Я шагнула, оттесняя Абхея, и, описав идеальный круг, мы поменялись противниками.

Абхей сможет немного перевести дух, я же, закручивая пояс змеиными кольцами и выстреливая им, как Индра молниями, обезоруживала и разгоняла стражников.

Они отступили, и мы на удивление беспрепятственно выбежали в коридор, где и встретились с остальными, поджидающими стражниками.

– Куда теперь? – обезоруживая очередного, выкрикнула я и обернулась – кто-то бросил чакру. Я толкнула Абхея, и отточенный по краю диск пролетел мимо.

– Спасибо, – хрипло ответил он. – К залу приемов, там же есть потайной ход.

– Но он закрыт, – я увернулась от просвистевшего мимо уха кинжала.

– Уже нет, – теперь Абхей оттеснил меня. Резкий выпад, и на сабле тяжело повисло тело стражника.

Чакры и кинжалы летели со всех сторон.

О, Богиня! Когда же они закончатся?

Я отбила один, увернулась от второго и подставилась, спасая Абхея от третьего – острое лезвие рассекло кожу на плече.

– Ты как? – крикнул Абхей, убирая с нашего пути очередного стражника.

– Нормально, – ответила я, игнорируя жгучую боль, и благодаря гибкости и длине меча достала метателя кинжалов, а с ним и еще несколько человек.

Воспользовавшись возникшей у противника сумятицей, мы бросились бежать. Абхей значительно отставал, и я с ужасом увидела, что часть шаровар у него пропитана кровью, и на полу остаются красные следы.

– Ты ранен! – воскликнула я. – Беги вперед, я тебя прикрою.

– Нейса, я не буду прятаться за спиной женщины. – Хватит и того, что я уже потерял мать и сестер.

Какой же он упрямый!

Но я все равно отстала, давая ему возможность убежать. Мы почти достигли зала приемов, а приближающийся топот говорил, что стражники снова нас догоняют. Неизвестно еще, что нас ждет за дверями зала.

Богиня, помоги!

Прервав молитву, Абхей перехватил меня поперек живота и толкнул к дверям.

– Беги. Спасайся. Проход выведет тебя к порту.

Я возмущенно обернулась и увидела чакру, летящую прямо в лицо Абхея.

Молниеносный прыжок, взмах меча, и чакра, изменив направление, прошлась мне вдоль ребер.

От жгучей боли на миг ослепла, только чувствовала, как Абхей, обхватив за талию, куда-то меня тащит.

Над ухом раздаются сдавленные ругательства. Абхей ведь ранен, а тут еще я вишу на нем, бесполезная, как мешок с горохом. С силой прикусила губу. Предметы обрели четкость, и я увидела, что мы уже в зале приемов. К счастью он был пуст, но так продолжалось недолго – вместе с нами сюда ввалились и стражники.

Одной рукой удерживая меня, а другой сдерживая противника, Абхей отступал к скрытой за портьерой двери.

К ране на ноге добавились порезы на руках и лице, а стражники все напирали – откуда они только брались?

Я высвободилась из-под руки Абхея и тут же почувствовала, как что-то теплое потекло по коже. Старалась не смотреть, да и некогда было, но ощущала, как намокая, сари липнет к телу. Я выступила вперед, чтобы дать Абхею перевести дух, как оказалось вовремя – раненая нога подогнулась, и он упал на одно колено.

Выпав из рук, звякнула сабля. Я подцепила ее ногой и поймала налету. Теперь я дралась за двоих – изгибаясь и зловеще щелкая, пояс создал между нами и нападающими стену, тех же, кто смог пробраться за сверкающий заслон, я колола и резала саблей. В руке она лежала прекрасно, была так послушна, будто отлита специально для меня, и входила в плоть, словно кинжал в мягкий сыр.

В пылу битвы я не заметила как за спиной колыхнулась портьера и рядом со мной возник Ману.

– Уходите! – бросил он и бронзовой тенью налетел на стражников.

Учитель двигался так неслышно и молниеносно, что прежде чем нападавшие поняли в чем дело. Несколько человек уже лежало на плитах пола.

Ману отступал, тесня нас к двери. Я помогла Абхею подняться, и он тут же отнял у меня свою саблю. Хотела поддержать, но он отстранился и, опираясь на клинок, как на палку, пошел к двери, сильно припадая на раненую ногу. Стараясь не обращать внимания на жжение в боку, я следовала за ним, а за нами, прикрывая спину, Ману.

По очереди мы проскользнули в коридор, и учитель, захлопнув дверь, заложил засов.

– Как ты здесь оказался? – спросила я, привалившись к стене и стараясь отдышаться.

– После, все после. Надо торопиться, – подталкивал меня в спину Ману. – Абхей, тебе помочь?

– Не надо, – отрезал он. – Я могу идти.

– Нейса, ты как? – одновременно спросили они.

– Нормально, – зажимая бок, ответила я. – А где Реянш?

Конечно, я не хотела, чтобы жизни брата что-то угрожало, но очень хотелось его увидеть.

– Он хотел пойти, но я не позволил, – пояснил из темноты Ману. – Одному можно пробраться незаметно, а вдвоем уже нет. К тому же, он не умеет двигаться так же незаметно, как я или мои любимые ученицы, – в его голосе слышалась нескрываемая гордость.

Остальной путь мы проделали в полном молчании. Только мой пояс звякал, да сабля Абхея чиркала по полу.

– Стойте, – услышала голос учителя, когда спертый воздух сменился влажным морским. – Я выйду первым и найду рикшу. Нейса, не обижайся, но чем меньше людей вас увидят, тем будет лучше.

– Хорошо, – с готовностью согласилась я.

Слова Ману нисколько не обидели, даже обрадовали – шрамы, которые наверняка останутся на теле, обезобразят его. Я уже не буду годиться в жрицы, да и мужчины перестанут меня желать – а это все, чего я хотела.

Глава 24. Выздоровление

Укрытые тенью коридора мы послушно дожидались Ману. Иногда перед глазами темнело, но, покачнувшись, я всегда чувствовала надежное плечо Абхея и его руку на своей талии.

Видимо, я настолько обессилела, что было уже все равно как и где он ко мне прикасается.

– Нейса, – кто-то прикоснулся к плечу.

Я и не заметила, как снова впала в беспамятство, открыла глаза и увидела склонившегося надо мной Ману.

– Я нашел рикшу. Он здесь недалеко. Сможешь дойти? Я не могу тебя отнести, потому что должен вас защищать.

– Я отнесу, – я не узнала раздавшийся над ухом хриплый голос. Удивленно обернулась и увидела бледного, как стена Абхея.

– Ты не сможешь. Ты ранен, – возразил Ману.

– Смогу, – Абхей упрямо выдвинул челюсть.

Не успела я возразить, как уже оказалась в воздухе. Абхей покачнулся, и я, не решаясь дергаться, испуганно вцепилась ему в плечи.

Неодобрительно покачав головой, Ману пошел впереди, показывая путь и частично закрывая нас от любопытствующих зевак.

Абхей оступился на неровной дороге и неловко перехватил меня, чтобы не уронить.

Бок полоснуло болью, и день снова померк.

– Оставь, так она легче перенесет поездку, – неясный голос, донесшийся словно сквозь шум воды, был последним, что я услышала.

А когда снова открыла глаза, то увидела вокруг стены небольшой комнатки и крохотное, забранное решеткой окошко. А рядом сидел Реянш и с беспокойством всматривался мне в лицо.

– Сестра, ты как? – заметив, что я проснулась, поспешил спросить он.

Я прислушалась к себе – саднило руку, а бок пылал так, словно его жгут огнем. Абхей!

– Где Абхей?! Он жив?! – попыталась вскочить, но тут же снова рухнула на подушки и почувствовала, как спине стало мокро.

– Лежи, ты потеряла много крови. – все такой же незаметный, от стены отлепился Ману. – Твой Абхей жив. Я уже о нем позаботился, теперь твоя очередь. Жаль не успели, пока ты была в беспамятстве. Потерпишь?

Я ничего не понимала, но кивнуть не было сил, поэтому просто закрыла глаза, соглашаясь. Терпеть мне не привыкать.

Но то, что произошло дальше, стало неожиданностью даже для меня.

– Держи ее, – бросил Ману брату, а сам вытащил кинжал, засунул клинок в горящий факел, подождал, когда металл раскалиться, а потом, не обращая внимания на Реянша, откинул с меня покрывало и приложил кинжал к ране на боку.

Стены крохотной комнатки содрогнулись от истошного вопля. Я даже не сразу поняла, что это кричу я. По щекам катились крупные слезы, и я никак не могла их остановить, а от запаха горелого мяса к горлу подступил комок.

Я билась в руках брата, как птица в силках и готова была выпрыгнуть из кожи, только бы унять жуткую боль, но Мать сжалилась, и меня снова накрыла тьма.

Не знаю, сколько я так пролежала, но сначала почувствовала на лбу прохладные прикосновения, а потом – стекающие к волосам капли воды.

Хотела открыть глаза, но веки были тяжелыми, словно на них стояли слоны. Все-таки удалось разлепить ресницы и в свете пляшущего пламени факела я увидела сидящего рядом Абхея. Это его прикосновения я почувствовала, это он, словно мать ребенку, смачивал мне лоб и виски.

– Где Реянш? – я попыталась поднять тяжелую голову, но звезды решили спуститься с неба и кружились передо мной в хороводе.

Было холодно, будто я не в теплом краю, а снова вернулась домой, под колючий ветер пустыни, в голове же гудело, точно священник, оповещая о начале молитвы трубил в большую раковину.

– Лежи смирно, – не позволяя повторить попытку, Абхей положил руку мне на плечо и побледнел. Пальцы показались мне ледяными.

Вспомнив о ране, я перевела взгляд на его ноги – под дхоти можно было различить на темном бедре более светлую тугую повязку. Мелкие раны тоже были перевязаны и пахли чем-то сладким, кажется, медом.

– Ты потеряла много крови и у тебя жар, – тем временем говорил Абхей, укрывая меня покрывалом. Без богатой вышивки из простой хлопковой ткани, но теплым. – Пей, тебе сейчас это нужно.

С трудом дотянувшись до большого кувшина, он отлил воды в пиалу и помог мне поднять голову. Вода тоже имела сладкий вкус.

– Теперь ты. Тебе тоже нужны силы, – сказала я после того, как сделала несколько глотков и смочила пересохшее горло.

– Я уже достаточно напился, пока ты спала, – сказал он и снова придвинул пиалу к моим губам. – Пей.

Я сделала еще несколько глотков, и силы кончились.