Катарина Макги - Королева Америки

– Пожалуйста, поверь мне, – пробормотал Итан, и Нина почувствовала, как ее решимость тает. Ей нравилось ощущать его дыхание на своей коже.

– Я тебе верю, – сказала она наконец, высвобождаясь из его рук.

Он расплылся в широкой улыбке, но та дрогнула, когда он увидел выражение лица Нины.

– Я тебе верю, но это не значит, что я готова тебе доверять, – объяснила Нина. Не тогда, когда он изначально сблизился с ней, потому что выполнял приказы Дафны.

Итан покачал головой.

– Именно этого и добивается Дафна. Она напала на тебя, потому что хочет нас разлучить!

– Так же как разлучила меня и Джеффа на последнем большом дворцовом мероприятии? Я бы сказала, что история повторяется, но уже поняла, что это фирменный прием Дафны!

– Она может быть… очень безжалостна, когда дело касается людей, которые ей небезразличны, – согласился Итан.

– Думаю, ты имеешь в виду людей, которые ей мешают. – Нина закусила губу. – Знаешь, я раньше удивлялась, почему вы с Джеффом никогда особо не ходили на свидания, даже в то время, когда он с ней расстался. Теперь я поняла почему! Дафна думает, будто у нее есть права на вас обоих. Каждый раз, когда кто-то из вас с кем-то сближается, она набрасывается и прогоняет чужака. И хуже всего то, что ты ей это позволял!

Это было больнее всего: понять, что единственные двое мужчин, которых когда-либо любила Нина, оба оказались под каблуком Дафны.

Дафна была похожа на паука – красивая и коварная, плетущая паутину вокруг людей с такой ловкостью, что они даже не подозревали о происходящем, пока не становилось слишком поздно.

– Пожалуйста, не позволяй Дафне встать между нами, – снова сказал Итан. – Должно же быть что-то, что я могу сделать и доказать, как я изменился.

Глаза Нины горели, и она смотрела вниз на дорожку, водя носком туфли вдоль трещины в одном из камней.

– Мне нужно время.

– Конечно, – согласился он. – Я постараюсь все исправить, показать тебе, что…

– Мне нужно время без тебя, Итан.

Нине требовалось подумать – обо всем, что она и Итан сделали, об ошибках, которые они допустили. О том, как во все это вписываются Дафна и Джефф.

Ей становилось нехорошо от того, насколько болезненно они запутались все вчетвером.

– Я понимаю, – сказал Итан удивительно формальным голосом. – Возьми столько времени, сколько потребуется. Я просто надеюсь… Я просто надеюсь, что потом ты придешь ко мне.

Он сделал шаг назад, увеличивая расстояние между ними. Нине пришлось побороть желание сделать шаг вперед и снова притянуть Итана к себе.

– Увидимся, – сдавленно ответила она.

Нина повернулась и двинулась через лужайку к гаражу, расправив плечи. Она знала, что Итан наблюдает, но не смела оглянуться.

И почему-то, пока Нина шла, каждый шаг становился немного легче предыдущего.

В тот же день Саманта поднялась по лестнице в общежитие Нины. Принцесса надела большие солнечные очки и шарф, хотя теперь, когда семестр закончился, в кампусе осталось не так много студентов, и она почти не беспокоилась.

Последние сбитые с толку гости наконец покинули тронный зал, но во дворце все еще царил кавардак. Мама Сэм ушла наверх, в свою комнату, ошеломленная и эмоционально истощенная событиями дня. Тем временем помощница Роберта, Джейн, внезапно получившая звание леди-камергер, повторяла прессе одно и то же, снова и снова: «Дворец сейчас не готов делать заявления. Мы сообщим вам, когда у нас появятся планы на свадьбу».

Что, конечно, только подогревало слухи.

В комнате Нины Сэм постучала старым условным стуком, который они изобрели еще в детстве. Дверь распахнулась, однако на пороге стояла не Нина, а ее мама.

– О, привет, – удивленно сказала Саманта. Она вытянула шею и увидела, что здесь собралась вся семья и все трое собирают вещи Нины, чтобы переехать.

– Саманта. Рада тебя видеть. – Джули со слабой улыбкой распахнула дверь шире.

Сэм нравилось, что родители Нины всегда называли ее по имени – что они не сплетничали, даже не стали спрашивать, что случилось сегодня утром, из-за чего отменили свадьбу. Они просто обращались с принцессой, как с любой другой подругой своей дочери.

– Сэм? – Нина стояла на полу на коленях, вяло складывая свитер. Сэм с удовольствием отметила, что они с Ниной не сговариваясь оделись в одинаковые спортивные штаны с леопардовым принтом, которые купили вместе прошлой осенью.

Нина поднялась на ноги, и свитер упал на пол. Ее вторая мама, которая стояла у окна и обтягивала скотчем большую картонную коробку, обернулась посмотреть, как дочь обнимает Саманту.

Это было объятие, в котором Сэм нуждалась не меньше Нины. После всего, что произошло сегодня, странного вихря почти-свадьбы Беатрис и той шумной автомобильной поездки с Маршаллом, Саманта чувствовала себя дезориентированной. Как будто ее все еще шатало от эмоциональной перегрузки.

Когда они разошлись, Сэм провела рукой по лицу подруги. Нина выглядела расстроенной, ее глаза были шире, чем обычно, но она попыталась выдавить виноватую улыбку.

Сэм не знала, что случилось с Ниной ранее, но по ее подозрениям, это имело отношение к Итану.

Или, может быть, к Джеффу. Все, что Сэм знала наверняка, – это то, что Калеб видел, как Нина убежала едва ли не в слезах, а потом, очевидно, вылетела из гаража на машине Саманты.

– Прости, что одолжила «Альберта», – сказала Нина, читая ее мысли. – Он припаркован на стоянке двадцать три. Я могу пригнать его сейчас, если хочешь.

– Нет, я имею в виду… оставь «Альберта». Мне плевать. – Сэм оглядела комнату. Та выглядела странно заброшенной, лишенной всего, что придавало ей индивидуальность: разноцветных досок для фотографий, виниловых шкатулок для драгоценностей, где Нина держала свои коктейльные кольца. Теперь остались только голые белые стены, жесткое флуоресцентное освещение да несколько случайных вешалок, торчащих в пустом шкафу.

Прямо сейчас весь кампус ощущался нежилым. Несколько человек все еще оставались здесь: родители тащили чемоданы к машинам, студенты ждали до последней минуты, чтобы убрать свои комнаты, прежде чем университетские сотрудники переведут их в летнюю школу. Но в основном Королевский колледж молчал.

– Я хотела проверить тебя, – продолжила Сэм. – Все нормально?

– Джули… – многозначительно сказала Изабелла, переглянувшись с супругой. – Нам понадобится еще пара коробок. И упаковочная лента. Почему бы нам не сбегать в магазин?

– Хорошая мысль. Мы скоро вернемся, – объявила мама Нины, перекинув сумочку через плечо.

Когда за ними закрылась дверь, Нина забралась на голый матрас и села, скрестив ноги. Потолочный вентилятор щелкнул над головой, взметнул воздух в комнате и снова позволил ему осесть.

Сэм осторожно примостилась на противоположной стороне кровати.

– Сегодня что-то случилось?

– Это Итан, – призналась Нина, и боль, скрытая в этих двух словах, сразу вызвала у Сэм желание защитить подругу.

– Он сделал тебе больно? – закричала Саманта. – Мне попросить Калеба избить его? Или Беатрис может выслать его в Канаду, или…

Нина перебила ее со сдавленным смехом:

– Помедленнее, Сэм. Может, Итан и причинил мне боль, но я не уверена, хочу ли, чтобы он ушел.

– Что произошло? Вы расстались?

– Я не знаю. – Нина положила подушку себе на колени и обняла. – Мне нужно время, чтобы во всем разобраться.

– Прости, – серьезно выдохнула Сэм. Даже если она изначально думала, что история с Итаном какая-то странная, даже если не до конца понимала происходящее, все равно желала подруге только счастья. Казалось особенно несправедливым, что Нина испытала такой удар сегодня, когда отношения Сэм с Маршаллом наконец-то стали блаженно ясными.

– Ты хочешь поговорить об этом? – рискнула спросить принцесса.

– Это длинная история. Я еще не уверена, готова ли ее рассказать.

В голосе Нины прозвучала боль, которая удержала Сэм от дальнейших расспросов. Принцесса просто кивнула, подняла руку с браслетом из коллекции драгоценностей Короны, который забыла снять после сегодняшнего утра, и провела ею вверх и вниз по предплечью. Бриллианты приятно холодили кожу.

– Я хочу его простить, – добавила Нина почти шепотом. – Но боюсь снова обжечься. Хотела бы я быть такой же храброй, как ты.

– Я не храбрая.

– Ты самый храбрый человек из всех, кого я знаю!

– Легко казаться таким, когда тебе все равно, что о тебе думают. Это не храбрость; это просто безрассудство, – тихо сказала Сэм. – Я, как никто, знаю разницу.

Нина оглянулась.

– Но тебе не все равно, что думают люди, Сэм. Ты просто притворяешься.

Саманта вздохнула. Урок насчет притворства она усвоила.

– Может, боль неизбежна, если впускаешь в свою жизнь других людей. Может, нельзя заботиться о ком-то, чтобы он ни разу тебя не обидел, – мягко сказала она. Конечно, они с Маршаллом доставили друг другу не только радость, но и боль. То же самое с Беатрис и Тедди.

Как там говорится, горе – это цена, которую мы платим за любовь?

Нина медленно кивнула. Она казалась задумчивой, все ее внимание было обращено внутрь.

– Просто… легче верить в вещи, верить в людей, когда читаешь о них в книгах. Пока они вымышленные, намного безопаснее. Реальные же… Я до сих пор не знаю, как с ними справляться.

Сэм легла на матрас, сложив руки на животе. Она почувствовала, как Нина делает то же самое.

Обе смотрели в окно на голубой квадрат неба, усеянный пушистыми облаками.

– Помнишь, когда мы ходили смотреть облака? – спросила Нина.

Сэм кивнула, и покрытые лаком завитки ее волос слегка хрустнули от этого движения. Они с Ниной обычно ложились в домике на дереве в саду и угадывали в плывущих над головой комьях ваты фигуры – птиц, звезды, улыбающиеся лица, которые распадались и перестраивались в потоке ветра.

Нина перевернулась на бок.