Теперь была его очередь удивляться. — Но мы же занимались сексом?

— Да, мы занимались потрясающим сексом, и мне хотелось бы продолжить. Но это не означает, что мы теперь пара.

Шок сменился разочарованием. — Я… понятно.

Что его так расстроило? Она же давала ему возможность заниматься сексом без каких либо обязательств. Да он должен ее за это благодарить, другие мужики были бы счастливы.

Он отвернулся, Гретхен заметила, он опять спрятал от нее раненую сторону лица. И все поняла. Да, затворник, высасывающий кровь девственниц, кажется, так вы меня назвали.

Он слышал их разговор, Гретхен даже не пыталась поправить Купера и не защитила Хантера, к тому же сообщила, что не считает их парой. Не удивительно, что он выглядел расстроенным. — Хантер, я не это имела в виду.

— Гретхен, ты не должна ничего мне объяснять, — холодно и резко сказал Хантер. — Избавь меня от своих извинений.

— Ты дурак, если считаешь, что я буду извиняться или оправдываться. Я пытаюсь сказать тебе, что пойму, если ты больше не захочешь быть со мной.

Он промолчал. — Хантер! — выкрикнула она, а после подошла и обняла его за талию. — Ты мне нравишься и даже очень. Но я не хочу надумывать того, чего нет.

— Но позволила это Куперу.

— Мы давно дружим, к тому же, он владелец кофейни, в которой я работаю. Я не хотела портить наши отношения и вежливо ему отказать, но это невозможно, когда он каждые пять минут пытается признаться в своих чувствах. Он мне не нравится.

На этот раз Хантер смотрел ей в глаза и выглядел так, будто не верил ее словам.- Ответь мне честно, а я тебе нравлюсь?

— Что за глупый вопрос, — отшутилась она, смахивая пылинки с рукава его пиджака. Когда Хантер продолжал стоять в напряжении, она поняла, он задал этот вопрос не ради шутки и ждал ее ответа. В этот момент Гретхен почувствовала неуверенность. Будто она шагнула в неизведанную территорию. Ей было важно не причинить боль Хантеру, он и так много страдал. — Ты мне нравишься, хоть и не должен, — тихо призналась она. — Такому, как ты, никогда не быть с такой, как я. Но меня тянет к тебе, и я ничего не могу с этим поделать. Мне хочется целовать тебя, пока ты не засмущаешься; щипать тебя за зад, когда ты проходишь мило, а еще заниматься разного рода непристойностями.

Его взгляд немного смягчился, Хантер еще какое-то время сверлил ее взглядом, а после крепко прижал к себе и поцеловал.

—Такая, как ты, это лучшее, что заслуживает такой, как я, — прохрипел он.

Гретхен немного отшатнулась от его слов, она говорила об их социальном неравенстве, а он как всегда подразумевал внешность. — Ты не должен так говорить.

— Я сужу по опыту. Гретхен, ты единственная увидела во мне мужчину и не испытываешь отвращения, при виде моих шрамов.

Она погладила его изуродованную щеку, а затем провела пальцем по контуру его губ. — Хочешь, я покажу, какие именно чувства ты во мне вызываешь?

— Покажи, — прорычал он.

Гретхен осмотрела пустую кухню, затем загадочно улыбнулась. — А дверь здесь закрывается?

—Нет.

Она пожала плечами, запрыгнула на столешницу и начала медленно откидываться назад. — Тогда будем надеяться, Элдон не зайдет в самый неподходящий момент.

Глава 9

 

— Ты не поверишь, — восторженно кричала в трубке Кэт. — Это настоящее чудо.

Гретхен прижала телефон к уху, продолжая печатать на компьютере. Месяц пролетел стремительно быстро, а она дошла только до середины писем. Она постоянно отвлекалась на Хантера, но разве можно ее за это осуждать? Сексуальный, восхитительный мужчину, который постоянно желает и дарит множественные оргазмы? О работе можно забыть, когда рядом такой сосед.

Но у Гретхен были обязательства, поэтому она возвращалась к работе в любую свободную минуту. — Тебе звонил мой арендодатель?

— Нет, но я все же отвезла ему чек, но он не особо ему обрадовался.

— Мы получили аванс за новую книгу?

— Лучше.

— Что может быть лучше аванса?

— Ты помнишь книгу про Астронавта Билла номер 44? Астронавт Билл и Трагедия Европы 4?

— Это та со свирепствующей болезнью, да? Точно, она. Ненавижу эту книгу. Отстойная обложка, да и сюжет тоже: Билл изменил Урании, потому что думал, что она погибла. Мне пришлось описывать секс на протяжении трех глав.

— Она попала в список бестселлеров по версии New York Times.

Гретхен выронила телефон. Она минуту пялилась на монитор, а затем подняла телефон, слыша радостный смех агента. — Ты шутишь, да?

— Я не шучу! Ты попала на 34 строчку. Это, конечно, не первая десятка, но тоже отличный результат.

— Но…но… как? — Гретхен начала заикаться. — Большинство книг продавались только на заправках, и продажи едва окупили затраты на печать.

— Так и было до прошлой недели, — продолжала радоваться Кэт. — Ребята из «Инсомпорабл Букс» в полном восторге и хотят продлить контракт еще на несколько книг. Точное количество не оговаривали, но чем больше, тем лучше. Они даже готовы закрыть глаза на задержку последней книги, главное, чтобы ты продолжала работать. Ну, разве это не здорово? У тебя будет постоянная работа!

— Супер, — ответила Гретхен, но без особого восторга.

— Отдел продаж пытается определить, чем был вызван такой ажиотаж. Они сказали, если так пойдет и дальше, то они укажут твое имя на обложке. Ты только представь, тебе больше не придется писать под псевдонимами!

— Супер, — повторила Гретхен.

— Так сколько книг про Билла ты сможешь спланировать до конца года? Я сказала, что ты быстро пишешь. Я думаю, как минимум 4 книги. Что скажешь?

Еще четыре книги про Билла, и как можно скорее? Ее неожиданно затошнило. — Я пока не знаю, давай я посмотрю свой календарь и перезвоню, хорошо?

— Конечно. Кстати, я хотела прислать тебе цветы, но вспомнила, где ты сейчас живешь, ты же практически окружена ими. Но я все же хочу сделать тебе подарок, может, я подарю тебе пару туфель, а?

— Это очень любезно с твоей стороны, — хихикнула она, — я тебе перезвоню.

Повесив трубку, Гретхен осмотрелась по сторонам, не понимая, что сейчас произошло. Но когда до нее дошел смысл слов Кэт, она расплакалась.

Она почувствовала себя загнанной в угол. Боже, да что с ней не так? Она должна радоваться. Еще вчера издательство было готово разорвать с ней контракт и заменить ее. Она опаздывала по срокам и не могла выполнять требования редакторов, сочиняя сексистские рассказы о нелепых приключениях Билла. Но неожиданный успех одной из книг принес ей постоянный контракт и стабильный доход. Но с другой стороны, она до конца года, а может и несколько, должна будет заниматься придурком Биллом и никак не сможет бросить этот проект.

Она не чувствовала ничего кроме огорчения. Она лежала на диване в библиотеке и плакала, именно там ее и нашел Хантер. — Гретхен?

Она подняла голову, увидев его в дверях, не успев вытереть слезы. — Привет. — Черт, ей не помешает высморкаться.

Хантер прищурился, за пару шагов пересек библиотеку и взял Гретхен за подбородок. — Ты расстроена.

— Все нормально.

— Мне не нравиться видеть тебя грустной. Расскажи мне, что тебя расстроило?

Она мотнула головой, Хантеру не понять ее печаль. — Я в порядке, правда.

Он смотрел так, будто не верил ей. — Я могу это исправить?

Она едва заметно улыбнулась, встала и бросилась в его объятия. Гретхен выдохнула, прижимаясь щекой к его груди. — Я сама не понимаю из-за чего расстроена. Так что тебе вряд ли удастся мне помочь.

— Тогда, может, я смогу тебя отвлечь?

— Хммм, почему бы и нет. Что ты задумал? Как ты обычно расслабляешься?

— Я не уверен, что тебе понравятся мои способы релаксации: я или тренируюсь в зале, или занимаюсь садоводством.

Она скривилась. — Мда, ты уж прости, но звучит довольно скучно.

— Но ты же еще не пробовала. Пошли, — он обнял ее за плечи и повел к двери.

Гретхен замешкалась на секунду, но позволила ему вести. Ей следовало бы продолжить работать, но работа – последнее, о чем она хотела сейчас думать. Это была одна из причин ее несчастья.

Они пришли в телицу, где Гретхен ударил в нос запах цветов и легкое разочарование. Цветы, конечно, были красивыми, но она не разделяла увлеченности Хантера. Для нее они просто растения.

Он взял ее за руку, проводя между рядами кустарников. Она видела, как его лицо светилось гордостью при виде результата его трудов.

— Мы пришли, чтобы выбрать мне розу?

— Лучше.

— Две розы? Какой ты щедрый.

— Лучше, — повторил он. — Какие розы твои самые любимые?

Она провела пальцем по его рукаву. — Те, что даришь мне ты.

— Может, тебе нравится особый цвет или аромат?

Она ненадолго задумалась. — Мне нравится та голубая, что ты мне подарил в первый день.

— Какая еще?

Гретхен снова задумалась. Они все были чудесными, именно поэтому ей было тяжело выделить какую-то одну. Но она понимала, Хантеру важно было ее мнение, он практически трясся от нетерпения. — А какая твоя любимая?

Он прошел мимо ряда желтых бутонов и остановился возле куста с красными. — Вот эта - Папа Мейланд. При виде ее я всегда вспоминаю о тебе.

Название ни о чем ей не говорило, поэтому она наклонилась посмотреть. — Почему?

— Ее лепестки нежные, словно бархат, цвет напоминает цвет твоих волос, и ни одна из моих роз не пахнет слаще.

Она улыбнулась. — Хорошие причины любить ее.

— Ее также труднее всего вырастить.

Она хрюкнула. — Хочешь сказать, что со мной трудно?

— Это очень хрупкий цветок. Он красивый и требовательный и может завянуть от малейшего сорняка. Это напоминает мне, что все хорошее в жизни требует внимания и заботы. — Он улыбнулся ей своей редкой, но все же очаровательной улыбкой. — Это настоящий вызов, но результат того стоит.