Ксюша Левина - Королевская няня

 —  Мы можем не устраивать сцен на людях?  —  спокойно спросила я и села в машину.

Замысел удался и даже от сердца отлегло, потому что Оксана не успела договорить и стремилась высказаться до победного конца. Она открыла дверцу, села и захлопнула её так, что всё внутри машины затрещало.

Браво! Пятёрка за артистизм.

И... птичка в клетке!

 —  Я никуда с тобой не поеду! Ты выслушаешь меня, а потом вызовешь мне такси!  —  прошипела Оксана, тыча в меня пальцем.

 —  Это мы ещё посмотрим!

И я просто заблокировала все двери, завела машину и ударила по газам. Сама пристёгивалась на ходу, а Оксана в это время визжала и даже один раз схватилась за руль.

 —  Да чтоб тебя! Останови! ОСТАНОВИ!

 —  Пристегнись!  —  спокойно ответила я, глядя на дорогу.

Конечно, я ехала не в королевство, а к Орлову, и Оксана это прекрасно понимала. Она даже закинула ноги на приборную панель и пыталась бить в лобовое пятками, а я молилась, чтобы не встретить гаишников на пути.

 —  Какая же ты стерва!  —  рычала моя “лучшая подружка”.  —  Всё из-за тебя! Всё! Дети как с ума посходили! Все гости с приёмов только о тебе и говорят. Дмитрия охмурила, он до сих пор от нас не съехал, бродит, как голодный пёс! А Ваня? Это просто что-то с чем-то! Мамочка сразу тебя раскусила! Все эти ваши встречи! Все эти глупости, ты думала я не видела? С его появлением Лизонька просто сама не своя и вечно что-то случается… то Франсуазу собачка укусила, то в озеро вы все упали, то одно, то другое, то третье. И Лиза самая умная, самая интересная! И бегает по утрам, и с детьми ладит и всё на свете, а Оксана… скучная! Глупая! И дети её не любят, так? Я с этими детьми… одна… все эти годы… 

 —  Я знаю, что они не твои,  —  спокойно, и уже окончательно на “ты”, обратилась я, чтобы Оксана хоть тут расслабилась.

 —  Ну конечно… просто главный козырь. Не мои. Не я рожала. Не я воспитала. Няньки… гувернантки,  —  она рычала, но по кругленьким щекам бежали слёзы.  —  Они не называли меня искренне мамой… Я учила их этому, как щенят… конфетами платила за “правильные ответы”. Что я ещё могла?.. Я не испортила их своим дурным влиянием, я наняла нянек. И это лучшее, что я могла сделать,  —  теперь она говорила тихо и даже пристегнулась.

А потом стала спешно вытирать лицо.

Я ткнула на бардачёок и Оксана достала оттуда салфетки. 

 —  Куда ты меня везёшь? В темницу? Я в заложниках?

 —  Прямо как в романах,  —  кивнула я в ответ.  —  У меня не было ничего с Дмитрием. Никогда. 

 —  А он то об этом знает?

 —  Знает. Я просто хотела с его помощью избавиться от… лишнего внимания к себе.

 —  Чьего внимания? Уж не Ивана ли, которого окрутила, стоило ему появиться в доме.

 —  Думай, как хочешь… Но я никого не “окручивала” и не привораживала.

И Оксана… застыла, как каменная на этих словах.

 —  Откуда ты знаешь?  —  испуганно заблеяла она.

 —  Что знаю?

 —  Откуда ты знаешь про зелья?

 —  Какие зелья?

 —  Кто рассказал?

 —  Да я не…

 —  Ох… какой кошмар… он же, наверняка, всё знает…  —  и Оксана спрятала лицо в ладонях, горько плача. В который раз.

Я припарковалась у студии “О”, радуясь, что там горит свет. В большие панорамные окна были видны люди, и я различила немного сутулую фигуру Григория, он что-то объяслял и активно жестикулировал при этом.

 —  Что знает?.. Про бабку гадалку? - терпеливо спросила я, пока Оксана истерично тёрла щёки и глаза салфетками.

 —  О боже… и это!

 —  В общих чертах. Что за дела?

 —  Мне дали приворотное зелье,  —  выдавила она.  —  И я его подливала… но оно не сработало. Он меня не… не захотел. Гадалка сказала, что у меня месяц и потом… всё кончится. Или со мной или… ну в общем потом шансов никаких.

 —  И ты решила его приворожить?

 —  Мамочка хотела, чтобы я от него… родила.

 —  А ты? Ты вообще его любишь? Уважаешь хоть? Ну он же не игрушка.

 —  Я знаю,  —  обиженно воскликнула Оксана.  —  Вообще-то… ну… он хороший. Я всегда верила, что он меня не обидит. Он умный, интересный. Богатый. Он занимается какими-то важными вещами. И быт, дом. Я привыкла… Это уже давно моя жизнь.

Я кивала и слушала речь Оксаны, а сама быстро-быстро набирала СМСку.

Григорий вышел почти сразу. Встал напротив машины, прямо перед лобовым, и утавился на Королеву О, которая его ещё не видела.

А через пару секунд я поражённо замерла, потому что Григорий Орлов опустился прямо на асфальт, встал на колени и спрятал лицо в ладонях.

Оксана замолчала. Она долго смотрела на фигуру Григория, сидящего на тротуаре. Склонила голову на бок.

 —  Зачем ты меня сюда привезла?  —  не своим голосом спросила она, наконец. 

 —  Оксана. Он тебя не предавал. Это всё недоразумение.

 —  Милая, я не знаю с чего ты это взяла, но он трахался со своей Наташей. В нашей общей квартире, которую мы тогда снимали,  —  это была совсем другая Оксана, я не видела её такой никогда. Уверенный тон, никаких ужимок и лишнего искусственного кокетства. 

 —  Поговори с ним,  —  попросила я и решилась взять её за руку.

 —  О чём?  —  она спрашивала не просто так, ей и правда был нужен ответ, будто всё внутри рвалось на части и я должна была помочь это собрать.  —  О чём, Лиза?

Как приятно было слышать этот спокойный, не завышенный “для красоты” голос. Приятно видеть это лицо, ставшее вмиг молодым. 

Вытирая слёзы салфетками, Оксана стёрла и макияж, практически избавившись от густых теней и румян. Её лицо посвежело и обрело естественные краски.

 —  Я не знаю… Я с ним не говорила.

 —  Но с чего ты взяла, что он ни в чём не виноват? Почему ты думаешь, что этот человек жертва моей матери.

Я опустила голову и выпустила Оксанины пальцы.

Я не знала ответа, и правда не знала. Просто самоуверенное желание спасти невинную жертву, но я и правда понятия не имела, насколько невинен Орлов. Я смотрела на его жалкую фигуру, на низко опущенную голову и щёки алели от стыда.

А вдруг… и правда виновен? Вдруг я этих людей сейчас измучила.

 —  Боже мой,  —  невольно шепнула я. Вытащила ключ из зажигания, открыла дверь и вышла.  —  Жди, я быстро.

Оксана и не собиралась шевелиться. Она опустила голову, скорчилась в кресле, обняла коленки и уткнулась в них лбом.

Какая же я буду дура, если ошиблась.

 —  Гриша…

 —  Что она тут делает?  —  прорычал он.

Злобно, не виновато.

У меня в душе всё затрепетало. Он зол! А это сейчас самый хороший знак…

Я закусила губу и обернулась на Оксану, которая так и сидела спрятавшись.

 —  Почему ты злишься? Только честно. От твоего ответа зависит судьба человека. Другого,  —  я говорила таким тоном, после которого дети непременно делают, что их просят. Тон “мама, которая уже не шутит”  —  почти верный способ добиться своего.

 —  Я? Да потому что в твоей машине  —  продажная… ш…

 —  Тш…  —  я села на асфальт, на корточки и заставила Григория на меня посмотреть.  —  А если я скажу, что между вами… с вероятностью в семьдесят процентов… вышло недоразумение.

 —  То я скажу, что она не успев порвать со мной, прыгнула в постель какого-то страшно богатого хрена. 

 —  М… уж не Ивана ли Королёва?

 —  Не знаю. Какой-то владелец заводов, газет, пароходов. К чёрту её. Она мне сердце вынула и растоптала.

 —  Она ни разу за всё это время с Королёвым не спала, не то что во время вашего романа. Я за это ручаюсь!  —  спокойно произнесла я, только договорить не успела, увы.

С жутким рёвом и криком: “Га-а-а-ади-и-и-инаа-а-а-а”  —  Оксана выскочила из машины и бросилась на стоящую в дверях Наташу. 

 —  Твою мать…  —  только и успела шепнуть, глядя как Королева О, с королевской же грацией, вцепляется “сопернице” в волосы.  —  А вот и ответ,  —  быстро сказала Григорию, пребывавшему в не меньшем шоке.  —  Она считала, что ты спал с Наташей! А теперь пошли разнимать!

К тому моменту, как мы подбежали к дерущимся, они обе уже держали друг друга за волосы и визжали. 

Из студии посыпали на улицу люди. Модели, визажисты. Помощник Владик. На всю улицу стояли крики, будто дрались стенка на стенку три десятка ВДВшников, а не две хрупкие девушки.

 —  Ты! Стерва… Увела!  —  плевалась ядом и собственными волосами, облепившими лицо, Оксана.

 —  Ты вообще кто-о-о-о? Ты кто така-а-а-ая!  —  рычала Наташа и бросалась в атаку со звериным усердием. 

Она то и дело начинала трясти в воздухе растопыренными пальцами и кричать:

 —  Сломала! Эта шавка мне сломала ноготь!

 —  Я шавка? Я ШАВКА?

И эти двое снова вырывались из-под контроля, пока в какой-то момент их окончательно не упустили. Клубок из волос и дорогой одежды повалился на газон у салона.

Да-а… похорошела Москва… а какие дивные газончики, прям так и манят поваляться.

Вот девчонки и валялись, давя телами цветы и траву.

Я не успела ничего толком сообразить, а Григорий уже нёс Оксану в сторону салона. Она вырывалась, била ногами и руками, обвиняла его во всех смертных грехах, а он просто посоветовал ей заткнуться и… унёс.

 —  Гриша, мне нужно у неё узнать кое-что…

 —  Едь домой,  —  крикнула Оксана из-за плеча Григория.  —  К нам домой…

И они скрылись за дверью салона.

Ну домой так домой…

 —  Наташ,  —  позвала я. 

Администратор сидела на траве и поправляла волосы, из которых клочьями валились некогда идеальные пряди.