В конце концов, Маша решила, что переусердствовать глупо. Да и погода не способствует. Вместо платья надела обычные свои джинсы, а сверху – светло-серую маечку с надписью «Drink coffee and destroy»[3]. Вполне соответствует и пожеланиям, и сегодняшнему дню.

Калерия Яковлевна, убедившись, что Маша не собирается разносить ее драгоценную технику, разрешила девушке пользоваться кухонной кофеваркой. Так что через десять минут Маша заполучила свою огромную чашку американо и несколько пышных блинчиков на завтрак, вышла со всем этим на веранду, сыпанув корма в Виконтову миску, и подумала, что жизнь удалась.

Два дня за городом сотворили чудо.

История с «Барсом» и увольнение словно подернулись весенней дымкой, остались позади и с каждым часом удалялись, будто Маша уносилась от прошлого на поезде. Стучат колеса, позвякивает ложка в стакане с чаем, и так хорошо…

Пусть Маша влезла в непонятную историю, пусть нужно следить, чтоб никакой дурак не причинил вреда коту, да и за котом, снова обнаружившим кузнечиков, тоже нужно следить…

Зато ощущение внутри – хорошее!

И во многом – благодаря Егору.

Этот момент тоже не следовало упускать.

День потянулся своим чередом. Виконт, наигравшись в саду, завалился спать на коврике в гостиной, Маша устроилась рядом и читала очередную книжку: на сей раз пособие по ветеринарии. Через некоторое время придется возвращаться к активной работе, идти в клинику и заниматься с пациентами, а на самообразование времени вечно нет. Вот и воспользуемся выпавшим случаем…

Егор появился около часа дня.

Маша слышала, как он здоровается с Валентиной Матвеевной в коридоре, а потом Макаров заглянул в гостиную. Полюбовался открывшейся ему картиной и вопросил:

– Наслаждаетесь жизнью?

– Наслаждаемся, – согласилась Маша, стараясь не улыбаться слишком уж широко.

– Тогда сейчас я вам еще добавлю удовольствия. Я мороженое привез, фисташковое, целый жбан. Хотите?

– Так ведь скоро обед!

– Это не обед, а разведка боем! Вам сколько шариков – один или два?

– Три, – сказала Маша.

Они ели мороженое и размышляли, не взять ли по второй порции, когда послышался шум приближающейся машины.

Егор встал и выглянул в окно.

– Ага. Это Тарас и Фаина. Он ее часто подвозит, у нее своей машины нет.

Маша тоже встала и подошла к окну.

Подрулил «Мерседес» – не новый (Маша в этом не слишком хорошо разбиралась, но потрепанность машины бросалась в глаза), остановился рядом с внедорожником Егора.

Макаров вздохнул и опустил занавеску.

– Валентина Матвеевна их встретит, конечно… Но пойдемте и мы с вами.

Когда они вышли в холл, домоправительница как раз открывала входную дверь.

Вначале на пороге нарисовался Тарас.

С первого взгляда он производил приятное впечатление: симпатичный, даже красивый молодой человек в отглаженных брюках, рубашке и небрежно наброшенном на плечи пуловере нежно-голубого цвета. Европейский стиль, так обычно ходят иностранцы. Тарас был светловолос, щеки покрывала щетина, придававшая ему сходство с мужчинами-моделями, которые рекламируют дорогие часы или небюджетные путешествия. Как такой человек затесался в компанию «неудачников»? Зачем? Как и Алена, ездит сюда самоутверждаться за счет двух других?

Девушка, вошедшая за Тарасом, была одета во все черное, словно траур носила. Она тащила с собой огромный рюкзак, выглядевший ужасающе небрежно на фоне маленького черного платья, ботиночек на каблуках и широкополой шляпы. Глаза девушки были густо подведены – тоже черным, естественно, – и вид она имела такой, словно упрекала весь окружающий мир в излишней жизнерадостности.

– Привет, Егор, – поздоровался Тарас, протягивая руку брату. – Давно не виделись.

– С прошлой субботы, – согласился Макаров, – давно ужасно!

– Вот тебе бы все шутить, а я всю неделю скучаю по нашим посиделкам. На работе нудятина, так хоть у тети Иры душа отдыхает. Эх, жаль, что ее нет. Как она там, в своем отпуске?

– Отдыхает. В море купается. Греческие салаты ест.

– Вот я не понимаю, зачем тратить на это деньги, – заговорила девушка. Голос у нее был тонкий, но не жалобный, а пронзительный, словно кто-то увеличил комара до гигантских размеров и научил общаться. – Если есть свой дом, сад… Зачем ездить куда-то? Самолет может упасть, каждый день по телевизору показывают.

– Все – тлен, да, Фаиночка? – засмеялся Егор и чмокнул ее в щеку. – Ты в своем репертуаре.

– Репертуар тут ни при чем! Я волнуюсь за тетю Иру. Здесь хотя бы все свое, привычное, а там эти кошмарные греки!..

– Фаинка, ты в Греции была? – весело осведомился у нее Тарас.

– Не была, но…

– Так как ты можешь утверждать, что там плохо?

– Не обязательно есть прокисший салат, чтобы понять, что он прокис, – отчеканила Фаина. – В родном доме и стены помогают! А на чужбине может подстерегать такая опасность, о которой мы даже не догадываемся!

«Она ведь не всерьез, – подумала Маша, завороженно наблюдая за девушкой. – Не может она такое говорить всерьез!»

Фаина походила на книжного персонажа, которого зачем-то вырезали с иллюстрации к роману и отправили в путешествие по реальному миру. Господи, неужели такие люди действительно существуют? Или она прикидывается, создает образ, интересничает?..

– А на обед сегодня что? – поинтересовался Тарас. – Ух, как я люблю готовку Калерии! Мясо будет?

– Как ты можешь есть мясо… – пробормотала Фаина, но без энтузиазма. Видимо, этот спор уже настолько всем приелся, что его даже всерьез не начинали.

– Давайте я вас сначала познакомлю, – сказал Егор. – Тарас, Фаина, это Мария, она… моя знакомая, и она на время отъезда тети присматривает за Виконтом. Мария – ветеринар.

– Кошачий доктор? Классно! – с веселым удивлением произнес Тарас и протянул Маше руку. – Здравствуйте. Тетя решила своего любимого котика оградить от всех опасностей жестокого мира, как выразилась бы Фаина?

– Это обычная практика. Если животное дорогое и сдавать его в специальную гостиницу не хотят, можно нанять специалиста.

– Гостиницы для кошек и собак! – провозгласила Фаина. – Это немилосердно!

– А что милосердно: выкидывать их на улицу, пусть выживают, как могут? – Тарас, видимо, собирался пикироваться с кузиной до последнего. – Доброта и сердечность!

– Милосердно – вовсе не заводить животных. Если их не станут покупать, то не станут и разводить. Это глупость – искусственное выведение пород! Вы знаете, сколько кошек в мире? Пятьсот миллионов, и это только домашних! Мне иногда кажется, что этот искусственный культ котиков, который нам навязывают, до добра не доведет!

– Котики захватят мир, – согласился Егор, – и пускай. По мне, так они лучше многих людей. Пойдемте-ка в столовую, там уже кофе готов.

На запах кофе прилетела следующая птичка – экзотическая.

Когда все расселись за столом, в комнату впорхнула тоненькая девушка в ярком наряде, особенно красочно смотревшемся на фоне вороны-Фаины.

Алена, вспомнила Маша. Любительница экстрима и работница телевидения.

– Привет всем! – провозгласила девушка, тряхнув длинными светлыми волосами; они вились и торчали во все стороны, совсем как Машины.

Личико у Алены было тонкое, словно фарфоровое, однако, приглядевшись, Маша заметила жесткие складки у рта и между бровей. Этой палец в рот не клади…

– Фаинка, Тарас, чмок. Как дела? Егор, ты обзавелся подружкой?

Цепкий взгляд прошелся по Маше с ног до головы, и та порадовалась, что не надела платье, остановившись на нейтральной одежде. «Я не представляю опасности», – словно говорил Машин костюм. Так и нужно.

Егор снова представил Троицкую, и Алена улыбнулась, как барракуда:

– Что, серьезно? Тетя Ира наняла телохранительницу для котика?

– Я просто ветеринар.

– Ага, конечно. Круто живет кот: за ним личная прислуга ходит и попу ему подтирает!

– Ты тоже так бы хотела, Алечка? – осведомился Тарас.

– Конечно! В следующей жизни желаю быть котиком. Только не помойным, а домашним.

– В следующей жизни, Алена, – отчеканила Фаина, – если ты будешь вести такой же образ жизни, как сейчас, то переродишься максимум червяком. А скорее – жуком-навозником.

– Тоже неплохо, – ничуть не расстроилась девушка.

Она уселась на стул, закинула ногу на ногу и поддернула огненно-красную юбочку так, чтобы видны были идеально тощие коленки. – Век жука недолог, а накосячить я в таком виде не успею. Следующей стадией будет котик.

– Зная тебя, можно быть уверенным: ты и в виде жука можешь натворить бед, – хмыкнул Тарас.

– Это точно, – легко согласилась Алена. – Ну, мы почти все в сборе, а Венька, как обычно, опаздывает. Может, начнем без него? Что сегодня на обед?

Маша слушала их разговоры, вроде бы легкие, но с подвохом, переводила взгляд с одного на другого и пыталась понять, зачем эти люди сюда приехали.

Кроме Тараса, никто не поинтересовался, как дела у тети Иры, будто ее собственный дом являлся не ее личной, а общесемейной собственностью, куда можно являться, когда захочется. Вести себя как хозяева. Закидывать ноги на стулья, пользоваться благами, которые на самом деле – не твои…

Маша начинала понимать, почему Егору не особо приятна эта компания. Люди вели себя так, будто все окружающее принадлежит им. Как будто весь мир должен принадлежать им по умолчанию.

Это было самое первое впечатление, неизвестно, точное или нет, но Маша чувствовала это именно так.

Глава 7

Вениамин появился минут через десять.

Это оказался полноватый, тюфячного вида парень лет двадцати пяти – двадцати восьми, одетый в обычные джинсы и толстовку горчичного цвета, не делавшую его симпатичней. Из всех присутствующих Вениамин, пожалуй, производил самое неприятное впечатление, и Маша поняла, отчего Егор считает его главным подозреваемым. Словно этот человек вместо толстовки напялил на себя неуспешность; сядешь с таким рядом – и заразишься и потом всю жизнь проведешь в унынии и паутине. Даже готически-мрачная Фаина не казалась такой серой, будто покрытой пылью. А Вениамин – казался.