Маргарет Барнс - Королевская постель

Казалось, что в таверне было особенно многолюдно, но он не видел никого, воспринимая всех присутствующих как фон, на котором существует его возлюбленная.

– Танзи! Танзи! Я сдал! – кричал он, задыхаясь и едва переводя дыхание. – Сам мастер Вертье принимал экзамен, и он поставил меня первым! Я ему очень понравился!

– Слава Богу, Дикон! Это прекрасно! – Вырвавшись из его объятий, Танзи старалась привлечь внимание и других людей к этой прекрасной новости, но Дикон упорно не замечал никого. – Что вам надо было сделать?

– Господин Вертье позволил нам самим выбирать. Нас это так поразило, что никто не знал, что делать. Но это было даже лучше. Вы знаете, Танзи, что я выбрал?

Внезапно увидев ее полные нетерпения глаза, он спохватился, что рассказ о его экзаменационной работе может напомнить ей о всем пережитом в Лестере, однако он должен был сказать своей возлюбленной, как помогло ему то, что он все-таки упросил ее показать ему королевскую кровать. К счастью, это воспоминание не встревожило Танзи.

– Господин Вертье спросил, оригинальный ли сюжет я изобразил. Но что я мог ему ответить?

В это самое мгновение кто-то стукнул его по спине и сунул в руку кружку с пивом, и только тут до Дикона наконец дошло, что в помещении, кроме Танзи и него, есть еще люди. И что он окружен восхищенными слушателями, словно все они – его собственная семья. На душе у Дикона стало тепло и спокойно. Это были не только те люди, которых он успел хорошо узнать, – Гудеры и их постоянные клиенты, – но и случайные посетители, редко заходившие в таверну, и даже те, кого он никогда прежде не видел.

– Парень только что сдал свой экзамен и получил право работать самостоятельно, – объясняли они друг другу. – Его похвалил сам королевский архитектор.

Кружки были подняты вверх, и госпожа Гудер расцеловала его со слезами на глазах.

– Теперь-то вы уж точно скоро заберете у нас Танзи, негодник! – сказала она, испытывая и романтический восторг, и сожаление.

Кто-то крепко обнял его за плечи, выражая такую радость, словно праздновался его собственный успех.

– Я всегда знал, что так оно и будет, Дикон! – воскликнул знакомый голос, и Дикон узнал Тома.

Повернувшись к другу, Дикон схватил его за руку, и они стояли, смеясь и не разжимая рук, вновь переживая старую взаимную симпатию так, словно ей никогда ничто не угрожало.

– Мы надеялись увидеть тебя на приеме, который устроил сэр Вальтер, но ты, наверное, только что приехал.

– Да, я появился в Дувре пару дней назад. И это – самая прекрасная новость из всех, которые я узнал, сойдя на берег.

– Как чудесно, что ты вернулся, Том! И все считают, что в Кале ты прекрасно справился с делами.

После этого обмена приветствиями Танзи потащила своего жениха поздороваться с еще одним вновь прибывшим человеком.

– Это день сюрпризов! – счастливым голосом сказала она. – Посмотрите, кто приехал из Лестера! Наш дорогой учитель, господин Джордан. Ведь вы не знакомы…

– Нет. Но я столько слышал о вас, сэр, что, наверное, мог бы написать целую книгу!

Юноша и пожилой джентльмен обменялись взглядами, исполненными взаимной симпатии. Дикону было известно, что Танзи открыла старому учителю его тайну, но мистер Джордан ничем не выдал того, что посвящен в нее, и сразу же завоевал доверие молодого человека.

– Лангстаф, адвокат, хотел, чтобы деньги за постоялый двор привез Танзи кто-нибудь надежный. И мы решили, что поеду я, тем более, что мне очень давно хотелось повидать ее.

– И господин Джордан взял с собой Джода, чтобы было кому присматривать за лошадьми.

– И за кошельками с деньгами! – рассмеялся Уилл Джордан.

Дикон оставил всех гостей и подошел к конюху, который стоял в стороне, улыбаясь беззубым ртом.

– Добро пожаловать в Лондон, Джод, – сказал он. – Я не забыл, как вы помогли мне. Я понимаю, что вы сделали это ради Танзи, которую знаете с тех пор, когда она была маленькой девочкой. И мы с ней будем рады показать вам город.

Наблюдая издали за Диконом, мистер Джордан не мог не признать, что в юноше есть и достоинство, и деликатность, которые отличали его отца, короля.

Вернувшись к своим друзьям, Дикон увидел, что Танзи и Том, склонившись над джордановской картой Лестера, оживленно разговаривают и смеются, вспоминая прошлое. Он давно уже перестал ревновать Танзи к ее старому приятелю, но все-таки решил, что пришла пора твердо заявить о своих планах.

– Танзи, можем ли мы пригласить всех на нашу свадьбу? – громко спросил он. – Я не стал терять времени и договорился со священником церкви Благодарения на следующее воскресение.

– И после церкви – сюда, на свадебный завтрак, – в один голос сказали Гудеры.

– Я не могла бы представить себе свою свадьбу без всех этих людей, – сказала Танзи, целуя хозяйку с трогательной благодарностью.

– Вы оказались здесь как раз вовремя, чтобы стать посаженным отцом, – сказал Дикон.

– И все сложилось удачно для господина Лангстафа. Наш благородный хозяин согласился спрятать твои деньги, Танзи, в надежное место. Правда, тебе придется еще подписать кое-какие бумаги.

– А ты, Том, может, будешь моим шафером и подашь нам кольца, – пригласил приятеля Дикон. – Ведь кто знает, может, тебе самому скоро понадобится такая же услуга!

– Кто знает? – как эхо, повторил Том, и голос его звучал непривычно грустно.

Он действительно выглядел таким огорченным, что Дикон поспешил отвести его в сторону.

– В доме сэра Вальтера мы имели удовольствие познакомиться с одной очаровательной особой, которая могла бы тебе помочь ответить на этот вопрос, Том.

Том немедленно загорелся.

– Ты хочешь сказать, что она спрашивала обо мне?

– Ни о чем другом, кроме тебя. И Танзи, и меня. Не могу себе представить, чем мы могли бы привлечь внимание дочери сэра Вальтера, как не знакомством с тобой. Особенно Танзи, которая знает тебя всю жизнь.

– Я сильно сомневаюсь в том, что ее отец когда-нибудь согласится… Правда, Эми и сама не очень надежная особа… Если ты думаешь, что она действительно меня любит… – посетовал преуспевающий кузнец с не свойственной ему скромностью.

– Мне кажется, что одна из твоих стрел угодила ей прямо в сердце!

– Это она разбила мое, – прошептал Том. – И что же она спрашивала у вас?

– Она начала паниковать, когда ее папаша сказал, что в Кале ты произвел настоящую сенсацию. И ей необходимо было узнать, только ли среди стрелков из лука или среди дам тоже.

– Что бы ни было раньше, сейчас для меня существуют только Эми и стрелы. Точно так же, как и для тебя, – Танзи и твои камни.

Потом неожиданно, словно вспомнив что-то, быстро спросил:

– Кстати, а что все-таки вы ей наговорили?

– Кстати, а что все-таки вы ей наговорили? Дикон усмехнулся и одобрительно стукнул Тома по плечу.

– Ничего. Решительно ничего, – успокоил он друга.

На следующий день вечером, закончив работу, Дикон вместе с другими членами своей гильдии, у которых тоже были лошади, отправился на ночное дежурство в городе. А Танзи в это время, забыв про все свои дела и обязанности, никак не могла наговориться с Томом и Уиллом Джорданом, сидя в комнате, которую старый учитель снял в чипсайдском постоялом дворе.

– Там есть такие славные, маленькие белые коттеджи, которые стоят прямо у реки. Из них открывается прекрасный вид на зеленые поля. Чаринг – очень славная деревушка, и Дикон мог бы каждый день видеть этот прекрасный крест, который Эдуард Третий поставил в честь «дорогой королевы». Он так нравится Дикону! – горячо говорила она.

– Вы без всякого труда можете купить себе коттедж на лестерские деньги. Конечно, если там есть хоть один, который продается, – сказал Том, который сам предпочитал жить в городе.

– Да, там есть такой, который можно купить. Мы с Диконом много раз ходили смотреть его.

– Но все-таки это не настоящая деревня, дитя мое, и скоро Чаринг вообще может превратиться в город. Да, собственно, это уже и происходит. С одной стороны к Чарингу подходит Лондон, а с другой – Вестминстер, – предостерег ее Джордан, с улыбкой наблюдая за всем, что Танзи делала и говорила. – Кроме того, разумно ли покупать дом сейчас, когда вы еще не знаете, где Дикон будет работать?

Мужчины понимали, что в словах Джордана есть большой практический смысл, но не хотели портить Танзи хорошее настроение.

– Конечно, может быть мы бы и могли снять что-нибудь на время, – сказала она со вздохом, понимая, что ее мечты не имеют ничего общего со здравым смыслом, – но я так устала жить по чужим углам!

– Бедняжка Танзи!

Том по-дружески обнял ее, размышляя о том, чем бы он мог им помочь.

– Интересно, – начал он после того, как они провели в молчании несколько минут, – не может ли Мойл-младший сделать что-нибудь для вас?

«Как?» и «Почему?» – эти вопросы Танзи и Уилл Джордан задали почти одновременно.

Том, будучи по природе своей оптимистом, сидел, барабаня пальцем по колену и размышляя о разных вариантах.

– У него есть несколько конюшен по Ричмондской дороге, он владеет ими вместе с приятелями, которые так же, как он, увлекаются охотой. Только вчера я был там вместе с ним. Мне кажется, что там есть по соседству почти заброшенный, невзрачный маленький домик. Он стоит позади коттеджа сокольничего. Если бы мне удалось уговорить Джона Мойла сдать его вам, Дикон быстро привел бы его в порядок. Он стоит на краю парка, на самом берегу Темзы, и если мне не изменяет память, при нем даже есть конюшня.

– Конюшня! – воскликнула Танзи так, словно ей предлагали ключи от рая. – До сих пор нам удавалось держать здесь, в «Кабане», Мопси и Пипина только потому, что мы давали их напрокат постояльцам. Теперь же, боюсь, нам придется с ними расстаться. Именно тогда, когда у меня, кажется, появится время для прогулок!