Вот в таких размышлениях прошла дорога на работу. В отделе шло продолжение пятничных баталий. Роман ни в какую не признавал победы «зеленых».

— Во-первых, вы подорвали четыре мины из шести, — доказывал он. — Во-вторых, по числу поражений вы далеко позади. В-третьих, у вас была минута форы!

«Мне бы ваши проблемы», — думала Кира, пробираясь за свой стол и сжимая руками голову.

— А в-четвертых, у нас был новичок в команде, — горячо возразил на это всклоченный Дима. Судя по торчащим во все стороны «перьям», он провел выходные плодотворно.

— А в-пятых, — вмешался Лёха, — этот новичок использовал запрещенное оружие!

— Вот! — Роман указал пальцем в напарника хитрым Ленинским жестом от воображаемой жилетки. — Добродетель не останется в одиночестве. У нее обязательно найдутся соседи!

Очевидно, очередная цитата из Конфуция.

— И какой конвенцией запрещено это самое «оружие»? — вопрошал Димон. — Да вы хоть одну приличную игру без бронелифчиков назовите!

— Парни, ничего, что я тут? — спросила Новикова.

— Танки-онлайн, например, — практически выкрикнул со своего места Алексей.

— Я говорил про приличные игры, — фыркнул Дима.

— Ну да, — хохотнул Вано. — В неприличных даже бронелифчиков нет.

Детский сад, штаны на лямках. Денис Борисыч с интересом слушал аргументы сторон, но сам в спор не вмешивался. Новикова уже собралась сходить за кофе, но в этот момент чат замигал сообщением из планово-экономического отдела. За выходные то немногое, что вынеслось из пятничной микро-учебы, окончательно забылось. Кира поскакала нести доброе, светлое, вечное в народ. Стоило менять шило на мыло? Что в школе, что здесь — одно и то же. Разжуй, в рот положи и проследи, чтобы не выплюнули. Правда, мужики здесь симпатичнее. И можно без последствий расстрелять своего начальника.

Когда Кира вернулась, споры, кто круче, уже завершились, но расстрелянный начальник не воскрес. Утром Новикова столкнулась с ним, заходя в отдел. Столкнулась в прямом смысле — впечатавшись носом в плечо. Он открывал на себя дверь, чтобы выйти, а она входила. Хорошо, что времени с утра не было, чтобы губы нарисовать, не то ходил бы Большой Шеф целый день со смачным отпечатком на пиджаке. Константин Сергеевич поинтересовался, не забыла ли Кира проснуться, когда вставала. Кира на это ответила, что для того чтобы проснуться, нужно сначала заснуть, и пошла к своему столу. А КиберКот ушел куда-то по своим делам. Утро вечера не только мудренее, но и стыдливее. Теперь Кире было жутко неловко за расстегнутую блузку, и она пыталась придумать, как бы так сказать, что это нечаянно, чтобы не выглядеть при этом совсем дурой. Мысль эта мучила ее все выходные, пока рожающая кошка не отняла на себя внимание. Но решение так и не приходило, поэтому Новикова малодушно радовалась отсутствию начальника.

Пока ее никуда не вызвали, Кира открыла с флешки материалы по сайту. Посмотрела на них трезвым глазом и села писать петицию Воронцову. Сам адресат на месте отсутствовал, наверное, поэтому — а еще по причине недосыпа, когда ощущение такое, что всё, что происходит, происходит не с тобой — Новикова разродилась целой петицией. «Михаил Степанович, — начала она, нажав для начала на больную мозоль. — Я понимаю, что олимпийским богам нет дела до нужд простых смертных, но я очень надеялась, практически мечтала, получить от вас в выходные иллюстрации для сайта. При всем моем уважении, написанный вами портрет не заменит их ни на главной странице, ни на страницах акций и услуг».

Написав эти слова, Кира озадачилась вопросом, а где, собственно, тот самый портрет, который так попортил ей нервы в первый день работы. Она смутно помнила, что оставляла его на столе, но предыдущая неделя была полна суеты. Новикова распечатала структуру и содержание учебы в первом приближении, потом — во втором, потом — итоговый третий вариант, который в последний день пришлось укорачивать на треть. Все эти бумажки покрыли поверхность стола ровным слоем, поглотив скромный блокнотный листок. В пятницу все бумажки были собраны в кучу и отправлены в мусорное ведро. Первым делом именно туда Кира и глянула. Увы, уборщицы сделали свое черное дело. Когда надо, бы так работали. Новикова заглянула под клавиатуру, в ящики стола, на системник — увы. Никаких следов. Ни разу раньше ее не рисовали. Кира печально вздохнула. Видимо, и начинать не стоило. Не даром говорят, что в понедельник дела начинать — последнее дело. Может, попросить Мишеля сбросить ей картинку с рабочего стола? Кто ей сказал, вообще, что эта картинка там стоит? Кира представила, как она приходит к арт-директору и говорит: «Дайте мне, пожалуйста, мой портрет, который у вас рабочем столе был». А он в ответ: «А где тот портрет, который я положил на ваш?» И всё. Аут. И без того грустное настроение опустилось на несколько градусов. «Боюсь, из-за того, что я не смогла на выходных закончить работу над сайтом, я на этой неделе не смогу найти время заняться вашей программой», — мстительно набрала она. «Пожалуйста, изыщите сегодня время для того, чтобы подобрать соответствующие фотографии. Отправляю вам файл с разделами». Подумав, Кира всё же добавила: «Когда можно будет забрать, напишите, пожалуйста, я подойду с флешкой. Заранее благодарна». Вежливость еще никто не отменял. И нажала «Отправить сообщение». Адресат в чате не появился. Новых жертв одинэски тоже пока не появилось, и Кира направилась в дамскую комнату — по неотложным надобностям, а заодно привести лицо в порядок. Один раз она уже являлась к Мишелю без косметики. Но теперь она еще и всю ночь не спала, практически. Тонкая художественная натура арт-директора может не вынести такого потрясения. Кто ей тогда даст иллюстрации для сайта?

Когда Кира вернулась, в аквариуме появился шеф, а на ее столе стоял стаканчик с кофе. Новикова взяла его в руки и огляделась. Константин Сергеевич отсалютовал. Ах, да. Он же обещал в пятницу купить ей взамен изъятого капучино. Очень к месту пришлось. Кира отсалютовала стаканчиком в ответ и благодарно кивнула. КиберКот улыбнулся. Хорошо так улыбнулся. По-доброму. Как после собеседования. И Новикова подумала, что про блузку она скажет как-нибудь в другой раз. При случае.

В этот момент у технического директора заиграл сотовый. Константин Сергеевич ответил, посерьезнел, перекинулся несколькими словами с собеседником и встал.

— Парни, я «в поля», — сказал он, выходя из аквариума. — Если буду нужен, звоните.

Кира, видимо, пока не доросла, чтобы ему звонить. Да и номера телефона КиберКота она не знала. Да и ладно. В конце концов, Денис Борисович сидит на своем месте. Если возникнут проблемы, ей есть к кому обратиться.

Новикова потревожила мышку, пробуждая экран. В нижнем правом углу мигало окошко чата. Ее ждали сообщения сразу из приемной и от арт-директора.

В приемной Киру встретила очень_деловая_колбаса Карина.

— Добрый день, — произнесла она офисным тоном. Нынче она была без короны, но в свеженьком, с иголочки, пафосе. — Кира Владимировна, Геннадий Николаевич велел к завтрашнему дню оформить презентацию к его выступлению, которое в четверг будет. Он сказал, что вам нужно взять у Воронцова иллюстрации и сделать всё красиво.

— Карина Алексеевна, а другие сроки у генерального директора, кроме 'завтра', бывают? — полюбопытствовала Кира, оперевшись бедрами о край стола секретарши. Кофе немного взбодрил, но желание рухнуть в горизонтальную плоскость не оставляло. — Мне кажется, ему просто нравится произносить это слово: 'завтра', - вдумчиво произнесла она.

— От необходимости выполнять приказ это не освобождает, — напомнила Карина.

— Если иллюстрации арт-директор будет готовить столь же быстро, как и для сайта, то к следующей неделе, в аккурат, я с презенташкой уложусь, — наябедничала Новикова.

— Кира, ну, ты же умная девушка с богатым педагогическим опытом, — включила секретарша 'нормального человека'. — Простимулируй его. Представь, что перед тобой двоечник и прогульщик.

— А вдруг ему понравится? — выразила сомнение Новикова.

— Простимулируй еще раз, — предложила Карина.

— Если мне — нет?

— Работай над собой. Помни, что за честь фирмы иногда нужно не только постоять, но и полежать, — сказала блондинка и подмигнула.

— Полежать за честь фирмы я согласна, — призналась Кира. — Хоть прямо сейчас. Но — одна и, желательно, в своей постели. Ладно, пошла я, кхе-кхе, стимулировать Михаила Степановича.

Путь от приемной до кабинета арт-директора составлял шагов двадцать, не больше. Но Кира пыталась их растянуть. Не в смысле 'делать более широкие шаги', а вовсе наоборот. Новикова размышляла, чем же таким экстраординарным она может убедить Мишеля разобраться с фотографиями оперативно. Прежде, чем она уснет на прямо на рабочем месте. И ведь совершенно никто не виноват, что у Шеля были прямо противоположные желания.

Мишель с интересом изучил сообщение от Мышки. С одной стороны, то, что Кира думала — практически, мечтала — о нем в выходные, радовало. С другой стороны, то, в каких выражениях она, очевидно, думала о Воронцове, удручало. Но не для того Шель придумал всю эту замуту с с сайтом, чтобы вот так просто взять — и прислать фотографии по электронной почте. Нет, он планировал долгое и тесное общение. Желательно прямо совсем тесное. И после завершения рабочего дня. Когда никто не ворвется в самый неподходящий момент. Бывали в истории такие прецеденты. Нет, Шель не считал зазорным заводить шуры-муры на работе, просто не любил их афишировать. Если какая-то барышня желает похвастать приятно проведенным временем перед подружками — ее дело. Но сам Мишель сексуальные похождения никогда ни с кем не обсуждал. В этом смысле пари было нарушением его принципов. Но подробностей от него никто не требовал. Да и за пределы узкого директорского круга информация выйти не должна.

Много ли у него было женщин? Много. То самое количество, которое не упомнишь. Лет с четырнадцати, когда Миша Воронцов внезапно, за одно лето, вытянулся, он стал привлекать внимание женской половины. Ему стали оказывать недвусмысленные знаки внимания, и юноша, сначала смущаясь, а потом всё более уверенно, стал их принимать. Сложно было назвать это победами на любовном фронте. Потому что победа подразумевает какую-то борьбу, а не 'тарам-даром-дам'. А повода бороться у Шеля не было, потому что предложение значительно превышало спрос. Поэтому, когда однажды Воронцов понял, что влюбился, а объект его воздыханий интереса к нему не проявляет, он оказался беспомощен. Это был первый и последний удар по его мужскому самолюбию. К счастью, дело случилось давно, в прошлой жизни, практически. Задолго то того, как Миша Воронцов стал арт-директором 'Своей крыши' и вообще 'Мишелем'. Должны же быть в правиле какие-то исключения? Как правило же Воронцов мог себе позволить попривередничать. Обычно он предпочитал чистеньких, вкусно пахнущих, воздушных во всех смыслах девушек, которые восторженно глядели на него, нежно касались его своими тоненькими пальчиками и признавались в неземных (как сами девушки) чувствах. Шель прекрасно знал, как легко эти чувства развеиваются, если не подбрасывать дрова в их очаг. Поэтому он был предельно тактичен и обходителен в сексе. Но ни при каких условиях не проявлял инициативы, которая могла бы расцениваться как обещание чего-то большего. Он не делал подарков, кроме тех, что предусматривал корпоративный этикет. В общем, четко очерчивал рамки отношений веселым посткоитальным трепом ни о чем. Сигареткой, раскуренной на двоих (Шель не злоупотреблял, но позволял под настроение). Чашечкой кофе в постель. Со спиртным было сложнее. Говорят, у аборигенов Азии отсутствует какой-то там фермент, который вызывает ускоренное привыкание к алкоголю. Натуральный блондин с голубыми глазами, Воронцов, на первый взгляд, не имел к монголоидам никакого отношения. Но со спиртным не дружил категорически. Тот самый «удар по мужскому самолюбию» в молодости чуть было не привел к плачевным последствиям в виде алкоголизма. Хорошо, мир не без добрых людей, которые не жалеют крепкого пинка ближнему. Для Шеля этим «добрым человеком» оказался Геннадий Колчевский, тогда — еще начинающий предприниматель, работающий в сфере ремонта и дизайна интерьеров. Мишелю в те времена приходилось подрабатывать, и он, по рекомендации знакомых, подхватил несколько проектов для Гены. И когда третий он чуть было не завалил по срокам из-за случившегося запоя, Колчевский не пожалел усилий, чтобы сначала прочистить студенту-дизайнеру организм, а потом — мозги. Причем сначала Гена их вынес, потом промыл, а потом поставил на место. Деньги за медицинские процедуры Геннадий сразу вычел из гонорара, на что Мишель был не в обиде. А психотерапевтические услуги Воронцов отрабатывал по сей день. Во всяком случае, до сих пор чувствовал за собой должок. Но не рассматривал его как повод уступить начальнику в пари.