Глава 23

Этот гад не давал ему ни одной зацепки. Ни одной лазейки не оставлял! Никак к нему не подкопаешься, все продумает, все хвосты подчистит. Душу дьяволу Соболев продал, что ли?

А даже если так, ничего этому гаду все равно, не обломится. Обойдется. Он свою душу, тоже, не за просто так разбазарил. Да и полезнее черту будет, вон, скольких досрочно на постой в ад отправил.

Эта мысль и воспоминания были приятными. Заставили немного отвлечься. Он даже позволил себе поерзать, устраиваясь поудобней. Хорошо, все-таки, что удалось обнаружить этот недостроенный дом. Следить за кем-то в секторе частных, да еще и элитных домов, тот еще геморрой. Кругом куча охранников, собак, самих богатеев, трясущихся за свои никчемные жизни. Только все это его занимало мало. А вот Соболев…

Соболев. Он должен умереть. И точка. Сколько можно ждать? Он и так уже столько лет дожидается удобного случая.

И теперь, конечно, потерпит. Не запорет все из-за нетерпения и жажды мести. Должен же этот гад ошибиться! Где-то, да должен. А он дождется и найдет его слабое место.

Он следил за ним уже столько времени, и еще немного проследит.

Был момент вчера вечером, когда он подумал, что сумеет добраться до этого гада. Но, нет, даже ночью Соболев и его охрана не теряли бдительности.

Да еще и эта сучка. Она все время отвлекала его внимание. Он никак не мог понять, с какой радости Соболев ту держит возле себя? Даже в офис вчера притащил. Но тут ясно, это понятно, как раз. Вчера к нему глава местного криминала приезжал, видно, девка гостя «развлекала».

Внутри закрутилась привычная злоба и ненависть на эту падлу. Его он, значит, за какую-то потаскушку без рода и племени, едва не пристрелил! Он, значит, под трибунал по милости Соболева попал. На зону. А теперь этот борец за правду своим гостям такие развлечения, за которые его под дулом автомата держал, сам предлагает, лишь бы в работе способствовали. Падла! Ну, ничего. Ничего. Соболев ему за все заплатит. И шлюхой этой он еще попользуется.

Однако, непонятно, с какой стати Соболев ту, вообще, у себя в доме держит? Или и сам грешен стал с годами? Потянуло на это дело? Оценил, как приятно, когда беспомощная жертва смотрит на тебя загнанным взглядом. И ничего, ничего не может. Какой же это кайф…

На секунду отставив бинокль, он мечтательно прикрыл глаза, предаваясь приятным воспоминаниям.

А сучку, кстати, хорошо стерегли, как ни странно. Это он даже лично проверил, когда та выбралась по магазинам. Интересно, чтоб не убежала? Или Соболев имел на нее другие виды? Большие планы?

Как бы узнать? Пока было мало что ясно. Но он даже приблизиться к девке не смог. Охрана его оттерла так, что и не придерешься. Только и смог, что телефон вытянуть. Правда, без особого толку. Информации в том было — кот наплакал. Новый тот был, что ли? Только с десяток номеров. При ее-то уровне и клиентуре, как-то слабо. Правда, теперь у него имелся номер Соболева. Только что с тем делать? Сообщать о своем присутствии звонком и «горячим» приветом от бывшего собрата по оружию — он пока не собирался.

Эта падла сама узнает все, и вспомнит, и посмотрит ему в глаза под дулом пистолета. А потом он его пристрелит. Наконец-то.


Костя уехал в офис часа два назад, а Карина так и сидела в спальне. И дело было вовсе не в том, что она боялась взбучки от Фила. В отличие от предыдущей экономки Соболева, парень очень хорошо понимал, когда можно поддевать или смеяться, а когда и рта раскрывать не стоит. И сейчас, Карина не сомневалась, Филипп даже не попытается выяснять, что произошло ночью в кухне. Да и потом, сам не маленький, техническую сторону процесса и так поймет. А изливать душу никто и никому не обязан.

И, тем не менее, зная, что никто не будет ее трогать, она все равно не выходила из комнаты.

Почему? Карина не знала. Наверное, просто, не была пока готова к встрече с жизнью, миром, или чем-то там еще, пока не придет в себя. А этого она, определенно, еще сделать не успела. И в какую именно себя ей надо приходить — тоже еще не могла бы сказать с уверенностью.

Такие размышления даже для нее самой попахивали шизофренией, но иначе сформулировать не получалось.

Как-то, не особо воодушевленно вздохнув, Карина поднялась и побрела в гардеробную. Медленно, словно с трудом переставляя ноги. И неясно с чего, ведь. Выспалась же утром. Да и ночью ее не мучали, а… Или, все-таки, мучали? Как понять? И как разобраться с тем, что теперь творится внутри нее.

Остановившись перед зеркалом, Карина сбросила на пол халат и посмотрела на свое отражение. Тело было все то же, что и десять дней назад. Только синяки прошли уже совсем. На ребрах слабый след остался. А так — все. Ничего не изменилось в ней внешне. А внутренне… Внутренне она сегодня вдруг ощутила себя совершенно иной. Какой — пока не поняла. Но не такой, как была до того момента, пока не встала ночью вот в этой самой комнате и не обняла Костю со спины.

Из зеркала на нее смотрела та Карина, которая была так знакома. И не она. Что-то изменилось в глазах этой женщины. Появилось что-то непривычное и новое. Только вот не разобрать пока, хорошее или плохое? И не страх ли там, в этих напряженных глазах. Наверное, и он тоже.

Сделав два шага, она почти впритык стала к зеркальной поверхности. Протянула руку и приложила ладонь к прохладному стеклу. Еще раз внимательно осмотрела себя.

Было время, когда она ненавидела все эти округлости и линии. Потом начала принимать, как нечто безысходное. Не как проклятие, даже. А как карму, наверное. Она такая, какая есть, и просто несет все, что дано ей в этой жизни. Но в этот момент Карина смотрела на свое тело по новой.

Все еще высокая грудь, и правда, полностью природная, без каких-либо хирургических вмешательств. Полная, упругая. Тонкая талия и крутой изгиб бедер. Длинные, стройные ноги. Карина не была хрупкой или тонкокостной. Но и не плотной. Изящной, в каждой черте, пожалуй. От природы красивой. Но и, нельзя было не признать, что она немного лукавила, когда, флиртуя в отеле с Костей, заявляла, что совсем не в курсе достижений косметологии.

Да, Карина не увеличивала грудь и губы. Это все было ее, родное. Но она регулярно посещала клинику, не пропуская курсы биоревитализации, чтобы кожа лица и тела оставалось по-молодому упругой и розовой. Она не понаслышке знала, что такое «Ботокс», и благодаря ему на ее лице практически не было и малейших морщинок, уже положенных по возрасту. Лазерные процедуры помогли забыть о нежелательных волосках, и на лобке сейчас осталась лишь аккуратная, дразнящая и заманивающая темная полоска. А на остальных участках тела — и в помине ничего не осталось.

Что поделать, ее покровители и клиенты даже избивать хотели красивое тело.

Это ли тело привлекло его?

Возможно. Но сколько таких «тел» крутилось вокруг Соболева? Десятки, сотни? Кто упустит шанс завлечь в свои сети такую добычу даже на время? Почему же он выбрал ее, Карину?

Она вот, не стремилась привлечь его внимание. Отбивалась, даже.

Может он поэтому так старался ее заполучить? Добился, получил. И что теперь? Чего ей ждать от непонятного и настойчивого мужчины, упорно идущего к какой-то своей, неведомой ей цели?

Карина уселась на пол, на свой халат, по-турецки скрестила ноги и продолжила отстраненно себя рассматривать.

Не девочка, ведь. Совсем уже не девочка. А этой ночь впервые испытала оргазм в постели с мужчиной. Не сама себе доставила удовольствие. А он ей его подарил.

Карина резко выдохнула и закрыла лицо руками.

Она не знала! Не знала, что бывает так!

Как такое возможно?! Как? Ведь вся ее жизнь состояла из сплошного секса?!

Почему же она не знала, что ТАК бывает?

И ладно бы ее только пытали и мучили. Но были же в ее жизни и другие мужчины. Когда Дима разрешил ей самой выбирать покровителей и почти перестал «сдавать» членам своего клуба, она избегала тех, кто мог причинить ей боль. Те мужчины, которых Карина выбирала, были, скорее, вечно куда-то спешащими, погруженными в свои дела. Которым по статусу и положения положена была умелая и разбирающаяся любовница, и которым некогда было тратить время на случайные поиски. Эти мужчины не были внимательными любовниками, да. Скорее, приходя к ней, они сбрасывали все свои стрессы, семейные, политические, финансовые, и снимали рабочее напряжение, используя ее как психотерапевта, что ли. И в разговоре, и в сексе. Они, ясное дело, не заботились о ее удовольствии. Это она должна была обеспечить им максимальный кайф.

Были в ее жизни и две другие попытки. Карина пыталась завести роман. Ну, или что-то похожее. Она пробовала «встречаться» с мужчинами, которые не знали ни кто она, ни чем занимается. Просто знакомилась в баре, по «заданию» психотерапевтов, когда проходила одну из реабилитаций. В те два раза, она выбирала мужчину, который бы привлек ее физически, возможно, возбудил бы. Но и тогда Карина не испытала оргазма во время секса. Не могла оказаться настолько уязвимой. Настолько потерять контроль.

Почему же с ним? С Костей допустила подобное? Почему это вышло так?

Карина откинулась на холодное зеркало спиной, отвернувшись от своего отражения. Не глядя на себя, не видя этого тела, не напоминая себе о том, для чего его холили и лелеяли, содержа в «рабочем» состоянии, признаться себе было легче. Она начала доверять ему.

Как? Когда? Почему? Понятия не имела.

Как, вообще, можно было рискнуть довериться мужчине, после всего, что те с ней творили? На этот вопрос она не знала ответа.

А вот что Карина знала, это то, что нечто изменилось в ней, когда она нашла свой пояс в его рабочем столе. Что-то треснуло и надкололось. И пошло трещиной, когда, проснувшись, она увидела Соболева, спящего у нее на коленях.