– Из этих одиннадцати человек, – сказала я, – только один осуществляет защиту, верно?

– Ну да.

– И этот игрок – не мистер Хоторн?

– Да, но традиционно средний или внутренний полузащитник может выступить в роли капитана защиты и развить игру.

– Так вот, я думаю, из тех... – я пересчитала по пальцам, – одиннадцати игроков на поле мистер Хоторн демонстрирует интеллект и способность контролировать себя, в то время как он проводит оборонительную стратегию. Я не ошибаюсь?

– Он повторяет действия, которые наш координатор защиты говорит ему выполнять, – сказал тренер Скотт. – Попугай мог бы сыграть среднего полузащитника.

– К счастью для «Монархов», Вы подписали контракт не с птицей, а со звездой, одаренным спортсменом.

– К чему Вы клоните?

Я махнула рукой через стол.

– Это контактный вид спорта. Мой клиент играет жестко. Если Лига желает внести поправки в свой свод правил, чтобы обеспечить защиту от агрессивного или опасного поведения на поле, это их прерогатива. Но любое изменение существующих правил должно быть принято в межсезонье. Либо мой клиент нарушил ранее установленные правила, либо он не сделал ничего плохого, за исключением случайного повреждения игрока чистым ударом.

Папа нахмурился.

– А что будет, если пострадает еще один игрок, пока мы ждем межсезонья?

– А что будет, если центровой перекатится через лодыжку квотербека? Если принимающий упадет ему на плечо неправильно? Если защитник сломает большой палец о шлем? – я выдержала его взгляд. – Помнится, Вы предупреждали нас, чтобы мы не путали энтузиазм с садизмом.

– И я помню, что Лига специально предупреждала вашего клиента, чтобы он избегал любых ненужных штрафов или причинения вреда другим игрокам.

– Это футбол, па... мистер Мэдисон. Несчастные случаи случаются. Мой клиент не причинял умышленного вреда Джуду Оуэнсу.

– Откуда тебе знать?

Я напряглась.

– Прошу прощения?

– Откуда ты знаешь намерения своего клиента?

Опасная почва.

– Я его агент. Это моя работа – знать его намерения.

– Его агент, – он выдохнул. – Мисс Мэдисон, может быть, вам стоит рассказать о характере ваших отношений с мистером Хоторном?

Он не посмеет.

Персонал и представители Лиги подались вперед. Я стиснула зубы.

– Не понимаю, какое это имеет отношение к делу, – сказала я.

– Ну, вы, конечно, могли бы дать нам представление о его характере. И его доме. Его интересах. Его кровати.

– Довольно, – сказала я. – Я действую как агент мистера Хоторна.

– Нет. Ты ведешь себя, как его шлюха.

У меня не было возможности возмутиться.

Коул вскочил на ноги. Я не нуждалась в его героизме. Он не был рыцарем в сверкающих доспехах. Коул был драконом, и он прожег бы насквозь любого сукина сына, который посмел бы оскорбить или обидеть то, что принадлежало ему.

Включая моего собственного отца.

Его стул врезался в стену и разбился вдребезги. Тренеры и менеджеры встали, отступая от стола, но я оказалась между Коулом и остальными.

– Стой! – я толкнула его в грудь. Это было бесполезно, но, по крайней мере, ему придется пройти через меня, чтобы добраться до них. – Коул!

Я была пятифутовым ничтожеством против горы мускулов и плевков ярости. Но он будет слушать меня.

Я заставлю его слушать.

– Просто уходи! – крикнула я. – Подожди снаружи! Коул!

Коул указал на моего отца.

– Что ты ей сказал, сукин сын?

Папа запаниковал, но смотрел на меня широко раскрытыми глазами.

– Ты подпустила этого человека к моей внучке?

Коул прорычал.

– Тебе, действительно, есть дело до твоей внучки? Ты уволил свою дочь и оставил их обеих на гребаной улице?

Пот выступил у меня на лбу, и меня пронзил озноб. Я оттолкнула Коула, не дав ему перевернуть стол, но это не помогло нашему делу.

Или мне.

Или любой из наших репутаций.

– Прекрати это! Вы оба!

Папа и Коул замолчали. Я повернулась к остальным мужчинам в комнате и указала на их стулья.

– Вы все, садитесь, – я схватила Коула за пиджак и потянула. – Иди в холл и успокойся. Сейчас же.

– Я никому не позволю так с тобой разговаривать…

– Не ты говоришь за меня, Коул. Я говорю за тебя, – я понизила голос до уровня лезвия бритвы. – Убирайся отсюда, или, да поможет мне Бог, ты будешь защищать себя сам.

Мгновение тишины заставило меня задохнуться в панике, но Коул, в конце концов, оттолкнулся от стола. Дверь конференц-зала захлопнулась за ним, сотрясая стены. Вода и кофе опрокинулись, но я оставила беспорядок на усмотрение тренеров.

Я стояла перед руководством Лиги и президентом, униженная и растерянная.

И я ненавидела этот момент неуверенности, который украл мой голос.

Но это были люди, с которыми я никогда не хотела разговаривать, пока папа не взял меня на работу в свое агентство. Может быть, я и не агент. Может быть, это было неправильно – спать с моим клиентом. Возможно, я была недостаточно квалифицирована, чтобы искать новые таланты на поле.

Но я была достаточно умна, чтобы защитить Коула.

Не важно, была ли это французская литература, воспитание ребенка или исследование прецедентов в Лиге, я научилась добиваться успеха самостоятельно. Может быть, я и не могла отличить помехи в проходе от защитного удержания, но я могла прочитать контракт. Я могла бы договориться об условиях, и я могла бы представлять и себя, и Коула с профессионализмом, которого мы заслуживали.

И я чертовски устала от того, что люди говорят мне обратное.

Это была моя работа. И вот как я буду заботиться о себе и Роуз.

Я проигнорировала их любопытные, агрессивные взгляды и бросила свою сумку на стол. Они вздрогнули. Хорошо. Я раздала брошюры, папки и исписанные страницы из собственного свода правил Лиги. Презентация была организована и промаркирована со всей тщательностью.

Мне так и не удалось защитить докторскую диссертацию, но сегодня я подготовила защиту неоправданного.

– Если Вы откроете свои раздаточные материалы на первой странице, то увидите подробный план того, что я представлю вам сегодня, джентльмены, начиная с прошлых прецедентов неспортивного поведения и ненужной грубости. Затем мы перейдем к ссылкам на то, что представляет собой чистые и законные удары, перекрестные ссылки с цитатами других штрафов и штрафов, наложенных на игроков Лиги в течение последних десяти лет.

Фрэнк Беннетт выдохнул, его взгляд прожигал меня насквозь.

– Ты будешь обжаловать мое решение?

– Через все доступные апелляционные суды.

– Даже если ты проиграешь?

– Я бы сделала это ради рекламы, мистер Беннетт. Вы же не хотите, чтобы Лига исключила одного из лучших защитников игры. Лучше работайте с ним. Пусть он будет примером для других игроков и примером реформ, чтобы дети и болельщики могли болеть за кого-то, кто пытается изменить их жизнь.

– И как Вы предлагаете это сделать?

– Не выгоняйте его для начала.

– Для этого тебе придется потрудиться еще больше.

– Вы предлагаете реабилитацию игрокам, связанным с наркотиками. Давайте начнем с занятий мистера Хоторна по управлению гневом. Пусть он пройдет психиатрическую экспертизу, если вас беспокоит его поведение. Работайте с ним, помогайте ему улучшить свое поведение, чтобы он осознал свою силу.

– А если мы не согласимся?

Я постучала по папке перед собой.

– Тогда мы пройдем через это, строка за строкой, со всеми лучшими адвокатами, которых только можно купить за деньги мистера Хоторна – и, честно говоря, джентльмены, – я улыбнулась, – у него ужасно много денег.

Фрэнк замолчал, напряженный и разъяренный. Он указал на тренера Скотта.

– Четыре игры, – он захлопнул портфель и собрал свои вещи. – Я хочу, чтобы его отстранили на четыре игры.

Тренер Скотт кивнул.

– Я не буду это оспаривать. Мэдди?

Папе нечего было мне сказать. Однако он удивленно уставился на меня. Гордясь?

Как он смеет говорить обо мне?

– Я хорошо ее обучил, – сказал он.

Он ничему меня не научил.

– Джуд Оуэнс не хотел бы, чтобы Коула Хоторна исключили из Лиги. Он знает, что это был чистый удар.

– Сейчас я не уверен, что он знает свое имя, – папа заколебался. – Но если бы я был на его месте, я был бы рад, что кто-то пришел меня защищать. Я бы хотел, чтобы в моем углу был кто-то, кто заботился бы обо мне. Кто-то, кто позаботится о том, чтобы Хоторн случайно не причинил вреда невинному человеку.

– Ты ничего не знаешь о Коуле.

– Сегодня я многому научился.

– И чему же?

– Я должен извиниться перед этим человеком.

Папа поблагодарил тренера Скотта и остальных. Он пожал руку Фрэнку Беннетту, когда представители Лиги вышли из конференц-зала.

Тренер Скотт не позволил мне уйти. Прежде чем заговорить, он подождал, пока закроются двери.

– Команда собирается обсудить это, мисс Мэдисон. И мы подумаем, что делать дальше. Мы позвоним вам на следующей неделе и сообщим о своем решении.

Мне это не понравилось.

– Может, мне сказать Коулу, чтобы он забрал вещи из своего шкафчика?

– Мы дадим вам знать.

Это сказало мне все, что мне нужно было знать. Мой желудок сжался, и я подсчитала время до крайнего срока сделки в своей голове.

Две недели.

У нас было две недели, чтобы либо убедить «Монархов» оставить Коула, либо...

Либо я не знала, что он сделает и что скажет.

Коул боялся покинуть команду, и он боялся, что его сила будет злоупотреблена другими командами в Лиге. Было ли этого достаточно, чтобы он отказался от игры?