Слезаю с мотоцикла и смотрю вокруг, а в сердце такая радость, что словами не выразить. Слишком редко мне удавалось выезжать в настолько красивые места, где так вольно и сладко дышится полной грудью.

— Помнишь Брэйна? — спрашивает Роджер, внимательно глядя на меня. — Того парня, который тебя ко мне в ангар привёл.

— Здорового такого? Конечно, такого попробуй забудь.

Роджер делает шаг в мою сторону, обнимает за талию и притягивает к себе так резко, что голова слегка кружится.

— Понравился? — интересуется, понизив голос до вибрирующего в каждой клетке тела шёпота, почти касаясь губами уха.

— Очень, просто безумно! — Поднимаю взгляд и замечаю улыбку на губах, которые так нравится целовать. — Я же с тобой отношения завела лишь в тайной надежде, что к нему ближе стану. Теперь ночей не сплю, о нём мечтаю.

— Не шути так. — Проводит губами по моей шее, оставляя обжигающий след. Ветерок холодит кожу, и этот контраст жаркого поцелуя и влажного сырого ветра скручивает эмоции узлом внизу живота.

Бесстыдно, словно гулящая кошка выгибаюсь навстречу его телу, стараясь ощутить тепло. Словно не были вместе целую ночь, словно мало было того, что случилось между нами.

— Ева-а... — протягивает, а в голосе столько неприкрытого желания, что перед глазами темнеет. — Пошли, нас ждут. А то так никуда и не попадём.

Киваю, обхватив руками щёки, нахожу его губы, точно изголодала до предела. Роджер проникает языком в мой рот, пьёт дыхание, прижимая к себе всё сильнее. Безумие какое-то, но иначе не получается, когда тянет к друг другу как магнитом. И я совсем не хочу ничего с этим делать.

— Ого, — слышу мужской голос, и спешно отрываюсь от Роджера.

Когда замечаю стоящего в паре шагов высокого темноволосого мужчину в кожаной куртке, ощущаю, что немилосердно краснею. Незнакомец держит в руках упаковку минеральной воды и кажется, что она совсем ничего не весит. Пристально рассматривает меня, ухмыляясь так, что хочется сквозь землю провалиться от стыда. Рука Роджера крепко держит меня за талию, удерживая то ли от побега, то ли от позорного падения в обморок. То есть этот мужчина видел, как я тут выгибалась вся, чуть не в штаны Роджеру залезала? Мамочки, ужас какой. Нет-нет, не буду об этом думать!

— Добрый день, — кивает мужчина и протягивает мне руку. — Меня можете звать Филином.

Имя такое странное. Прозвище, наверное, как и у Роджера.

— Очень приятно, — пищу, а стыд сейчас изнутри сожжёт. — Я Ева.

— Я знаю, что вы Ева, — снова ухмыляется Филин и мягко пожимает мои пальцы, не задевая бинтов, будто бы может покалечить неосторожным движением. — О вас, Ева, уже все знают.

Все? Знают? Что он вообще такое говорит?! Мысли мечутся в голове, прыгают и скачут, а перед глазами лёгкий туман.

— Фил, прекращай, — просит Роджер, потом делает шаг вперёд, и они обнимаются. Как только плечевые кости друг другу не поломали, когда так активно хлопали?

— Да я как-то... и не начинал ещё, — улыбается ослепительно и закидывает упаковку воды на плечо. Красивый мужчина, здесь без вариантов, и такой же "разрисованный", как и Роджер. Шея, кисти рук — всё в рисунках. — Ты ж меня знаешь, я поводов для шуток не ищу. А Вот Арчи скоро подъедет, вот тогда и начнётся долбаный цирк с конями...

Они с Роджером смеются, а у меня поджилки трясутся от волнения. То есть меня приволокли сюда на смотрины, что ли? Ой, что-то мне дурно. И ещё Арчи какого-то вспоминают.

Роджер снова становится рядом, и его рука, обнимающая за плечи, не даёт сбежать, а то бы уже только пятки мои и сверкали. Поднимаю взгляд, а Роджер смотрит на меня, и я немного успокаиваюсь. Пока он рядом, со всем справлюсь. Наверное.

— Ладно, я пошёл. Вы тоже не задерживайтесь, прохладно на улице, — говорит Филин и направляется в сторону домика.

Слежу за его стремительно удаляющейся высокой стройной фигурой, а на душе тревожно.

— Это твой друг?

— Да, — улыбается, заправляя прядь рыжих волос за ухо. — Фил — хороший парень. Художник, мастер аэрографии, механик от бога.

— Понятно...

— Ты испугалась, что ли? — спрашивает Роджер, когда Филин скрывается за поворотом. — Не надо, тебе нечего бояться.

— Вообще-то, мог бы и предупредить... — сердито бурчу, потому что всё-таки немного зла на него за такие сюрпризы. — Я ж не готова совсем... Так же неправильно.

— К чему там быть готовым? — удивляется и перекидывает мою косу на левое плечо. — Просто посидим в тесном кругу, моих парней узнаешь получше. Они хорошие ребята, поверь, хоть и придурки.

— Ладно, уговорил, — кидаю на него сердитый взгляд, а Роджер смеётся. — Но я одета... обычно ведь. Там, наверное, все девушки как модели. Я на гонках видела, красивые такие.

Сжимаю в руках низ ветровки, комкаю его, чтобы не видел, как руки мои дрожат.

— Кажется, ты не туда смотрела, — усмехается и целует меня в макушку. — Те девушка, на гонках которые, это... ну как тебе объяснить? Для траха они, в общем, нужны. Понимаешь меня? Они именно для этого туда и приезжают.

Открываю рот, чтобы хоть что-то сказать, но слова застревают в горле. Такая обезоруживающая честность, шокирующая... В голове сразу мелькают картинки, как Роджер, в перерывах между чужими заездами, спит с очередной из таких вот... девушек для траха... Ой, что-то мне снова нехорошо.


— Посмотри на меня! — требует, беря пальцами за подбородок и резко приподнимая моё лицо.

— Смотрю.

— Я сейчас скажу тебе кое-что, и второй раз повторять не буду. Потому, Ева, постарайся меня понять, только очень постарайся.

— Попробую.

— Усвой для себя раз и навсегда: пока ты со мной, тебя никто никогда не обидит. Это, во-первых.

— А, во-вторых?

— Во-вторых, когда кто-то из парней вроде меня и моих друзей находит ту, что становится для него чем-то большим, чем одноразовая любовница, то это меняет абсолютно всё. Ты меня слышишь? Молчи и просто кивай. — Выполняю его просьбу, а Роджер продолжает: — Потому, когда ты узнаешь моих парней чуть лучше, вопросы отпадут сами собой. В общем, не выделывайся и пойдём со мной, а то отнесу. Всё равно ведь не вырвешься.

Я почти ничего не поняла из его пламенной речи, потому снова киваю. Предлагает посмотреть на его парней внимательнее? Ну что ж, будет сделано, мой генерал!

20. Роджер

Беру её за руку, стараясь не сильно давить на порезанные ладошки, и веду к дому Брэйна. Ева смотрит строго вперёд, а на лице упорная решимость. Хороший настрой, похвальный. Главное, чтобы не растеряла по дороге.

— Расслабься, — прошу, а она слабо улыбается. — Ничего там с тобой не сделают. Страшного во всяком случае.

— Всё хорошо, — говорит, но на меня не смотрит.

— Трусиха.

— Ничего подобного! — упрямо вскидывает подбородок и хмурит брови. — Я не трусиха.

Чем ближе подходим к дому, тем отчётливее слышатся голоса и громкий смех. Ева дёргается, но удерживаю её на месте. А то ведь побежит, чувствую это.

Толкаю рукой дверь, и присутствующие в домике разом замолкают. Даже музыка будто бы тише становится, хотя никто громкость не убавлял. Секунда, и гомон возобновляется, звон посуды и шум увлечённых разговоров уплотняют воздух.

— Роджер приехал, — говорит Птичка, девушка Филина, возникая в дверях. Она что-то активно помешивает в большой серебристой миске, прижатой к боку. Кидает заинтересованный взгляд на Еву и слегка улыбается. — Добрый день.

Ева кивает в ответ и отвечает робкой улыбкой. Чувствую, что слегка расслабилась. Наверное, внешний вид Птички, простая белая футболка и чёрные джинсы не дают причислить ту к сонму размалёванных и разодетых девиц, что вьются около трека.

Ева осматривается по сторонам, видит разрисованные рукой Брэйна стены и удивлённо охает, заметив изображение огромного огненно-красного дракона.

— Красота какая… — выдыхает, а я снова ощущаю приступ гордости за Брэйна и его талант. Чёрт, словно имею к этому хоть какое-то отношение, но ведь именно мы с Викингом когда-то уговорили его не бросать живопись, значит имеем право на почти отеческие чувства.

— Ева, пойдём, — говорю, мягко подталкивая её в спину, а то ведь так до утра на порожке простоит, любуясь шедеврами живописи. — Потом посмотришь, никуда дракон от тебя не денется.

Помогаю снять с себя ветровку, вешаю вместе со своей курткой на крючок, а Ева решительно кивает и делает шаг в комнату, где уже находятся Птичка с Полиной — женой Брэйна, — занятые каким-то, только им понятным, делом. Хозяин дома и Филин сидят за столом в дальнем углу просторной комнаты и, по всей видимости, рассматривают очередные эскизы для тату на планшете. В углу стоит аудиосистема, из колонок которой льются звуки тяжёлой мелодии, от которой чуть вибрирует пол под ногами.

— Долго вы добираетесь, — замечает Фил, даже не глядя в нашу сторону, настолько увлечён изображением на экране гаджета. Иногда он помогает Брэйну пополнять базу эскизов для будущих тату. Видно, сейчас именно этим и занят, оттого ему и не до всего внешнего мира. Когда Филин рисует, вокруг может трескаться по швам Вселенная, не заметит.

Брэйн поднимается на ноги и в два широких шага преодолевает расстояние между нами:

— Гостье мой пламенный привет, — басит, слегка улыбаясь и глядя на Еву снизу вверх. — Чувствуйте себя как дома. — Когда Ева кивает, Брэйн интересуется у меня: — Арчи по пути не встретили? Вечно где-то шатается. Ничего его не меняет.

— Арчи есть Арчи, пора бы уже привыкнуть, — подаёт голос Птичка, отставляя большую миску в сторону. Потом берёт поднос и начинает раскладывать на нём закуски, как всегда увлечённая готовкой до крайности.

Ева переминается с ноги на ногу, а я прижимаю её к себе, целую в макушку и говорю — громко, чтобы все слышали, даже увлечённый работой Филин: