Вот и наступил миг истины, и от моего ответа зависит дальнейшая судьба Марны.

– Нет, Поллав-джи, – я сокрушенно покачала головой. – Наверное, испугалась наказания.

Лицо Поллава смягчился, и взгляд перестал быть таким колючим. Он понял, что служанка не открыла его тайну и ничего не рассказала о ночном происшествии, даже мне.

– Хорошо, поступай с ней, как сочтешь нужным, – великодушно разрешил он, и я осторожно выдохнула, решив, что самое страшное уже позади, но ошиблась. – А ты больше не покидай своих покоев. Жди, когда я тебя приглашу. И если тебя опять не окажется на месте, то я разозлюсь. Можешь идти, – он махнул рукой, отправляя меня, а сам погрузился в воду.

Итак, я снова стала пленницей.

В коридоре встретила дожидающуюся девушку.

– Супруг ждет вас, – тихо сказала я и побежала к себе.

В комнате меня встретил испуганный и выжидательный взгляд Марны.

– Про тебя господин ничего не говорил, – решив, что не стоит ее пугать, ответила я на незаданный вопрос.

Прошла дальше и присела на кровать, осмотрела светлые стены – теперь это все, что я смогу увидеть, кроме зала удовольствий. Сначала, переселив из гарема, у меня отобрали возможность увидеть Ману, теперь – Абхея. Какая сила ведет Марвари и помогает ему лишать меня всех союзников?

– Вы чем-то расстроены? – осмелилась спросить Марна.

Я посмотрела на служанку, раздумывая, могу ли доверить ей свою жизнь и свободу, и не решилась.

– Нет, – я отрицательно покачала головой. – Все в порядке. Принеси поесть.

Хотелось побыть одной и подумать, а кроме этого, поупражняться с поясом. Предчувствие подсказывало, что скоро он может мне понадобиться.

Марна убежала, и, пока не вернулась нагруженная снедью, я кружилась по комнате в сверкающих кольцах пояса. Руки были все такими же сильными, а тело послушным, и это вселяло некоторую уверенность.

В течение всего дня я старалась куда-нибудь отправлять Марну. Понимание, что я пленница и заключена с ней в четырех стенах, раздражало и одновременно наводило уныние.

А вечером, как и следовало ожидать, пришел слуга с распоряжением Марвари явиться.

Я была уже готова, поэтому без промедления последовала за ним.

На этот раз игроков было всего двое: Поллав и Абхей, и ни одной наложницы. При моем появлении мужчины подняли глаза, но потом снова углубились в игру.

– Танцуй, – бросил Поллав.

Он выглядел уже не таким веселым, как вчера, и хмурился все больше.

Я закружилась, но на меня никто не обращал внимания. Петь опасалась, чтобы не навлечь на себя неудовольствие господина и не отвлекать Абхея. Когда время от времени посматривала на игроков, глаза Абхея азартно блестели, кажется, он начал отыгрываться, и Марвари это совершенно не радовало.

– Хватит, – он махнул мне рукой, когда, как мне показалось, прошла цела вечность, свечи почти сгорели, а около Абхея возвышалась не только приличная горка монет, но и украшения. – Завтра продолжим, – исподлобья посмотрел, как Абхей поднимает с циновки чудную волнистую саблю с красивым, будто растительным, рисунком на клинке и вкладывает в деревянные ножны. – Я все равно отыграю ее, – кряхтя, Поллав тоже поднялся.

– А гостеприимный хозяин предложит подарок? – Абхей блеснул на меня глазами, и это не осталось незамеченным.

– Тебе не удастся так просто ускользнуть и не дать мне возможности вернуть свои деньги, – Поллав через силу рассмеялся. – Она же ядовитая. Одно прикосновение, и ты умрешь.

– Хотя бы только танец, – Абхей растянул губы в улыбке.

– Змейка танцует только для меня. Я щедрый хозяин, можешь попросить любую из наложниц и не получишь отказа, только не ее. Нейса! – господин повернулся ко мне. – Отправляйся в свои покои.

Не желая еще больше злить Марвари, я поспешно повернулась и покинула мужчин, не дожидаясь, чем закончится их спор.

Следующий день стал таким же, как предыдущий: омовение, тщательный уход за телом. Но рутинные дела не могли занять весь день, и мы с Марной придумали себе развлечение – смотреть в окно на суетящихся горожан и рассказывать друг другу истории про них: куда идут, какая у них семья, интересы.

Мы так этим увлеклись, что приход слуги стал полной неожиданностью, и я оказалась совершенно не готова.

Вихрем пронеслась по комнате, сдернула сари, что лежало наверху – оно оказалось цвета чая с молоком и золотой вышивкой, в тон ему бездумно нанесла на губы золотую краску, освежила сурьму на глазах и нанесла за уши по капле духов. Тяжелое золоте ожерелье, браслеты с ядовитыми ободами и остро наточенный с краев пояс дополнили образ.

Посмотрев на меня, Марна вытащила из вазы цветок в бело-розовыми толстыми лепестками и протянула мне. Я вставила его в прическу и вышла к дожидающемуся слуге.

Раскаленный диск солнца еще не успел окунуться в синюю прохладу моря, а господин уже меня вызвал. Это было очень странно.

Еще больше удивилась и испугалась, когда в зале удовольствий не увидела никого, кроме Поллава.

– Поллав-джи, вы желали меня видеть? – стараясь скрыть замешательство, почтительно спросила я.

– Подойди, змейка, – он сидел там же, где и всегда, и выбирал зернышки из граната. Я исполнила просьбу-приказ, и он продолжил: – Ты знаешь, что я отношусь к тебе не как к обычной рабыне, да ты и не такая. Также знаешь, что я обещал найти возможность сделать тебя неопасной, – внимательно посмотрел мне в глаза. Не представляю, что там увидел, но огорченно покачал головой. – Я знаю. Мне этого хочется не меньше, чем тебе. Возможно, даже больше, но жрецы не выдают своих секретов.

Услышав о жрецах, я вздрогнула – неужели Марвари обращался к ним? Если моя безопасность теперь зависит от алчности священников, то Абхею стоит поторопиться, потому что это совсем ненадежная защита.

– Да, – самодовольно продолжал Поллав. – Я обратился даже к ним. Видишь, на что ты меня толкаешь. Но сейчас у меня к тебе другая просьба, ты же ее выполнишь?

Выхода не было, и я кивнула, не представляя, что господин от меня потребует.

– Если бы я мог, то никогда бы тебя не попросил, но нашему юному другу слишком везет в последнее время, – Поллав говорил об Абхее, а я затаила дыхание, опасаясь самого худшего – Марвари догадался, что я провела ночь у его гостя. – И я тебя очень прошу, присматривай за ним во время игры и… постарайся отвлечь.

С облегчением перевела дух.

– Это очень важно. Ты же это сделаешь для меня, змейка?

– Конечно, Поллав-джи. Я приложу все силы, чтобы его отвлечь, – улыбнулась я, убедившись, что господин ничего не знает о моих похождениях.

Только мы закончили, как появился Абхей и, скользнув по мне безразличным взглядом, сел напротив Марвари.

Они снова принялись за игру, а я, повинуясь жесту и желанию господина, начала танцевать и петь.

Как и велел Марвари, я старательно отвлекала Абхея. Заключалось это в том, зашла за спину Поллава, исчезнув из его поля зрения, и махала руками, чтобы браслеты звенели и создавали видимость танца.

Время от времени Абхей посматривал на меня и посмеивался, отчего Поллав, не понимая, что происходит у него за спиной, начинал нервничать.

Я это видела по тому, как он встряхивал волосами, словно собирался обернуться, в этот миг я сразу же принимала красивую позу, но господин продолжал сверлить взглядом противника, хоть плечи и каменели от напряжения. И я наивно радовалась тому, что, выполняя распоряжение Марвари, сделала все наоборот.

Не забывала я следить и за игрой, и каждый раз, когда горка монет передвигалась от Абхея к Поллаву, горло перехватывало тугим обручем, а внутренности словно завязывались в узел, но стоило блестящей кучке вернуться к юноше, грудь распирало от ликования, и я, действительно, готова была пуститься в пляс.

– Кажется, у вас больше ничего не осталось, – сказал Абхей, придвигая к себе очередную сверкающую горку. Около Поллава, кроме кушаний, ничего не осталось. – Может, закончим? Удача сегодня не на вашей стороне.

Он нахмурился, чтобы сдержать улыбку.

– Нет! Продолжим. Не можешь ведь ты забрать все мое состояние, – заявил Поллав. Снял с шеи длинное нефритовое ожерелье и бросил на циновку.

Абхей взял ракушки, и игра началась снова. Затаив дыхание я следила за каждым передвижением бобов по клеткам, и вскоре ожерелье перекочевало от хозяина к гостю.

Я видела, как на руках, покрытых черными волосами, вздуваются жилы – Марвари злился, а Абхей был совершенно спокоен, словно не замечал, что Поллав готов сорваться.

– Если хотите отыграться, то готов принять ставкой вашу змейку, – он остановился на мне плотоядным взглядом. Хоть я и знала, что это часть плана, но невольно передернула плечами, и браслеты звякнули громче.

Поллав вздрогнул, будто очнулся. Обернулся, внимательно меня осмотрел, словно прицениваясь, сколько он сможет стребовать за меня с Абхея. Я же продолжала танцевать, словно все происходящее меня не касается.

– Уж больно хороша, – закончил Абхей, вдоволь насмотревшись.

– Нет! – Марвари рывком поднялся. – Ее я оставлю себе.

Абхей пожал плечами, будто не очень и хотел меня заполучить.

– В таком случае, кроме особняка, вам больше играть не на что. Завтра утром я уеду.

При этих словах я чуть не вскрикнула, но поймав его внимательный взгляд, направленный на Марвари из-под полуприкрытых век, сдержалась.

Абхей заманивал Поллава, как опытный охотник глупую птаху.

– Оставайся на завтра. К вечеру я достану деньги и отыграю все, что потерял, – Марвари жестом указал Абхею на дверь и повернулся ко мне. – Змейка, задержись.

Я остановилась на полдороге, повернулась к господину и склонила голову, давая понять, что слушаю.

– Подойди ближе, – грустно попросил он, и я подчинилась. – Ты знаешь, что ты моя жемчужина, и я выделяю тебя из всех остальных. Я избавил тебя от женщин гарема… – Марвари замолчал.

– Я очень благодарна вам, Поллав-джи, – сказала я, чувствуя, что он ждет моего ответа.