— Думаю, я слегка подустал и, пожалуй, пойду в постель. А вы, леди, потанцуйте. — Он дал знак сидевшим на галерее музыкантам, и те завели живую мелодию.

— О, благодарю вас, Генрих! — воскликнула Екатерина.

— Не задерживайтесь слишком долго, — сказал он, погладил ее по щеке и поднялся уходить. Все встали, но король махнул рукой. — Сидите, друзья! Наслаждайтесь вечером.

Когда он ушел, Екатерина протянула Анне руку:

— Миледи Анна, прошу вас, потанцуйте со мной!

Анна разучивала танцевальные шаги со своими дамами в Ричмонде, предчувствуя, что во время праздников при дворе устроят танцы, но не рассчитывала, что ее выделят вот так. Она с мольбой в глазах взглянула на Марию, но та только ободряюще улыбнулась.

Пришлось принять вызов.

— С удовольствием, — ответила Анна и взяла руку королевы.

Они спустились с помоста. Глаза всех придворных были прикованы к ним.

— Павана! — крикнула Екатерина, и зазвучала музыка, медленная и торжественная.

К счастью, Анна знала движения этого танца. Когда он закончился, она чувствовала себя более уверенно. Королева приказала играть живой бранль, и Анна охотно продолжила танцевать. Екатерина двигалась очень изящно, как делала вообще все. Анне было не сравняться с ней, но какое это имело значение?

Разгоряченные вином придворные жарко аплодировали. Вскоре по приглашению королевы танцевать вышло множество пар, и Анна обнаружила, что задевает плечом Отто. Он стоял в паре с одной из фрейлин, и у Анны кольнуло сердце, потому что эта девушка смотрела на своего партнера с обожанием, но, когда они в следующий раз прошли мимо друг друга, Отто бросил на Анну такой полный желания взгляд, что у нее внутри все запело, и она украдкой улыбнулась любимому.

А потом покосилась на Шапюи, тот опять наблюдал за ней. Заметил ли он? Не дай Бог! Иначе этот мимолетный обмен бессловесными признаниями скоро будет обсуждать весь христианский мир. Нужно быть более осмотрительной, укорила себя Анна, и предупредить Отто, чтобы тот постарался не выдавать на людях их любовь.

Ох, но как же она хотела его! Ужасно хотела и знала, что он тоже хочет ее. Они так мало были вместе.

Когда танцы завершились и все вино было выпито, Екатерина неохотно ушла в спальню, и огромный дворец погрузился в сон. Анна выглянула в окно и увидела внизу Отто. Закутавшись в накидку и опустив на глаза капюшон, она на цыпочках прокралась по своим покоям, молясь, только бы не разбудить своих дам, спустилась по лестнице и вышла в ночь. Отто приложил палец к губам и кивнул в сторону стоявшей у входа в королевские покои стражи. Анна отпрянула назад и укрылась под лестницей. Отто последовал за ней, закрыл дверь и овладел ею сразу, без лишних разговоров. Это было великолепно: запретный плод особенно сладок. Анна была уверена, что их никто не видел и не слышал.


На следующий день Анна под смех и разговоры обедала с королем и королевой. Вечером, когда они с Екатериной играли в триктрак в личных покоях королевы, явился посыльный от короля, который держал на поводках двух милых маленьких собачек. Он поклонился Екатерине:

— Ваша милость, король прислал вам эти подарки. — Мужчина передал ей поводки и протянул бархатный кошель, из которого она вынула кольцо с рубином и взвизгнула от восторга.

Собаки обнюхивали тростниковую подстилку на полу.

— Они прелестны! — воскликнула Екатерина и сгребла обеих к себе на колени, где собачки уселись, дрожа и отводя назад шелковистые уши. — Глупышки, вам не нужно бояться маленькой Кэфвин, — просюсюкала она и потерлась носом об их гладкие головки, а потом подняла взгляд. — Они вам нравятся, миледи?

Анна протянула руку и погладила собачек:

— Да. Такие милые.

— Они ваши! — порывисто заявила Екатерина и пересадила собак на колени Анны.

— О, но я не могу…

— Я хочу, чтобы вы их взяли. — Она вела себя как капризный ребенок. — И кольцо!

Анна вся затрепетала от избытка чувств. Кольцо было невероятно красивое, а ничего милее этих двух собачек и представить нельзя! Она потянулась вперед и поцеловала Екатерину.

— Я так благодарна вам и очень тронута.

Королева повернулась к посыльному:

— Прошу вас, скажите спасибо его величеству за доброту ко мне и передайте, что я отблагодарю его как следует, когда мы увидимся с ним позже. — Она лукаво улыбнулась.

Посланец поклонился:

— Да, мадам. — Он обратился к Анне: — Король посылает это вашему высочеству. — И передал ей свиток с королевской печатью.

Грамота даровала Анне ежегодную ренту в пятьсот фунтов. Такой суммы хватило бы на покупку больше ста коней!

— Не могу выразить, как я благодарна его милости, — сказала она и позже повторила то же самое Генриху, когда он пришел попрощаться с ней и лично проводил ее до нижнего двора, где ждали седоков оседланные для ее свиты лошади.

— Цены растут, — сказал король. — Может оказаться, что вам не хватает выделенного мной содержания. Но не беспокойтесь. Я буду восполнять недостающее по мере необходимости. Вы только попросите.

Анна поцеловала своего названого брата, тронутая его заботливостью, и решила сделать какой-нибудь ответный жест. По возвращении в Ричмонд она отыскала изысканно оформленный французский «Часослов», который дала ей мать. Это идеальный подарок. Внутри Анна написала: «Покорнейше прошу вашу милость при взгляде на эту книгу вспоминать обо мне. Ваш верный друг, Анна, дочь Клеве». Она завернула свой дар в кусок шелка и приказала гонцу доставить его в Хэмптон-Корт.

— Вы имели большой успех при дворе, — заметила матушка Лёве, когда они вместе следили за отъезжающим посланцем. — Знаете, что говорили люди? Король так любит вас, что готов иметь двух жен!

Анна расхохоталась:

— Что за идея! Король выглядит другим человеком. Он и правда мне как брат. Я рада, что королева делает его счастливым.

Матушка Лёве многозначительно взглянула не нее:

— А тут есть один человек, который делает счастливой и вас, если я не ошибаюсь. — (Анна залилась краской.) — Я знаю вас всю вашу жизнь. Вы сияете, дитя. Все могут заметить, как вы смотрите друг на друга. Будьте осторожны, Анна. Он женат и один раз уже создал вам проблемы.

— Мы тогда были детьми! А теперь уже нет. И мы соблюдаем осторожность.

Матушка Лёве хмыкнула:

— Если я вижу, что происходит, другие тоже могут увидеть. Согласна, его жена — мегера и даже не пытается скрывать, что неверна ему. Но они супруги, и с этим ничего нельзя поделать. Остерегайтесь, Анна, прошу вас. Сейчас ведь все хорошо, ja? Пусть же так и останется.

Анна кивнула, пристыженная. Няня искренне и от большой любви тревожилась за нее. И она права. Сейчас все они жили счастливо. Не стоит рисковать. Но Анна не могла порвать с Отто. Как ей вернуться к прежнему унылому существованию, видя его каждый день? Она этого не вынесет. Лучше смерть. А значит, в будущем нужно вести себя еще более осмотрительно.


Через несколько дней из Хэмптон-Корта прибыл гонец с посланием для Анны от короля. Генрих издал жалованную грамоту, которой даровал Анне английское подданство при условии, что она не покинет страну без разрешения. Земли, которыми она владела, будучи королевой, переходили к Екатерине, а в руках у Анны оставалось множество поместий, городков, приходских домов, парков, ферм, мельниц, десятин и ежегодных рент, которые теперь выплачивались ей за них, опять же при условии, что она останется в Англии и будет подчиняться законам королевства и установлениям парламента, который объявил ее брак недействительным. Боже, у нее даже было право получать десятину от урожая бобов с какого-то поля в Сассексе!

Просматривая список, который нужно было как можно скорее передать Уаймонду Кэри, чтобы тот разобрался со всеми ее рентами, Анна заметила, что многое из ставшего ее собственностью конфисковано у Кромвеля. Значительную часть составляли монастырские земли, которые тот в свое время прибрал к рукам. И снова она извлекала выгоду из несчастий других людей. Ей хотелось бы, чтобы было иначе, но это были не ее решения.

Большинство названий ничего не значили для нее, но несколько мест были ей знакомы, потому что находились в Сассексе, недалеко от Ричмонда. Анна пообещала себе, что в ближайшее время снова отправится объезжать свои владения, чтобы увидеть хотя бы некоторые из них.

Она вызвала Кэри, и тот просмотрел документ.

— Прекрасное обеспечение, — заявил он. — Едва ли меньше того, что вы имели, будучи королевой. Вам гарантирован хороший доход.

— Его величество проявил невероятную щедрость, — сказала Анна. — Я в долгу перед ним. И намерена всегда соблюдать условия, на которых получила это обеспечение.

Пусть Кэри передаст ее слова Саффолку!


Той весной Анна с трудом могла сосредоточиться на подготовке к поездке в Сассекс. Она слишком переживала из-за проблемы, которая сперва показалась ей пустяком, но вскоре приобрела грандиозные масштабы. Ей страстно хотелось поговорить наедине с Отто. Их тайные свидания продолжались, но улучить момент для любви удавалось гораздо реже, чем ей хотелось бы. Осторожность всегда стояла на первом месте. Но теперь Отто был нужен ей больше, чем когда-либо.

В комнату влетела матушка Лёве, нагруженная стопкой полотенец, которую она плюхнула на кровать.

— Доставили вино. Его прислал король. Возница сказал, что королева наконец понесла. Об этом толкуют при дворе.

Анна сглотнула.

— Раз уж его милость проявил такую любезность и прислал нам вино, нужно придумать повод и отметить это, — сказала она, хотя желания что-то праздновать сейчас у нее не было, а от одной мысли о вине начинало тошнить. — Эта новость очень обрадует короля.

Анна подошла к шкафу и стала искать в нем книги и игры, чтобы взять с собой в дорогу. Ее тяготили собственные страхи и тревога за мастера Мандевиля, грума из ее конюшен, которого арестовали за ересь, когда он уехал с поручением в Лондон, и теперь держали в тюрьме Маршалси, где подвергали допросам. Она едва знала его и не представляла, в какой ереси его обвиняют, — в письме с сообщением об аресте Генрих не вдавался в детали, — но боялась за этого несчастного, хорошо зная, какое наказание ему грозит.