Алекс нервно сглотнул и непроизвольно сжал кулаки. Растерялся, не знал, как теперь себя вести, как смотреть ей в глаза и что говорить. Былая уверенность в своих силах вмиг испарилась — Гилберт без труда мог справиться с Лизой, но Царев вряд ли был на это способен.

Как в замедленной съемке, Краснова подошла к скамейке и, не обратив на Алекса никакого внимания, присела рядом с Женей.

— Что с тобой? Почему ты не на льду?

Лиза испугалась не на шутку, в голове возникали мысли одна страшнее другой — упал, получил травму…

— Мам, ну перестань, — недовольно проворчал мальчик, вырываясь из чрезмерной опеки матери. — Все со мной хорошо.

— Мам? — Алекс опешил, отчего голос заметно охрип.

В сознании сработала бомба, едва не сбив его с ног взрывной волной. Он переводил взгляд с Лизы на Женю и обратно, пытаясь найти общие черты, но тщетно — они мало походили на родственников. Если бы он заметил хоть какое-то сходство, то непременно бы догадался, а сейчас чувствовал себя обманутым. И почему он раньше не удосужился посмотреть фотографии? Почему не спросил хотя бы фамилию у этого мальчика? Как позволил себе расслабиться настолько, что оказался в тупике?

— Что вас так удивляет? — раздраженно поинтересовалась Краснова.

— Да нет, ничего, — Гилберт равнодушно пожал плечами, но не сдержался от едкого замечания. — Если вы так и будете сюсюкаться с мальчиком, то лучше сразу отдайте его в балет.

Лиза вскипела мгновенно. Могла стерпеть все что угодно, но, когда дело касалось сына, ее было не остановить. Отбросив страхи и сомнения, она всегда рьяно, подобно львице, бросалась на его защиту.

— Что лучше, я знаю сама. Мой сын будет заниматься хоккеем! Тем более, вас это совершенно не касается.

Мало того, что Алекс морально уничтожал ее на работе, так теперь еще и посягал на ее личные границы. И этот факт вызывало крайне негативные эмоции — кто он такой, чтобы вмешиваться в ее жизнь?

— Что ж, вы правы, — его резкий, металлический голос пронзил насквозь, заставив зябко поежиться. — Всего доброго, Елизавета Андреевна, — окинув ее напоследок презрительным взглядом, Гилберт направился к выходу.

— И вам того же, — в тон ему ответила Лиза и облегченно выдохнула.

После того, как он скрылся из виду, напряжение сразу спало, и к ней вернулась способность мыслить здраво. То, что этот неприятный тип ошивается возле ее сына, ей совершенно не понравилось, и она тотчас же решила выяснить причины.

— Что он хотел от тебя? — обратилась к сыну, но тот не очень-то спешил делиться подробностями.

— Ничего.

— Жень, я же видела, как вы общались.

— Да ничего он не хотел. Просто спросил, почему я на скамейке.

— А ты чего сказал?

— Правду, конечно.

— Совсем все плохо, да? — виновато спросила Краснова и нежно погладила мальчика по голове.

— Нормально.

— Жень, потерпи чуть-чуть. Я обязательно найду выход и куплю тебе коньки, — пообещала она, в очередной раз сглатывая горький ком в горле.

Лиза всегда испытывала чувство вины перед сыном. Ее зарплата не позволяла покупать ему дорогую одежду, крутой телефон, планшет, — все то, что было у его сверстников. По мере возможностей она старалась обеспечить его всем необходимым, обделяла себя во многом, но денег все равно не хватало.

— Я знаю, мам. Все правда хорошо, пойду переодеваться, — ответил Женя и, чмокнув ее в щеку, отправился в раздевалку.

Совесть услужливо напоминала ему об обмане, но он отмахивался от этих мыслей. Думал только о том, как порадует мать, заработает деньги и сам купит себе коньки, а если повезет, то и ей что-нибудь приятное. Он нисколько не сомневался, что Алекс сдержит слово и поможет ему.

***

Гилберт вернулся домой непривычно рано. В квартире царила гробовая тишина, а это означало, что Элис еще не пришла. Бросив ключи на тумбу около входа, он не стал включать свет, прошел прямиком к бару и, налив себе двойную порцию виски, грузно опустился в кресло.

Алекс не боялся одиночества, наоборот, сбросить маски и побыть наедине с самим собой было бесценно, но со временем так привык к постоянному присутствию Элис в своей жизни, что без нее ощущал внутреннюю пустоту. Сделав большой глоток обжигающей жидкости, он откинулся на спинку и прикрыл глаза, смакуя послевкусие.

Весь день его преследовало лишь одно желание — расслабиться и наконец спокойно все обдумать. Совсем недавно события в его жизни шли своим чередом. Существовала определенная цель и четко расписанный план для ее достижения. Но одного только нелепого совпадения хватило, чтобы спутать все карты, сбить его с пути.

Теперь каким-то непостижимым образом мысли, чувства и желания сплелись в тугой клубок, и стало непонятно, как это все распутать. Мало ему было проблем с Красновой, как совершенно неожиданно добавилась еще одна. Мальчик, которому он обещал помочь, оказался ее сыном. Этот факт отрезвил, свел на нет все приложенные усилия, и благородные порывы вот-вот готовы были уступить место корысти.

Однако Алекс на корню зарубил крамольные мысли, решив, что ни в коем случае не будет использовать ребенка в достижении своих целей. Вот только на вопрос, хочет ли он теперь помогать, зная всю правду, не сумел ответить. Будет ли это правильно в сложившейся ситуации?

Комнату внезапно залил яркий искусственный свет, заставив Алекса непроизвольно зажмуриться.

Элис невозмутимо прошла на кухню и принялась разбирать принесенные пакеты с продуктами.

— И где ты шлялась? — нарочито грозно спросил Гилберт и притворно нахмурил брови.

Элис вздрогнула от неожиданности и, заливисто рассмеявшись, развернулась к нему.

— С ума сошел так пугать? Ты что здесь делаешь? До конца рабочего дня еще полчаса.

Алекс залпом осушил бокал и подошел к ней.

— Я сегодня решил закончить пораньше и сделать тебе сюрприз, а ты… Мало того, что бросила меня на произвол судьбы, так еще и дома нет. Что, любовника нашла, да? Признавайся!

Он навис, как скала, но на Брукс это не произвело никакого эффекта. Изящно изогнув бровь, она попыталась подыграть ему, но не смогла сдержаться и вновь рассмеялась.

— Особенно любовника!

— Ну серьезно, где была-то весь день?

— Красоту я наводила. В Нижний пришлось мотаться, в этом городишке нет ничего стоящего. Рассказывай давай, по какому случаю банкет? — ловко перевела тему Элис.

Гилберт устало вздохнул и налил себе еще виски.

— Почему ты мне не рассказала, что сын Лизы тренируется в нашей детской команде?

— Вообще-то я пыталась, но ты не хотел слушать, — она развела руки в стороны, полностью снимая с себя вину за его неосведомленность.

— А о том, что именно его я недавно подвозил, ты тоже знала?

— Догадывалась.

— Почему промолчала?

Алексу сложно было понять, чем руководствовалась Брукс. Единственное, в чем он был уверен, — она не стала бы намеренно утаивать от него важную информацию. Он не сомневался в ее искренности и преданности.

— Что бы это изменило?

— Я бы не чувствовал себя идиотом, когда при мне он назвал ее мамой.

Гилберт с силой сжал стакан, вспоминая о неловкой ситуации.

— Ну, иногда полезно спуститься с высоты своей гордыни и побыть идиотом, — заключила Элис и, достав из пакета коробочки из японского ресторана, разложила их на столе.

— Издеваешься?

— Есть немного. Суши будешь?

— Нет, ты же знаешь, что я их не люблю.

— Значит, ходи голодный, — Брукс пожала плечами и, удобно устроившись на одном из стульев, ловко подцепила палочками роллину.

— Ну спасибо, — фыркнул Алекс и присел на стул напротив.

— Да ладно тебе. Посмотри в холодильнике, Зинаида Петровна недавно что-то готовила.

— Да не хочу пока, — отмахнулся Гилберт и, отпив немного из бокала, посмотрел на Элис.

— Это ведь не все, да? — сразу догадалась она. — Что ты к нему вообще прицепился?

— Не знаю, помочь хотел, паренек-то неплохой…

— Так помоги, что тебе мешает-то?

На этот вопрос он и себе не мог ответить, будто уперся в глухую стену и не понимал, как ее обойти.

— А Лиза?

— Она-то тут при чем? Мальчик же не виноват в том, что он ее сын, — резонно рассуждала Брукс.

Она понимала метания Алекса и, как могла, старалась смягчить его. Он слишком зарылся в своей злобе и ненависти, а этот мальчик вполне мог стать тем самым катализатором, который остудил бы его и пробудил бы светлые чувства в душе, помог бы взглянуть на вещи под другим углом.

— Думаешь?

Гилберт переваривал сказанное и осознавал — в чем-то Элис была права, но как перешагнуть через себя, через свою неприязнь, он просто не представлял. Вспоминал глаза Жени, полные надежды и доверия. Разве сможет он обмануть невинного ребенка? Предать того, кто так тянется к нему?

— И думать нечего, — безапелляционно заявила Брукс, ставя жирную точку в их споре. — Хочешь помочь — помогай!

— Может, еще скажешь как?

— Может и скажу, выкладывай.

Алекс вкратце изложил суть проблемы и варианты ее решения.

Элис внимательно выслушала его и вынесла свой вердикт:

— Коньков твоих детских нет, — перехватив вопросительно-изумленный взгляд, невозмутимо продолжила. — И не надо на меня так смотреть, мы их не брали с собой.

— Как не брали-то? Я же сам их складывал в сумку.

Гилберт точно помнил момент сборов, эти коньки он всегда и везде возил с собой. Как символ, как напоминание.

— Ну ты сложил, а я выложила. Ты о них даже не вспомнил до этого момента!

— Вот же блин!

— Ну извини, я ж не думала, что в тебе добродетель проснется, да и как ты себе это представлял? Думаешь, Лиза не узнала бы твои коньки, которые ты сто процентов ей показывал, как семейную реликвию?