. Алина плюхнулась почти на колени к матери и еще раз крепко ее обняла.