Откуда он знает? Я повернула голову и встретилась со смеющимися карими глазами. Новая волна отвращения к мужчине и злости на собственное бессилие помогли вспомнить один из приемов, которому нас с Малати обучил Ману.

Борясь с сотрясающей меня дрожью, я собрала все силы и двинула обидчика коленом в пах.

– Змея! – согнувшись пополам, просипел он.

– Именно, – ответила я, затем подобрала оброненный поднос, свиток и побежала в гарем.

Жены встретили меня полным составом. Словно птенцы в клюв матери, они заглядывали на поднос в моих руках.

Не желая приближаться сама и не подпуская никого, старшая жена жестом велела поставить поднос на бортик фонтана.

Я выполнила и отошла, ожидая представления, как они будут делить несчастный свиток.

Но, все так же, на правах главной, старшая подошла и взяла послание. Остальные женщины плотно ее обступили и старались раньше всех рассмотреть имя счастливицы.

И будто по злой шутке богов ею стала та самая миловидная и скромная на вид женщина, которая, пока остальные томились от невнимания, дарила свою благосклонность Ману.

Я стояла оглушенная, пока счастливица кружилась, подняв вожделенное приглашение над головой, а потом побежала в свои покои готовиться, и ничего не понимала. Где же божественная справедливость? Почему за грехи сластолюбицу вознаграждают, а праведные женщины так и остаются ни с чем? Как могла не терпящая обмана Мать допустить поощрение лжи.

Как хорошо, что жен к господину сопровождает Гопал, я же могу спокойно подумать. Потому что сейчас мысли напоминали хаотичный хоровод мотыльков.

Под недоуменным взглядом Марны я взобралась на софу, обняла колени и глубоко задумалась, стараясь найти объяснение божественной воле.

– Нейса-джи, – суетилась и отвлекала служанка. – Вы нездоровы, что-нибудь принести?

– Голова болит, – нехотя ответила я. – Ничего не надо, только посиди тихо. Не шуми.

Не могла же я открыть тайну Ману и спросить у Марны совета? Ману! Ведь он может именно сегодня прийти. Необходимо его предупредить.

Я покосилась на Марну – не догадалась ли о моих мыслях?

Служанка сидела в углу и смотрела, стараясь по лицу угадать мои желания и бежать их исполнять.

Выносить ее преданный взгляд становилось все труднее.

– Марна, принеси мне имбирный чай и можешь быть свободна. Я постараюсь поспасть, – отослала я служанку и постаралась расслабиться.

Солнце утонуло в океане, оставив после себя только розовые отблески, служанки зажгли факелы, и Гопал повел наряженную и надушенную счастливицу к господину. Гарем затих, заснула и Марна, а я отправилась в тайный коридор дожидаться Ману.

Неслышной тенью, без факела и свечи, я пробилась в полной темноте, ориентируясь только на слабый шепот прибоя. Наконец, влажный ветер ударил в лицо и разметал волосы. Я напрягала зрение, чтобы увидеть серебрящуюся рябь воды и не свалиться в пропасть. Наконец, показалась и она, и я присела у стены.

Море было неспокойным. Волны с грохотом разбивались о камни и, превратившись в белую пену, с шипением отступали, чтобы влиться в новый сноп воды и броситься на стену. Я не могла решить, что мне это напоминает больше – женщину ли, в отчаянии кидающуюся грудью на камни или полчища врагов, пытающихся захватить крепость. Тяжелые тучи пенились в небе, словно там тоже был шторм. Временами они прятали луну, словно захватчики плененную женщину, и в такие моменты я благодарила Мать за то, что осветила мне путь и позволила увидеть где заканчивается коридор.

Сначала на узкий карниз упала одна капля, оставив на нем более темное пятно, затем, вторая, а следом вход закрыла серая пелена.

Я встала и отряхнула сари – в такую погоду Ману не придет. Карабкаться по мокрой отвесной стене равносильно самоубийству.

Уже шагнула обратно, но что-то заставило остановится. То ли еле заметный среди шума дождя шорох, или же движение теплого ветра, но я молниеносно выхватила кинжал и одновременно повернулась, приставив острие к груди предполагаемого противника. Конечно, кроме Ману здесь никого больше быть не могло, но в моем положении предосторожность лишней не бывает.

– Молодец, Нейса. Растешь, – в темноте раздался голос Ману, и блеснули зубы. – Я боялся, что среди шелков и сладостей, забудешь все навыки, но ты приятно меня удивила, – он подождал, пока я уберу клинок обратно за пояс и отелился от стены. – Как ты узнала, что я здесь и зачем пришла сама?

Он опустился на корточки, я села рядом.

– Я ждала тебя. А как почувствовала? Сама не знаю. Будто что-то в воздухе витало.

– Умница, – учитель погладил меня по голове. – Из тебя бы получился прекрасный воин. А ждала зачем? Ты его уже видела?

– Сегодня твою женщину вызвал господин. Я хотела предупредить, – выпалила раньше, чем Ману задал последний вопрос, и опешила: – Кого? – я знала, что учитель меня не увидит, но все-таки озадаченно моргнула.

– Абхея, – Ману пошевелился, и я почувствовала на себе его взгляд. – Он же пришел в особняк искать тебя. Вы что, так и не увиделись?

Казалось, я схожу с ума. Неужели тот Абхей, что пил с господином, хотел меня в качестве талисмана, тот, что поймал меня в коридоре, пришел специально ради меня? Но зачем? Как он обо мне узнал?

– Зачем? – вместо всех вопросов, только и смогла выдавить я.

– Рано я тебя похвалил, – судя по тону, Ману разочарованно покачал головой. – От твоего брата. Малати рассказала обо мне. Абхей нашел меня и попросил помочь разыскать тебя. Ты что, правда ничего не знаешь? Ну вы даете, молодежь!

Нет, я не лишилась чувств. Хотя и была очень близка к этому. И только родное имя позволила сохранить ясность мыслей – Реянш. Он не забыл обо мне. Я вскочила на колени.

– Реянш? Он жив? Он здесь? Что ты о нем знаешь? – цеплялась за голые плечи учителя.

– Угомонись! Перебудишь весь гарем! – учитель схватил меня за руки и усадил на пол. – Я ничего не знаю. И это правильно. Чем меньше посвященных, тем лучше. Вот встретишь его и обо всем расспросишь. А сейчас, забери вот это и беги, пока не хватились, – из складок дхоти он вытащил очередные склянки с ядом, сгрузил мне в руки и исчез в темноте, а я, сдерживая ликование от предстоящей встречи и возможности узнать побольше о брате, осторожно пошла в гарем.

Глава 20. Ожидание

Теперь, когда я знала кто такой Абхей, стала с нетерпением ждать, когда же господин позовет меня одну, чтобы можно было в коридоре встретиться с юношей и побольше узнать о брате, о Малати и ее женихе. Но Поллав продолжал собирать друзей, а значит приглашал и наложниц. Мужчины играли, девушки танцевали, а мы с Абхеем тайком переглядывались.

Видимо, мы были недостаточно осторожными, потому что после очередной игры, когда хмельные гости разошлись и увели наложниц, Поллав не торопился уходить.

– Нейса, останься, – когда я двинулась к двери, позвал он.

Я настороженно замерла, потом медленно повернулась.

– Вы что-то желаете, Поллав-джи?

– Подойди, змейка, – он протянул ко мне руку.

Я подчинилась и остановилась на волосок от кончиков его пальцев.

– Ты знаешь, чего я хочу, – глаза Поллава алчно сверкали, он подался ко мне, и я в страхе попятилась. А он уже стоял передо мной на коленях. Видеть это было стыдно и неловко, но я ничего не могла сделать, чтобы воспрепятствовать. – Ты отравила меня!

– Что вы говорите, господин? Как я могла? – прикрыв рот, я отступила еще на шаг. Стало еще страшнее. Неужели, Марвари решил меня погубить? Наказанием за покушение на жизнь господина может быть только смерть.

– Да. Ты отравила меня своей красотой и грацией. Разве сама не замечаешь, что я никого больше не вижу. Никто больше не может доставить мне удовольствие. Ты грезишься мне.

Его горячечная, торопливая речь ужасала меня не меньше, что его взгляд. Я постаралась поплотнее укрыться прозрачной тканью.

– Но господин, я не могу быть вашей. Вы же знаете, – попробовала воззвать к его рассудку.

– Конечно, знаю!

Богиня помоги мне! Забыв обо всем, Поллав продолжал ползти ко мне на коленях.

– Но ты же помнишь, что я обещал найти выход!

– Вы его нашли? – я не смогла справиться с дрожью в голосе.

– Еще нет, – его голос охрип, а дыхание было слишком частным и тяжелым. – Ты обиделась на меня за это? Поэтому переглядывалась с этим мальчишкой? Хочешь, чтобы я ревновал? Ведь он тоже не может быть с тобой. Так же, как и я, – зубы обнажились в безумной улыбке.

– Конечно, Поллав-джи, не может, – теперь я очень тщательно выбрала слова, боясь нарушить его шаткое равновесие. – И мне нет до него никакого дела. Я следила за ним только, чтобы угодить вам, – изо всех сил старалась отвести беду от головы юноши.

– Ты старалась угодить мне? – я вжалась спиной в дверь, а господин почти касался сари. – Ты хочешь быть со мной так же сильно, как я?

Казалось, что он вот-вот схватит меня и тогда живым останется только один.

– Разумеется, – я едва шевелила губами. – Это самое мое больше желание. Но пока вы не нашли способ сделать меня безвредной, не стоит искушать судьбу. Позвольте мне уйти, – я едва не плакала.

– Ты так любишь меня, Нейса? – Поллав смотрел на меня снизу-вверх. – Я очень хочу выполнить твое желание, но не могу. Моя кровь закипает при виде тебя. Позволь на тебя посмотреть. Только посмотреть. Сними сари. Клянусь моими детьми, я тебя не трону, – он уже взял край сари и потянул

По спине потекли капельки холодного пота, а волосы на затылке зашевелились. Если бы выполнила его просьбу, то умерла бы от стыда. Я крепко ухватила ткань и теперь отнять ее могли, только оторвав мне руки.

– Поллав-джи, я простая рабыня и не могу оскорбить своим видом ваш взор, – нашлись спасительные слова. Мать не оставила меня. – Прошу вас, не просите меня об этом. Позвольте уйти.

– Ты права, – наконец он обмяк. – Видеть твою красоту и не обладать ей, это оскорбление природы. Иди, – выпустил сари, – Но я найду способ, и тогда мы встретимся, как равные. Верь мне, Нейса. Это обязательно случится.