Я подошел к девчонке, что стояла ко мне спиной, и осторожно коснулся ее локтя со словами:

— Надеюсь, вы не будете возражать, если я украду вашу спутницу буквально на один танец?

У прыщавого я поинтересовался нарочито вежливо. Женька тут же обернулась и во все глаза уставилась на меня.

— Костя?..

Глава десятая

— Костя, — кивнул я.

— Что ты здесь делаешь? — хлопала глазами Женька.

— По-моему, все то же, что и обычные люди в подобных заведениях: отдыхаю, выпиваю, приглашаю симпатичных девушек на танец!

В этот момент в нашу беседу вклинился прыщавый:

— Извини, братишка, но эта конфетка занята!

Женька побагровела от злости и, сжав кулаки, резко повернулась к своему спутнику:

— Бочаров! — зашипела она, — Я тебе в сотый раз повторяю: сгинь, нечистая!

Кажется, для убедительности Женя даже топнула каблуком. Я тактично промолчал.

Бочаров хмыкнул и, наконец, покинул Женьку, слегка покачиваясь от выпитого.

— Твой ухажер? — улыбнулся я.

— Да, чтоб он провалился! — парировала Женька, — Парень на класс старше учился. Вот же пристал, как банный лист! Еще б немного, и все ребра ему пересчитала! Липучка!

Я по-прежнему стоял напротив Женьки и ждал.

— Ну, чего уставился так на меня? — сердито воскликнула девчонка.

— Вообще-то я тебя пригласил на танец, если ты не забыла! — едва сдерживая улыбку, напомнил я. Никогда прежде не видел Женю такой озадаченной.

— Забей! — устало отмахнулась Женька, — Я на этих ходулях даже передвигаться нормально не могу!

Женька сделала страдальческое лицо и посмотрела вниз на свои босоножки.

— Зачем же ты тогда их напялила? — резонно поинтересовался я.

— Надо было! — вновь покраснела Женя, — Для очень важного дела.

Я не стал уточнять, что это за дело такое у старшеклассницы появилось поздно вечером в местном клубе. Вместо этого я осторожно взял Женьку за руку и потянул на танцпол. Зазвучали первые аккорды «What Hurts the Most».

— Как раз медленный танец! — приободрил я Женьку, — Уж потоптаться на месте-то ты сможешь?

Женя тяжело вздохнула, но мое приглашение все же приняла.

— Если честно, я никогда не любила все эти медленные танцы! — зашептала мне в ухо Женька, — Чувствую себя чрезвычайно глупо!

— Брось, у тебя отлично получается! — улыбнулся я девчонке.

— Будто я героиня второсортного американского фильма для подростков, — сбивчиво продолжила Женька. — Замухрышка, которая пришла на собственный школьный выпускной перед поступлением в колледж…

— Тогда я капитан футбольной команды! — серьезно сообщил я.

— Три ха-ха! — парировала Женька.

Я стал внимательно разглядывать Женькино лицо. При свете софитов, да еще и с косметикой, оно казалось мне совсем чужим. Женя, в конце концов, смутилась.

— Ну, ты чего вылупился опять? — рассердилась она.

— Зачем ты нарисовала себе такие губищи? — поинтересовался я.

— Тебе какое дело? — рассердилась Женька, как бы невзначай наступив мне на ногу каблуком. Это было больно.

— И вообще, — Женька покраснела, — Клешни свои подтяни с моей задницы!

Во время танца я даже не заметил, как мои руки сами скользнули ниже с талии девчонки.

— Извини! — широко улыбнулся я, — Дело привычки.

— Ах, ты мартышка! — неожиданно произнесла Женька.

Вот это поворот. Я даже остановился:

— Евгения, ты в курсе, что сейчас испортила такой романтический момент? — насмешливо поинтересовался я.

— Какой еще такой романтический момент? — задохнулась от возмущения Женька и вновь встала мне на ногу.

— Ну, все! — рассердился я. — Пойдем-ка выйдем на свежий воздух!

Песня едва доиграла до середины, а мы с Женькой уже поковыляли к выходу, расталкивая танцующие парочки. Я придерживал девчонку под локоть, а она забавно при этом семенила на каблуках.

— Надеюсь, ты не пила спиртное? — между делом строго спросил я.

— Что? Нет, конечно! В стакане была просто кола! — пояснила Женька, а потом подозрительно прищурилась, — А вообще, тебе-то какое дело?

Я и сам не мог объяснить, какое мне дело до того, что пила Женька, и до прыщавого ухажера тоже… Наверное, рядом с Женькой я ощущал себя старшим братом девчонки. И эти каблуки, короткий сарафан, боевая раскраска на лице определенно мне не нравились.

Мы вышли из душного заведения на улицу.

— Фу, ну и накурили же там! — поморщилась Женька.

— Тебя дедушка не потеряет? — учтиво поинтересовался я.

— Он в гостях сегодня, — ответила Женя, поежившись. На улице моросил мелкий дождь. Я протянул Женьке свой джемпер.

— Вот, накинь на плечи! — небрежно проронил я.

— Как учтиво с вашей стороны, Констанция! — проворчала Женька, тем не менее, укутываясь в мой джемпер.

«Констанцию» я пропустил мимо ушей.

— Ты и сегодня откажешься от моего предложения проводить тебя? — спросил я, на всякий случай оглядываясь, нет ли поблизости «своих людей» Наташиного бывшего мужа.

— На пляж хочу, — зевнула Женька.

— На пляж? — удивился я, — А дождь тебя не смущает?

— Разве это дождь, — хмыкнула Женька, вытягивая вперед ладонь, — Так, спрей какой-то.

Мне не хотелось оставлять Женю одну, поэтому я дурашливо поклонился:

— На пляж, так на пляж. Все к вашим услугам!

Мы медленно побрели в сторону пляжа, который находился буквально в нескольких сотнях метров. Пару раз Женька споткнулась, хватая меня за руку.

— Вот жеж наказание! — пропыхтела она, — Ты не в курсе, зачем девчонки напяливают такие каблучища?

— Ты же для чего-то напялила, — резонно ответил я. — У тебя надо спросить!

Вместо ответа Женька стянула босоножки и пошлепала босыми ногами по мокрому асфальту. Идти теперь мы стали поживее.

— Я проводила некий эксперимент, — доверительно сообщила мне Женя, — И, кажется, он с треском провалился.

Пляж в этот час и в такую погоду был пустынным. Мы пробрались по влажному песку к небольшому деревянному «зонту» и уселись на старый сломанный шезлонг. Здесь, как и с утра, штормило. В сумерках темно-фиолетовые волны с шумом набегали одна за другой к берегу. В этом глухом грохоте моря казалось, что жизнь бесконечна. Не хотелось говорить. Ни о чем не думать, а просто наслаждаться.

— Кажется, у меня теперь будет мозоль на ноге! — нарушила молчание Женька. Волшебный миг упущен.

— Ты так и не поведаешь мне, для чего нужен был весь этот маскарад? — повернулся я к девчонке. В сумерках ее накрашенные губы были совсем черными.

— Ты будешь смеяться, — застенчиво отозвалась девчонка.

— Ну, же? — поторопил я ее с рассказом.

— Скажем так, — Женя замялась, — Я проверяла себя, на что способна, как женщина!

— Чего-чего? — поперхнулся я.

— Ну, вот. Я же говорила! — вздохнула Женя, — Сейчас издеваться начнешь! Эти босоножки, помада… это не мое, конечно. Одолжила.

Внезапно меня осенило:

— Тебе нравится какой-то парень? Хотела произвести на него впечатление, так?

— Может и так, — уклончиво ответила Женька, — Почему я должна тебе об этом рассказывать?

— А кто он? — загорелся я. Мне, правда, было любопытно, кто мог заинтересовать мою такую необычную подругу Женьку, — Неужели тот славный юноша, что тебя конфетой назвал?

— Я тебя, Косточка, в море зашвырну! — пригрозила кулаком Женька.

Я громко рассмеялся.

— Ну, скажи?

— Да, какая разница? — отнекивалась Женя, теребя подол сарафана.

— Скажи, скажи!

— Ну, хорошо! Это ты! — выпалила Женька.

Я даже смехом подавился.

— Ты, Женя, не шути так…

Мы молчали и смотрели друг другу в глаза. Казалось, рокот волн в напряженной тишине стал еще громче. Женька моргнула пару раз, затем лукаво улыбнулась и расхохоталась:

— Ой, Костя… Да, пошутила я! Видел бы ты… видел бы ты свою физиономию! — звонко заливалась она. Лицо у меня в тот момент и вправду вытянулось от удивления.

— Надеюсь, теперь мы закроем эту тему? — отсмеявшись, поинтересовалась Женя. — Тем более, эксперимент с треском провалился, как я уже говорила.

— Суженный не пришел? — осторожно поинтересовался я.

— Пришел, не пришел: какая разница? — пожала плечами Женька, — Не получилось из меня никакой Золушки. Не быть мне, как остальные девчонки!

Женя продолжила нервно теребить юбку сарафана и смотреть в одну точку, далеко за горизонт. Я хотел приободрить ее, сказать, что это в ней и привлекает: она не такая как остальные. Но Женя внезапно продолжила.

— Твоя ненаглядная… ну, эта… в вишневом платье. Я видела ее несколько раз на пляже. И на набережной вас видела. Вот она такая женственная, притягательная. Наверное, этому нельзя научиться?

Я молчал. Не ожидал, что с Женькой придется трепаться на такие девчачьи разговоры. Наверное, девчонке уместнее было бы вести подобную беседу с мамой. Но я знал, что родители Жени уже давно живут далеко и отдельно от нее…

— Зачем я тебе это говорю? — спохватилась Женька, — Забудь, пожалуйста!

— Брось, Женя! — серьезно начал я, — Ты очень классная! И через пару лет все парни в городе тебе проходу не будут давать!

— Ну-ну! — Женька с остервенением начала стирать винную помаду с губ, размазав ее подбородку, — Сама вижу, что это все не мое! И ты так говоришь, будто сам в первую нашу встречу не спутал меня с мальчишкой!

— Ты была в закатанных брюках, в футболке… — в свое оправдание начала я. — А твоя ужасная панама? Если ты по-прежнему будешь носить ее, то парни, действительно, разбегутся! Выкинь панаму, мой тебе совет.

— Устроил тут модный приговор! — проворчала Женя, затем тяжело вздохнула и плавным движением привычно заправила за ухо светлую короткую прядь. Через несколько секунд прядка опять выбилась, тогда я сам аккуратно поправил Жене волосы. Девчонка вздрогнула и удивленно посмотрела на меня.