Светлана Пастухова - Королевская кобра

– Так вот почему мальчишка все еще жив, – пробормотал Поллав, и я облегченно перевела дух. – Одно не пойму, как кому-то удалось противостоять твоим чарам. В храме меня уверяли, что это невозможно.

Постаравшись принять как можно более недоуменный вид, я пожала плечами.

– И если он не хотел тебя, то почему так старался выиграть? Змейка, неужели ты могла предать мое доверие и замышлять что-то у меня за спиной? – сквозь узкие щелки черный взгляд пронзал меня точно стрелами.

– Как я могу знать мысли молодого господина? – я снова постаралась принять самый невинный вид. – Возможно, захотел, как дорогую безделушку или в качестве личной стражи, – стоя с опущенными глазами, бросила косой взгляд на Поллава – эти доводы должны быть ему понятны, ведь и сам приобрел меня именно с этой целью.

Какое-то время он хмурился, раздумывая, а потом в глазах сверкнул какой-то странный огонь, и Поллав так резко подался вперед, что от неожиданности я отступила.

– Расскажи, – хрипло выдохнул он и торопливо облизнул губы. – Расскажи все, что между вами произошло.

От нетерпения у господина даже начала подергиваться щека, что придало ему совсем безумный вид.

– Поллав-джи, – я не знала куда деваться от шарящего по мне взгляда. – Я не могу удовлетворить ваше любопытство, ведь молодой господин…

– Знаю-знаю, – оборвал меня Поллав. – Он к тебе не прикасался. Но вы ведь что-то делали столько времени. Расскажи, что?

Я не понимала, что господин хочет услышать, а он тем временем теребил край богато украшенной, но грязной туники.

– Господин Найду очень удивился моему приходу, но когда я сказала, что это ваш приказ, впустил, – начала я рассказ, не зная, чем он закончится. – Он ужинал и предложил мне.

– Вы сидели рядом? Ели с одного листа? – Поллав тяжело дышал, а широкие ноздри напряженно раздулись.

– Разве я могла? – покачала головой я, а господин как-то странно мне подмигнул. – Я только выпила воды.

– И он смотрел, как ты пьешь? На, пей! – строя страшные гримасы, Поллав подвинул мне кувшин.

О, Богиня, зачем ты лишила его разума?

Не повиноваться я не могла и полила водой на ладонь, а она тонкой струйкой стекала мне в горло, а частично на шею.

Закончив, взглянула на Поллава – открыв рот, он смотрел на намокшее сари.

Богиня, прошу, верни ему рассудок, я не хочу никому причинять зло.

– Дальше! – хрипло бросил он.

Мать, помоги мне и ему!

– Потом он попросил меня станцевать, – продолжила я.

– Танцуй! – приказал Поллав. – То же самое, что и ему.

Я выбрала самый плавный и неторопливый танец, покачиваясь, словно под порывами ветра. Но, как ни старалась избежать, все равно из-под сари иногда показывалась ступня или даже щиколотка. И все это не укрылось от сверкающих глаз Марвари.

– Как ты его задела, покажи! – он плеснул на ладонь воды и протер шею. Спутанные волосы слипшимися прядями упали на лицо и намочили одежду, добавляя ей еще больше неряшливости.

Опасаясь неосторожных порывов господина, я медленно подошла ближе и подняла руку, словно хотела коснуться лица.

Поллав повернулся, и я поторопилась отойти.

– Продолжай, – потребовал он, увидев, что я остановилась. – Я хочу знать все, что он с тобой делал.

– Но, господин… – я попыталась его вразумить, но Поллав прервал:

– Твой Найду слишком много на себя взял: захотел обыграть меня, да еще и выиграть тебя – мальчишка! Как только я понял его намерения, глупец стал приближаться к своей смерти, и убить его должна была ты. Да-да, змейка, именно ты, – подтвердил он, взглянув на меня и удостоверившись, что я удивлена, – чтобы доказать свою преданность! Я видел, как ты с ним переглядывалась. Ты моя собственность, и я не позволю тебе заглядываться еще на кого-то, – смотреть на Поллава было страшно – покрытые коркой от постоянного облизывания губы кривились, щеки подергивались, а пальцы постоянно перебирали ткань туники. – И теперь мы с тобой заодно. Накрепко связаны общим убийством. Ты всегда будешь со мной, моя змейка!

Одним броском он сорвался с места, обхватил меня за бедра и уткнулся лицом в живот. Теперь вместо туники отекшие пальцы сминали и дергали мое сари

– Вместе, навсегда, – кожей чувствовала его жаркое дыхание.

Паника и отвращение накрывали с головой. Извиваясь, как змея, я пыталась избавиться от омерзительных прикосновений, но Поллав только теснее прижимался и оставлял на коже мокрые следы.

Пол уходил из-под ног, глаза застилало туманом, сквозь который время от времени пробивались ярко-красные, словно молнии, вспышки. Поллав цеплялся за меня, как плющ, мокрые следы перемещались все выше, а у меня к горлу подкатывала тошнота, и я могла думать только о том, как избавиться от гадких прикосновений.

– Поллав-джи, вы не можете… – старалась я его вразумить.

– Он же выжил, я тоже выживу, – бормотал Поллав, оставляя болезненные укусы.

– Нет! Нельзя! – воскликнула я и, пока не лишилась чувств, оттолкнула его.

Он потянулся за мной, я отбивалась и, этого не могло не случится – браслетом порезала ему руку.

Рана показалась мне огромной, а кровь из нее текла густой красной рекой. Она пачкала мне пальцы, впитывалась в сари, а в нос уже проникал тошнотворный запах.

– Ах ты змея! – Поллав наконец-то перестал за меня хвататься и смотрел, как кровь тяжелыми каплями падает на мраморный пол. – Я тебя пригрел, а ты меня укусила?!

Воспользовавшись свободой и понимая, чем все закончится, я выбежала в коридор.

Я бежала во весь дух. Спасаясь от летящего в спину рева Марвари.

Впереди раздался приближающийся топот, и, отскочив, я с трудом втиснулась за статую стражника – на зов господина мимо меня, не заметив, пробежали слуги и скрылись за поворотом.

Я снова припустила и, не отдавая себе отчета в том, что делаю, практически ввалилась в покои Абхея.

Он лежал на кровати, а слуга, смачивая в воде куски полотна, обтирал ему шею и грудь.

Абхей, хоть и был бледен, но выглядел лучше, чем я ожидала.

– Выйди, – едва увидев меня, велел он слуге.

Мужчина испуганно покосился – неудивительно, ведь мои руки и сари были перепачканы кровью – и поспешил скрыться за дверью.

– Чем презренный смертный заслужил счастье лицезреть красоту утреннего лотоса? – улыбнувшись, Абхей приподнялся на локтях. – Пришла завершить начатое? Но сейчас я уже настороже и не так слаб, как может показаться, – но улыбка в тот же миг погасла, стоило ему рассмотреть меня. – Что случилось? – в голосе слышался неподдельный испуг. – Ты ранена?

Я почувствовала, как на плечах смыкаются руки, вспомнила гадкие прикосновения Марвари и сорвалась:

– Не трогай меня! – завизжала я, ощущая себя настолько грязной и оскверненной, что любой, кто ко мне прикоснется, станет таким же.

Но Абхея это не испугало. Обхватив так, что я не могла пошевелить рукой и причинить ему вред, он прижал меня к груди и шептал на ухо успокоительные слова.

– Что произошло? – он решился отстранится, только когда сотрясавшая меня дрожь немного утихла.

И слова полились потоком. Захлебываясь, я рассказывала, как Марвари приказал мне прийти, расспрашивал о том, как Абхей вел себя во время встречи, а потом, как в попытке освободиться я его ранила.

– Значит, Марвари умрет, – прошипел Абхей, и крепче прижал меня к себе. В его голосе звучала такая злость, что мне стало страшно. – Ему повезло, иначе я сам бы его убил за то, что он с тобой сделал.

Я удивленно подняла на него взгляд – никто, кроме, возможно, Ману, не стремился меня защитить.

– Ты же сестра моего брата по оружию, – пояснил Абхей и провел пальцем по моей щеке. Только тогда я поняла, что плачу. – Как я могу позволить кому-то оскорбить мою сестренку. – Не плачь. Я выведу тебя отсюда, а после смерти дяди Саджит сможет вернуться, как полноправный хозяин. Клянусь, мы не хотели, чтобы все произошло так, но Поллав сам выбрал свою судьбу.

В коридоре раздались крики:

– Я видел! Она открывала эту дверь!

Звон сабель.

Сердце пропустило только один удар, как я уже оказалась за спиной Абхея, а он, с той самой саблей, что хотел выиграть Поллав, повернулся ко входу.

Время остановилось. Только дыхание и стук наших сердец нарушали воцарившуюся в комнате тишину.

Словно во сне, я расстегнула пояс и покрепче перехватила рукоять, помня, как Лила смогла выбить оружие из моих рук.

Дверь с грохотом распахнулась, и воздух взорвался криками и лязганьем металла.

У меня был самый лучший учитель, Абхей тоже не производил впечатление новичка, но стражников было большое, и поэтому я не собиралась прятаться за спиной, пока Абхей сражается за нас двоих.

Я сделала шаг вперед и встала рядом с его плечом.

– Это несколько другие танцы, змейка, – покосился на меня Абхей.

– С ними я тоже хорошо знакома, – ответила я и предупреждающе взмахнула гибким мечом, как хлыстом.

Он угрожающе зазвенел, и стражники невольно отступили.

– Что же, тогда давай танцевать, – звонко воскликнул Абхей.

Кажется, для него это тоже часть игры, что кружит голову азартом, а для меня это часть жизни. Та часть, о которой я больше всего хочу забыть.

Но долго предаваться размышлениям не позволили противники, они навалились на нас с силой волн, во время шторма бросающихся на каменный утес. Но, как и утес, мы устояли.

Сначала мы сражались плечом к плечу, но по мере того, как стражники окружали, а Абхей прокладывал путь к дверям, я переместилась и стала прикрывать его спину.

Мы, действительно, словно танцевали – не мешая друг другу и не попадая под руку, довольно успешно отбивались от противника.

Помня, что Абхей еще слаб, я время от времени огладывалась, чтобы убедиться, что у него все в порядке.

С его стороны нападавших было больше, а змеистой сабли почти не было видно, только свист, с которым она рассекала воздух. Ко мне же видимо отчаялись приблизится из-за сверкающего между нами пояса-меча.