— Я сказала, что не говорю по-английски. В конце концов они от меня отстали, и Катарину с Гертрудой тоже бросили донимать. Они не заставят меня потворствовать никаким аннулированиям!

Анна обняла ее:

— Благодарю вас, мой бесценный друг. Что их интересовало?

— Девушка ли вы до сих пор. — Матушка Лёве многозначительно глянула на нее.

Анна поделилась с няней своими подозрениями, что леди Рочфорд, леди Эдгкумбе и леди Ратленд получили задание выведать у нее правду.

— Теперь все они, без сомнения, радостно пересказывают то, что узнали.

По прошествии часа последняя фрейлина вернулась из приемного зала. Через пару минут Анну вызвали обратно.

— Я пока еще королева! — сказала она церемониймейстеру. — Никто не вызывает меня! Скажите лордам, что я дам им аудиенцию через четверть часа.

Она отстояла свое достоинство, но какой ценой! Это были самые долгие пятнадцать минут за всю ее жизнь. И когда Анна вошла в приемный зал в сопровождении своих дам, то застала Одли и Гардинера в не слишком хорошем настроении. Они не стали тратить времени и сразу приступили к сути дела.

— Мадам, мы услышали свидетельства того, что ваш брак с королем остался не приведенным к окончательному завершению.

Анна не ожидала такой прямоты.

— На это пусть ответит король. Он всегда был очень внимательным супругом.

— Его величество уже открыл нам, что ни разу не имел сношений с вашей милостью, — сказал Гардинер. — Король заявил, что его ум не соглашался на это, так как в сердце своем он знал, что вы жена другого мужчины и ему нельзя к вам прикасаться.

— Мы хотели бы, чтобы ваша милость дали показания, подтверждающие свидетельство его величества, — предложил Одли.

— Господа лорды, я хотела бы посоветоваться с послом Клеве, прежде чем напишу или подпишу что-либо, — не сдавалась Анна. — Я ожидаю его прибытия сюда сегодня вечером. Прошу вас, позвольте мне поговорить с ним. Мне нужно сообразоваться с тем, чего ожидает от меня мой брат герцог.

Она видела, что лорды недовольны ее ответом.

— Хорошо, мадам. — Одли вздохнул. — Мы вернемся в Уайтхолл и будем ждать, как вы просите.


Теперь уже Анна не сомневалась, что Генрих нацелен на развод с ней, и результат любого разбирательства заранее известен. Но как быть с ее желаниями? Что будет с альянсом, сохранение которого она считала своим долгом?

В ожидании доктора Харста Анна совершила короткую прогулку на свежем воздухе под хмурыми грозовыми облаками, отражавшими ее настроение, спрашивая себя, чего хочется ей самой. Генриха она не любила, но привязалась к нему, находя, что хорошего в нем больше, чем плохого. Анна могла поклясться, что король тоже к ней не равнодушен. Он достаточно явно продемонстрировал это, хотя, очевидно, все это время таил в душе сомнения относительно их брака. Может быть, слухи были правдивы и она ему сразу не понравилась. И тем не менее Генрих предпринял усилия, чтобы проявить доброту к ней, и она не сомневалась в том, что между ними начала завязываться дружба. Вероятно, мог наступить момент, когда король забыл бы о неувязках с ее помолвкой. Но потом на глаза ему попалась Кэтрин Говард, и он был очарован ею. Неужели его сомнения возродились из-за страсти к ней?

«Хочется ли мне остаться с ним теперь?» — спрашивала себя Анна. Она могла бы жить без постоянной тревоги, страха, что недостаточно хороша, и все же перспектива потерять дружбу Генриха и лишиться его общества огорчала ее, хотя она и злилась на него. Ей понравилось быть королевой, пользоваться всеобщим почтением и привилегиями, которые давал этот статус. Приятно было чувствовать, что она оказывает услугу Клеве и Англии. Анна начала свыкаться с мыслью, что заплатить за это, вероятно, придется тем, что никогда больше она не познает радостей плотской любви и материнства.

Генрих за многое должен ответить! Анна продолжала шагать по саду, и в ней рос гнев. Эта суета вокруг помолвки — полная чушь! Вильгельм — человек предусмотрительный: он не допустил бы ее замужества, если бы она не была свободна. Она истинная супруга короля и всегда ею будет, пока смерть не разлучит их. Возмутительно, что его министры так ее унизили. Она принцесса Клеве, и ее нельзя просто отправить домой с пожитками как ненужную вещь. Отец перевернулся бы в гробу, если бы узнал, как с ней обходятся. Курфюрст Саксонский и его союзники протестанты будут шокированы. Объявление войны — меньшего король не заслуживал…

— Ваша милость! — окликнула ее Кейт Кэри. — Доктор Харст здесь.

Анна кинулась в дом.

Посол ждал в ее приемном зале.

— Слава Богу, слава Богу! — воскликнула она, жестом призывая его подняться из поклона. — Лорд-канцлер и епископ Гардинер были здесь. Никогда еще я не испытывала такого унижения… — Анна описала события сегодняшнего утра. — Они уехали обратно ко двору и ждут моего ответа.

Харст разъярился:

— Они допрашивали вас в мое отсутствие? Ясно, что они дождались, пока я удалюсь на безопасное расстояние! Ну что ж, мадам, я вернусь ко двору утром, чтобы протестовать против этого несправедливого расследования и этих в высшей степени сомнительных действий. Я спрошу, является ли это английским обычаем — заключать брак с принцессой, как ваша милость, а потом избавляться от нее по первому капризу. Не могу поверить, что король одобрил такое обращение с вами, и я потребую, чтобы Тайный совет проинформировал его о содеянном.

— Да благословит вас Господь, — выдохнула Анна.

Воистину, этот добрый человек был настоящим ее защитником. И все же она вовсе не была уверена, что цель действий короля могла вызвать хоть какие-то сомнения или что он не знал, какую тактику применяют его советники.

— Расскажите мне, что происходит при дворе, — обратилась Анна к послу.

Харст вздохнул:

— Я попросил о встрече с Тайным советом. Меня заставили прождать до послеобеденного времени, после чего вызвали к себе, и я оказался перед герцогом Норфолком, архиепископом Кранмером, сэром Энтони Брауном и епископом Даремским. У них хватило любезности извиниться, что не пригласили меня отобедать с ними, — сказали, это было упущение. Когда я спросил, что предвещает послание короля вашей милости, епископ ответил мне, что простой люд распускает слухи о незаконности вашего брака. Поэтому для подтверждения его легитимности и во избежание гражданской войны в будущем его величество приказал провести судебное разбирательство. А потом они заверили меня, что с вами будут обращаться так, как подобает при вашем королевском статусе.

— Король хочет аннулировать брак, а не подтвердить его законность, — сказала Анна. — Они просто морочили вам голову лживыми речами.

— Епископ Даремский заверил меня, что король настроен дружественно по отношению к вашей милости и, вероятно, оставит вас своей супругой, каковы бы ни были результаты разбирательства. Но меня это не убедило. Я остался под впечатлением, что король и его советники работают против ваших интересов, и после вашего рассказа об их сегодняшних действиях соглашусь: они нацелены на расторжение брака. Но я все равно выражу протест от вашего имени и в самых суровых выражениях.

У Анны упало сердце.

— Я так благодарна вам, доктор Харст. Они сказали что-нибудь еще?

— Спросили, не напишу ли я письмо герцогу Вильгельму с объяснением дела, но я отказался. Пусть сами с ним объясняются! После встречи я пытался убедить епископа в необходимости отложить разбирательство до тех пор, пока герцоги Клеве и Саксонии не пришлют послов в Англию, но он ничего не хотел слушать. Так что, мадам, я буду вашим единственным адвокатом.

— Лучшего я не могу себе представить, — ответила Анна.

Их беседу прервали раздавшиеся внизу, у гейтхауса, крики. Анна поспешила к окну:

— Прибыла группа джентльменов. О нет! Это снова лорд-канцлер и епископ Гардинер с Саффолком и остальными. Констебль Тауэра тоже здесь. Зачем они вернулись? Они сказали, что будут ждать, сколько мне потребуется.

Анна задрожала, испугавшись, что они пришли ее арестовывать, что король рассержен ее отказом содействовать расследованию и наказывает ее за строптивость.

У нее закружилась голова, и она пожалела, что ничего не ела за обедом. Чувствовала ли Анна Болейн себя так же в тот день, когда за ней пришли?

— Наверное, король настоял, чтобы они получили ваше согласие на расследование, — высказал соображение доктор Харст.

— Надеюсь, это их единственная цель. — Анна говорила смело, хотя на самом деле изрядно трусила. — Может, лучше согласиться? Противно, если кто-то подумает, что я цепляюсь за мужа, который меня не хочет. Нужно быть разумной.

Если еще не поздно.

— Решать вам, мадам, — сказал Харст. — Как бы вы ни поступили, я буду вас поддерживать.

Снова сев на трон, Анна разгладила юбки и проверила, не съехал ли набок капор. Она примет их как королева. Ее не запугать. Харст встал справа от нее, Уаймонд Кэри как переводчик — слева. Сердце Анны колотилось от страха. Это было началом конца, она не сомневалась.

Когда советники вошли, мир вдруг завертелся вокруг нее, и свет померк.


Открыв глаза, Анна увидела склонившуюся над ней матушку Лёве.

— Вы были в обмороке, мадам. Теперь вы с нами?

Анна медленно села прямо, чувствуя себя как будто оглушенной. Вокруг суетились дамы, доктор Харст и лорды смотрели на нее с озабоченными лицами.

— Со мной все хорошо, — сказала она фрейлинам. — Оставьте нас.

— Ваша милость полностью оправились? — спросил Саффолк. — Мы можем подождать, если вам нужно время отдохнуть.

Тревога вновь охватила Анну.

— Думаю, ее милость была бы очень… — начал Харст.

— Мне уже лучше, благодарю вас, господа лорды, — оборвала его она. — Прошу вас, продолжайте.