Катарина Макги - Королева Америки

Она постаралась не выказать, как ее ранило его удивление.

– Знаю, никто не считает меня человеком с богатым воображением.

Пока Саманта и Джефф бегали по дворцу, притворяясь пиратами, рыцарями или искателями приключений, Беатрис занималась уроками этикета или штудировала бесконечный список литературы. Их детским порывам потакали; ей тихо отказывали.

Никто не хотел, чтобы их будущая монархиня зря тратила время на игры.

Ей следовало расти такой же трудолюбивой, послушной и выносливой, как бык в ярме.

Иногда было трудно не пожелать себе другой роли в жизни.

– Я не это имел в виду, – мягко сказал Тедди. – Просто… раньше я тоже хотел сбежать в мир фантазий.

Конечно, подумала Беатрис. Тедди знал, каково это – расти под грузом чужих ожиданий. У него были свои причины согласиться на эту помолвку, вероятно, связанные с его семьей.

Он определенно женился на Беатрис не по любви.

– Тедди, что мы делаем?

– Сидим на полу в чулане, в темноте. Хотя, должен сказать, до сих пор не понял почему.

Она подавила странное желание рассмеяться.

– Я про свадьбу, – пояснила она. – Мы все еще можем ее отменить.

Тедди на мгновение замолчал.

– Ты этого хочешь? – спросил он наконец.

Беатрис не могла вспомнить, когда в последний раз кого-то интересовали ее желания. Люди спрашивали свою королеву о множестве других вещей: может ли она присутствовать на благотворительном ужине, может ли она повернуться к камере для снимка или не порекомендует ли она чьего-то двоюродного брата на должность при дворе. Складывалось ощущение, что она не могла пройти по дворцу, не попав в водоворот просьб.

Но никто не спрашивал, чего хочет она. Как будто в тот момент, когда она стала королевой, у нее пропали всякие желания.

Беатрис, ощущая слабый укол вины, поняла, что сама таким же образом повела себя с Тедди. За всей тоской о том, чего ей стоит свадьба, она даже не задумалась, чем пожертвовал он.

Тедди нравилась Саманта, и Сэм питала к нему чувства, но все же Беатрис попросила его довести помолвку до конца. Ей вдруг захотелось затронуть эту тему, но она почувствовала, что лишилась права обсуждать Саманту с Тедди.

– Я лишь… сомневаюсь, такой ли ты представлял свою свадьбу, – нерешительно сказала она.

Тедди пожал плечами.

– Я вообще не думал о свадьбе до этого года, – сказал он. – А ты?

– Если честно… В детстве я думала, что выйду замуж в Диснейленде.

Она почувствовала, как Тедди пытается подавить смех. Беатрис залилась румянцем и поспешила объяснить.

– Мне было пять, и я умоляла родителей отвезти меня туда. Все девочки в школе только о парке и говорили…

И ей отчаянно хотелось вписаться в их мир, хоть раз действительно поучаствовать в беседе за обедом.

– Нам пришлось ехать туда после закрытия парка, – продолжила она. – Мы не могли быть с другими гостями из соображений безопасности. И…

– Подожди, ты смогла прокатиться на Космической горе без очередей? – перебил Тедди.

– Ты что, пять лет – это слишком мало для Космической горы. Хотя я столько раз проехалась на вращающихся чашках, что моего охранника укачало, – вспомнила Беатрис, и Тедди усмехнулся. – Той ночью я увидела замок, и там были разные принцессы. И не знаю… наверное, я понимала, что тоже принцесса, и решила, что именно здесь нам положено выходить замуж.

Беатрис не призналась, что не узнала в женщинах в ярких бальных платьях вымышленных персонажей. Она не смотрела ни одного мультфильма, поэтому решила, что они настоящие принцессы, как и сама она.

– Свадьба в Диснейленде, – медленно протянул Тедди. – Уверена, что еще не поздно сменить место? Стоило бы попробовать уже только ради одного Роберта.

Беатрис усмехнулась – но смех, вырвавшийся из ее груди, превратился в одиночный отрывистый всхлип. А потом почему-то она одновременно рассмеялась и заплакала, пряча лицо в ладонях.

Она не ожидала, что Тедди придет ей на помощь.

Он вытер слезы сначала с одной щеки, потом с другой; его пальцы слегка коснулись влажного веера ее ресниц. У Беатрис перехватило дыхание. Тедди приложил ладонь к ее лицу. Беатрис поразило, как сильно ей захотелось закрыть глаза и податься к нему.

В глубине души она чувствовала себя виноватой за это желание, как будто предавала свои отношения с Коннором.

Но их отношения остались позади, и прошли недели – даже месяцы, – с тех пор как кто-то так к ней прикасался. Если не считать нескольких безумных поцелуев напоследок, Коннор даже не осмеливался обнимать ее после смерти короля.

Беатрис не сознавала, как отчаянно мечтала об этом: простом человеческом прикосновении.

– Беатрис… – Тедди убрал руку, столь же удивленный своим поступком, как и она. – Если мы действительно поженимся, я хочу у тебя кое-что спросить.

– Хорошо. – Она откинулась назад, и ее платье зашелестело – сухой звук, словно ветер взметнул осенние листья.

– Ты будешь со мной честна?

Вопрос застал Беатрис врасплох.

– Я знаю, чем-то ты не захочешь делиться, – поспешил добавить Тедди. – Кое-что ты вообще не можешь сказать в силу своего положения. Но когда такой момент настанет, я бы предпочел, чтобы ты призналась, что хочешь промолчать, а не решила солгать. И клянусь, что отплачу тем же.

Комната стала очень маленькой и тихой. Сердце Беатрис колотилось о жесткий корсет платья.

Ей стало интересно, какие секреты Тедди пытается от нее скрыть. Боялся ли он, что она поднимет тему его отношений с Самантой? Или просил ради нее самой, потому что каким-то образом знал о ней и Конноре?

Какими бы ни были причины, Беатрис почувствовала мудрость в просьбе Тедди. Он был прав.

Пусть между ними нет любви, но может быть доверие, если они оба постараются. А доверие не отрицает частную жизнь, даже секреты, но не ложь.

– Я согласна. Давай всегда говорить друг другу правду.

Тедди кивнул и встал, протягивая руку, чтобы помочь ей подняться. Его прикосновение было теплым, надежным и твердым.

И Беатрис вспомнила день, когда сделала ему предложение. Она вспомнила, как странно было ощущать руку Тедди в своей руке.

Теперь все было не так уж плохо.

Дафна тихо осматривала вешалку с шелковыми блузками, стараясь уловить разговор женщин позади себя. Она не рискнула спугнуть их, обернувшись, чтобы увидеть лица, но судя по вкрадчивым голосам, дамы обсуждали что-то скандальное.

Она пришла в «Хало», свой любимый бутик, не с намерением послушать сплетни, но давно научилась держать уши и глаза открытыми.

Если она узнает что-то стоящее, можно передать это Наташе в «Дейли Ньюс». Дафна уже много лет поставляла ей сплетни в обмен на благоприятные отзывы о себе в журнале. А если новость окажется совсем уж громкой, можно найти способ использовать ситуацию в своих целях. Как много лет назад, еще до того как они с Джефферсоном начали встречаться, когда Дафна застала на задней лестнице леди Леонор Харрингтон с одним из охранников дворца.

Дафна заверила леди Харрингтон, что сохранит секрет, но также мягко предложила Леонор поддержать свою заявку в Королевскую гильдию балета, которая, как известно, являлась самой эксклюзивной благотворительной организацией столицы. Охранника же Дафна убедила пропустить ее во дворец несколько раз на крупных мероприятиях, когда никто не заметит лишнего гостя.

Такова природа секретов. Можно продавать их снова и снова.

Ее телефон завибрировал в стеганой сумочке. Дафна хотела отклонить вызов, чтобы не спугнуть сплетниц, но когда увидела имя на экране, во рту у нее пересохло.

Химари Марико не могла ей звонить, потому что Химари почти год лежала в коме. Она упала с черной лестницы дворца в ночь выпускного бала близнецов, что все сочли трагической случайностью.

Хотя Дафна знала, что это ее вина.

Дрожа от беспокойства, она приняла звонок.

– Алло?

– Это я.

Услышать снова голос Химари было похоже на разговор с призраком.

Дафна отступила на шаг и оперлась на столик со сложенными шелковыми трусиками.

– Ты очнулась.

– Сегодня утром, – сказала Химари. – А с завтрашнего дня могу принимать посетителей. Ты придешь?

По лицу прокатилось что-то влажное; Дафна с удивлением обнаружила, что плачет. Что настоящие эмоции пробились сквозь наслоения лживых масок, которые Дафна так умело носила.

– Конечно, – прошептала она уже на полпути к дверям.

Спустя столько времени Химари вернулась. Ее лучшая подруга, ее доверенное лицо, ее соучастница – и, возможно, причина грядущего падения Дафны.

* * *

На следующее утро Дафна шагала к палате длительного ухода в больнице Святого Стефана, сжимая в руках подарочную корзину. На ходу она кивала докторам и медсестрам, но за обычной скромной улыбкой роились тревожные мысли.

Дафна не знала, что теперь делать.

Должна ли она войти в комнату и попросить прощения или немедленно броситься в атаку? Может, предложить Химари сделку: пообещать что угодно в обмен на сохранение тайны того, что послужило причиной комы.

Все началось прошлой весной. Химари поймала Дафну и Итана вместе и пригрозила рассказать о них Джефферсону. Дафна умоляла ее успокоиться, но подруга отказалась слушать. Химари хотела разлучить Дафну и Джефферсона, а потом закрутить роман с принцем.

Загнанная в угол и отчаявшаяся, Дафна подсыпала Химари в напиток пару измельченных таблеток снотворного. Хотела немного напугать ее, убедить отказаться от всего этого. И совершенно не представляла, что подруга в том смутном состоянии решит подняться по лестнице – и полетит вниз со ступенек.

Дафне очень хотелось повернуть время вспять. На следующее утро она едва не пошла в полицейский участок с признанием, лишь бы иметь возможность поговорить об этом с кем-нибудь.

Но был только один человек, с которым она могла обсудить случившееся, кто знал ужасную правду о том, что сделала Дафна. Итан.