Не рассосалось.

— Здравствуйте, Геннадий Николаевич, — мужественно произнесла Новикова.

Бежать было уже слишком поздно, а игнорировать мужчину — слишком глупо.

— Здравствуйте, Кира Владимировна.

Ген-директор оторвал пятую точку от безупречно отполированного капота. Сегодня он был в неформальных черных джинсах и свободной белой рубашке поло. Он молчал, вызывая в Новиковой зудящее беспокойство.

— Спасибо за цветы. Очень красивые, — сказала она и, поймав взгляд собеседника, спрятала корзинку за спину.

— Это тоже не букет и не от поклонника? — поинтересовался генеральный.

— Чисто технически — да, не букет. Это — композиция, — отрапортовала Кира. — На второй вопрос уверенно ничего ответить не могу, поскольку не знаю, от кого он.

— Хотите, узнаю?

— Нет, — выпалила Новикова, прежде чем поняла: она действительно не хочет, чтобы Геннадий Николаевич это узнавал. И даже если он всё равно узнает, не хочет, чтобы он рассказывал.

— Вы правда меня боитесь? — В вопросе звучала какая-то злость, будто это Кира была виновата в том, что он ее так запугал.

— Да.

— Но это же ребячество какое-то! — возмутился Ген-директор. — Я что, похож на насильника?!

— К счастью, мне не приходилось раньше встречаться с насильниками, — призналась Новикова. — Поэтому я не могу ответить на ваш вопрос.

— Вы издеваетесь?

— Нет. Просто не понимаю, почему должна приглашать себе в гости совершенно незнакомого мне мужчину.

— Почему незнакомого? — удивился генеральный.

— Нет, я знаю вас как директора фирмы, в которой работаю. Но не как мужчину. Или вы ко мне в гости как директор собирались?

— А как вы можете узнать меня как мужчину, если будете общаться со мной только как с директором? — парировал Геннадий Николаевич.

«Да я и не хочу с вами знакомиться в другом качестве!» — очень хотелось крикнуть Кире. Но чувство самосохранения казалось сильнее.

— Геннадий Николаевич, откуда у вас такое желание перевести знакомство в другое русло? Если вы про «горизонталь», то, боюсь, вы не к той обратились. Во-первых, потому что я вас боюсь, как бы по-детски это ни звучало. А во-вторых, у меня куча тараканов по части секса. В общем, мне кажется, вам стоит найти себе кого-нибудь… более раскрепощенного. Простите.

— А если я не хочу «более раскрепощенного»? — поинтересовался генеральный. — Если я уже сыт им по горло?

Тут Кира вспомнила слова Карины о том, что Колчевский, по слухам, вдруг решил остепениться. Как же не вовремя!

— Даже не знаю. Но, боюсь, я пока не готова предложить вам другое блюдо. Можно, я уже пойду?

Ген-директор хмыкнул:

— Ну, если «боитесь», то, конечно, идите. Я буду работать над собой.

— Я бы на вашем месте отдохнула, — посоветовала Кира и неожиданно для себя поправила завернувшийся вовнутрь уголок трикотажного воротника. — Сколько можно работать? До свидания.

И пошла домой.

Глава 15

Удивительно, но ночь после схватки с тигром, — тьфу!.. Серым Волком! — была исцеляюще спокойной. После пережитого уже ничто не могло напугать Киру. Во истину: что нас не убивает, может здорово потрепать. Но делает смелее. Кроме того, Кире предстоял замечательный вечер в компании любимой акварели. Ну и приятного мужчины, чья бабушка гульнула с эльфом. В общем, жизнь удалась. Рядом с диваном, на котором спала Кира, стояла волшебная корзинка. Вид у нее был не тот, что вчера. Гермиона тоже прониклась любовью к цветам, и никакие уверения хозяйки, что она кошка, а не корова, на кису не действовали. Впрочем, ночь и пищащие котята всё расставили — и разогнали, — по местам. А цветы, несмотря на легкую пожеванность, продолжали радовать изысканным ароматом.

На работе Новикову ждала шоколадка: белый Ritter Sport, только не простой, а с корицей. Кира была экспертом по белому шоколаду, но такой встретила впервые. Ее руки даже подрагивали от грядущего знакомства. «Квадратиш, практиш, гуд» в очередной раз сам себя превзошел. Как и тот, кто умудрился в августе обнаружить «зимнюю коллекцию» (как гласила надпись на обертке). А когда в следующей момент в кабинет вошел Константин Сергеевич со стаканчиком капучино и поставил его перед Кирой, счастье стало не просто полным — оно приблизилось к размерам Вселенной.

— О-очень вкусный шоколад! — поделилась Новикова после того, как поблагодарила Шефа за кофе. — Они просто созданы друг для друга! — произнесла она, взяв в одну руку квадратик шоколадки, в другую капучино.

— Согласен, — кивнул КиберКот и, сунув руки в карманы, пошел в аквариум.

Интересно, это можно считать чистосердечным признанием?

Кире очень хотелось думать, что и шоколадка на столе — дело рук Кости. Но он бессердечно свалил, оставив девушку мучиться неопределенностью. Вычитка документов была занятием нудным, зато не стрессогенным. А в прикуску с корично-белым шоколадом время и вовсе пролетело незаметно. Половину обеда Кира потратила на то, чтобы покрасить и просушить ногти. Скромный розовый лак прекрасно сочетался по тону с цветом платья. После работы (и даже немножко раньше, чем положено, но один-то раз можно?) Новикова поскакала домой. Нужно было волосы вымыть, прическу уложить, масочку сделать, макияж нанести, платье надеть, кошку от него отогнать… Любая женщина знает, сколько сил и нервов нужно затратить, чтобы взглянуть на себя в зеркало без содрогания. Хотя не каждая признается. Вот и Кира, когда прозвенел звонок в дверь, изобразила на лице скуку от беспечного ожидания, будто не носилась только что по дому, высунув язык. За порогом она обнаружила Мишеля. Он держал руки за спиной и улыбался. Да вашу ж мать! Ни разу в своей, полной разочарований, жизни, Новикова не чувствовала себя в такой мере неудачницей. Пока она носилась по квартире, Михаил Воронцов, судя по его виду, отмокал в СПА, делал укладку в салоне и шлялся по супер-пупер-модно-дорогим бутикам. Он был свеж, как весенний одуванчик после дождя, и столь же позитивен. А если бы Кира его послушалась и пошла бы на выставку в старой джинсе?! Нет, они бы тогда оба были в потертых джинсах. А разница в стоимости на пару порядков — это же так, мелочи…

— Идеально, — довольно произнес Мишель, окинув девушку взглядом сверху вниз и снизу вверх. — И-де-аль-но!

И протянул из-за спины руку, в которой был… Браслет? Бутоньерка? Букет? К широкой атласной ленте на тон светлее ее платья крепилась веточка колокольчатой фрезии: нежно-розовой по краям, белой к центру, с ярким солнечным пятном на «ноготке». Вокруг бисером рассыпались бутоны лимониума в цвет. Арт-директор поднял руку Киры, обернул ленту вокруг ее запястья и завязал бант прямо под цветами. Поразительно-выразительно, до чего может дойти пытливый ум художника. И цветы с собой, и руки свободны. Новикова улыбнулась. Конечно, она не дотягивала до блондина, который словно сошел с обложки глянцевого журнала. Но это уже не ее проблемы.

Мишель дождался, пока Кира закроет дверь, и галантно подставил локоть. У подъезда стоял его автомобиль. Усадив спутницу, Воронцов сел за руль. Он воткнул ключ зажигания, держась рукой за руль, и, словно сам того не ожидал, произнес:

— Предлагаю поужинать. Я голоден, как волк. Ты что думаешь по этому поводу?

Кира на это думала, что как волк позавчера был голоден Ген-директор, но тактичность и здравый смысл заставили ее промолчать.

— Десерт или полноценный ужин? — поинтересовался Мишель. Судя по скорости реакции — у себя: — Окей, — согласился он с собой. — Значит, полноценный ужин.

— Я не мешаю? — спросила Новикова, воспользовавшись паузой.

— Ты — украшаешь! — заявил арт-директор и завел машину.

Новикова была совсем не прочь перекусить и даже — за счет Воронцова. В кои-то веки ее совесть спала сном праведника. Если у Мишеля есть деньги на брендовую одежду, обувь, укладку и даже (просто представьте себе это!) СПА-салон, он вполне способен заплатить за девушку в ресторане. Просто так. Да и притомил Киру этот ужин: Мишель буквально загонял официантку, заказывая дополнительные блюда и напитки. После кофе на посошок у Новиковой вполне сформировалась мысль, что Воронцов просто стесняется выходить с нею на люди.

— Глупость какая! — возмутился он, когда Кира предложила поехать после ужина по домам. — Как она вообще тебе в голову пришла?

— Мне кажется, ты не слишком торопишься на выставку, — поделилась своими наблюдениями Новикова.

— Я действительно не тороплюсь, — через пару секунд признался Мишель. — Но просто потому, что там вначале жуткий официоз. Я пережидаю.

«Переживаю и пережевываю», — мысленно закончила за него Кира. Она дала ему возможность «соскочить». Не воспользовался — сам дурак. Допив кофе, арт-директор неожиданно глубоко вздохнул, встал, протянул Кире руку и предложил:

— Поехали?

К тому моменту, когда Кира с Мишелем добрались до выставочного зала местного отделения союза художников, от официоза, — если он вообще был, — там не осталось и следа. Любители живописи кучковались группками и, сжимая разноцветные одноразовые фужеры, делились впечатлениями. Выставка называлась «Восток — дело тонкое». Банально? Банально. Зато по сути. Стены украшали акварельные пейзажи со всей Азии. Вот буйство тропиков у развалин индийского храма, где Каа усмирял бандерлогов. Вот нежные пионы на фоне китайской беседки, в которой философствовал кумир Романа. Вот маковое пламя казахстанских степей, разжигающее закат. Вот цветущая сакура, которая… Ну, да. Набила оскомину. Но куда без нее?

Картин было столько!.. Они были такими!.. Единственное, чего сейчас желала Кира, чтобы Мишель, наконец, уже свалил. Куда-нибудь. Его суетливое оглядывание очень мешало сосредоточиться и получать удовольствие. На какой-то момент мечта Новиковой исполнилось, и арт-директор «Крыши» исчез, но вскоре вернулся с двумя бокалами шампанского.