- А после больницы я ей работу предложил. Я ее начальник.

Про начальника – это оказалось не самым разумным ходом. Потому что мой отец как раз был маминым начальником. Она начала накручивать витки по спирали, причем все с подковыркой, как говорила бабушка, изподвыподверта. То задавала вопросы о семье, то о работе, потом вдруг перескочила на военную службу:

- Максим, а вы вот в академии – это по контракту или вольнонаемным?

- По контракту. Ограниченному. Оговорено определенное количество часов в месяц. Плюс сборы, после которых очередное звание присваивают. В прошлом году в Сирии был. У меня военная специализация – минно-взрывная травма.

- И кто вы по званию?

- Капитан медслужбы.

- В тридцать пять лет всего капитан? – ехидно улыбнулась мама.

- Служил бы по полному контракту – было бы больше.

- А почему вы до сих пор не женились, если не секрет?

- А Нину ждал.

Это было похоже на пинг-понг. Мне все время приходилось себе напоминать, что обещала не вмешиваться.

- Как мило, - засмеялась мама. – А серьезно? Не в разводе? И – как это говорят? – гражданского брака не было? Нина вот с предыдущим молодым человеком шесть лет прожила. Три раза в загс ходили, но так и не расписались.

Я посмотрела на нее свирепо, но она сделала вид, что не заметила.

- Ну почему же, были… отношения, - спокойно ответил Максим, но я-то знала, что он тихо злится.

- Ну а с Ниной как вы намерены?

- С Ниной мы намерены пока жить вместе, а там видно будет. Мы с ней это обсудим и вам расскажем.

У меня возникло острое дежавю. Когда мы с Германом были у мамы перед аварией, она спросила, собираемся ли мы наконец расписаться. И он ответил, что сообщим, как только надумаем. Терпение мое лопнуло, и я со звоном бросила вилку на тарелку, но Максим наступил мне на ногу: молчи!

Я уже думала, что он решил игнорировать все ее подколы, но не прошло и пяти минут, как начался его бенефис. Мама поднялась из-за стола поставить чайник, и Максим сказал, словно между прочим:

- Марина Петровна, компрессионку вам врач подбирал?

Мамины уши чуть порозовели.

- Нет, - ответила она. – В салоне. По размерам.

- Вы неправильно сняли размеры, и эти чулки вам не подходят. Никакой пользы, скорее, вред. Компрессия, вижу, высокая, вы их зачем носите?

- У меня варикоз, - мама покраснела сильнее.


- Сомневаюсь, - отбил Максим.

- Глубоких вен. Его не видно.

- Диагноз врач поставил? Дуплекс вен делали?

- Нет, но… - отбивалась мама. – У меня ноги болят.

- Ясно.

Он достал телефон и набрал номер.

- Оля? Привет. Фокин… Как у тебя с узи на следующую неделю? Дуплекс вен ног… Хорошо. Бобровская Марина Петровна… Да, мама Нины. Спасибо, пока, целую. Короче, - он повернулся к маме. – В понедельник в десять утра пойдете в поликлинику в Осинке, сделаете дуплекс вен. Скажете в регистратуре, что записаны. Я сильно удивлюсь, если там будет хоть намек на варикоз. Ноги как болят? Тянет и ноет? От бедра до пятки? Не постоянно, а время от времени?

Мама вынуждена была признать, что именно так.

- Раздевайтесь, - потребовал Максим.

- Что?! – она вытаращила глаза так, что стала похожа на пекинеса.

- Чулки снимайте, юбку поднимете, посмотрю, что у вас с ногами. Вы всегда стесняетесь у врача раздеваться?

Я отвернулась, с трудом сдерживая дурной смех.

Мама, красная, как рак, скатала чулки и приподняла подол чуть выше колена. Максим подошел к ней и задрал юбку до самых трусов:

- Вот так держите.

Быстро прощупав все суставы и мышцы, он заставил ее сесть на стул и положить ногу на другой. Согнул в суставах по очереди, помял ступню. Потом то же самое проделал со второй ногой.

- Все понятно. Кофту снимайте.

- Да вы что, издеваетесь? – взорвалась мама.

- Ни капли. Давайте, давайте. И, кстати, можете ко мне на ты обращаться, я все-таки с вашей дочерью сплю.

Я чуть не зарыдала, зажимая рот. Мама, бормоча что-то себе под нос, расстегнула пуговицы и сняла кофту. Резким движением Максим распрямил ее плечи до упора, приложил ладонь к лопаткам, а вторую – к позвоночнику. Потом проделал еще несколько манипуляций и разрешил одеться.

- Плоскостопие у вас поперечное и искривление позвоночника в двух плоскостях. Все это дает такие вот боли в ноги, очень характерные. Идете в свой любимый салон, только не за чулками, а подбираете на компьютере стельки. И ортопедический корсет. Иначе лет через десять у вас будет вот здесь красивый горб, - он показал, где именно. - Нинка тоже за компом горбится, как кошка над колбасой, но ей-то я хотя бы могу по хребту треснуть, если дотянусь. Чтобы выпрямилась.

Мама была разбита на голову. Но Максим оставил за собой контрольный выстрел.

- Кстати, коробку мне вашу с лекарствами давайте сюда, - потребовал он, когда мама сняла с плиты закипевший чайник. – И пакетик какой-нибудь ненужный.

- Зачем? – прошептала она.

- Просрочку выброшу.

Он старательно перебрал содержимое аптечки и сложил все просроченное в пакет. А заодно и то, что, по его мнению, маме было совершенно ни к чему. Набралось прилично.

- Давайте… давай выброшу в ведро, - мама явно собиралась после нашего ухода вернуть все на место.

- Еще чего! – хмыкнул Максим. – С собой заберем и по дороге выбросим.

Засиживаться мы не стали. Выпили чаю и начали собираться. Мама больше не доставала Максима ядовитыми вопросами, только косилась на него с выражением почти священного ужаса.

- Приезжай еще, - сказала она ему на прощание.

- Непременно, - улыбнулся Максим самой мерзавской из своих улыбок.

Выбравшись за ворота, я отъехала метров на двадцать и прижалась к обочине. Поставила на паркинг и захохотала, всхлипывая и подвывая.

- Рыба моя, не плачь! Я же сказал, что все будет норм, - сам едва сдерживая смех, уговаривал меня Максим. Руки его при этом загадочным образом оказались под моей курткой.

- Фокин, убери лапы! – потребовала я, вытирая слезы. – Потому что я сразу начинаю тебя хотеть. А нафига оно мне сейчас?

- Не уберу! Наоборот, буду лапать тебя по-всякому. Чтобы ты потом была злющая и голодная.

- Да я ж тебя насмерть сожру, чучело! – пообещала я, выковыряв его ладони из-под куртки и включив драйв.

= 37.

- Ты знаешь, Максим, - сказала я, когда мы остановились на повороте, пропуская поток по Выборгскому шоссе, - я после вчерашнего нашего разговора как-то по-другому на родителей взглянула.

- После какого именно разговора? – уточнил он.

- О беременностях, детях. Помнишь, как я на тебя в декабре фыркнула, когда мы на крыльце стояли?

- Еще бы. Я с женатыми дел не имею, отвали, Фокин, на хрен. И что изменилось?

- Для меня всю жизнь эта история была образцом, как не надо. Но если подумать… Они друг друга любили тридцать пять лет. И все это время отец был женат на другой женщине. Когда мама забеременела, он хотел развестись и на ней жениться. Это я совсем недавно узнала, брат рассказал. Но как-то так получилось, что его жена тоже оказалась беременна. Кирилл младше меня на три месяца.

- Как-то так получилось, - хмыкнул Максим. – Само собой. Хорошо сформулировала. Я понял, Нина. Он остался с семьей, хотя и тебя признал, и о вас всю жизнь заботился. Мама твоя говорила. Ты поэтому вчера спросила, что было бы, если б и ты, и Зоя оказались беременны?

Я старательно вглядывалась в поток машин без единого просвета.

- Нин, я сказал вчера, что не стоит об этом говорить, но, похоже, ошибся. Давай все точки над i расставим. Четко и определенно. Да, мы с тобой уже любили друг друга, но оба спали с другими. Это было. Это факт. Могла такая вещь получиться? В теории - да.

- Хочешь честно? – я наконец повернула и тут же остановилась на красный. – Все это время, как только у тебя звонил телефон или пищал, что сообщение пришло, у меня появлялась мысль: а вдруг это Зоя с радостной новостью.

- Нинка… - Максим закатил глаза. – Я сказал, что в теории такое могло быть, а на практике - нет. Но даже если предположить, то с ней бы я из-за ребенка не остался. Тебя ведь это волновало? Ну да, я был бы еще большей сволочью, чем сейчас, потому что бросить беременную женщину и уйти к другой на порядок хуже, чем бросить невесту перед свадьбой. Но я не считаю, что для ребенка лучше, если между родителями полная задница. Он был бы мой, и я бы о нем заботился, как твой отец. А тебе пришлось бы с этим смириться.

Он посмотрел на меня искоса, словно сомневаясь, стоит ли продолжать.

- И давай заодно в другую сторону, чтобы закрыть тему. Если бы ты была беременна и оказалось бы, что это не мой ребенок, я бы все равно остался с тобой. Конечно, если бы ты сама этого захотела. Ты для меня важнее. Ты и твои чувства ко мне.

Я проглотила тугой комок и положила руку ему на колено. Но в этот момент Жорик поймал колею, и мне пришлось вернуть ее на руль. До следующего светофора мы ехали молча. Того самого, где все и произошло год назад. И я снова остановилась на красный. В правом ряду. Вот только еще не стемнело. И снег не шел.

Мы с Максимом посмотрели друг на друга. Он дотянулся и поцеловал меня. И попросил, улыбаясь:

- Только, пожалуйста, Нин, не зацепи сейчас кого-нибудь еще. Третий в стае нам не нужен… взрослый, я имею в виду.

- Я не буду перестраиваться. Ну, с годовщиной знакомства? Кстати, куда мы вечером пойдем?

- И тебя. Давай куда-нибудь рядом с домом. Чтобы пешком дойти. Есть там одно место на Маяковской, «Ха…

- …чапури и вино», - закончила я. – Давай. Только столик закажи, а то суббота. Да еще старый Новый год.