– Да, в музее было бы странно, – согласился Сергей. – Но музеи тоже приходится посещать. – Он вздохнул и посмотрел на Ларисона.

– Разумеется. – Регина тоже посмотрела на Ларисона, но не тоскливо, как Сергей, а одобрительно. – И музеи, и выставки, и оперу, и концерты, и премьеры по всему миру. Надо же быть в курсе, чем дышит общество.

– Какое общество? – Не удержалась от вопроса Алиса, так как Венчик, наконец, оставил в покое её коленку.

– Просвещённое, разумеется, – ответила Регина, глядя на Алису так, как будто увидела впервые.

Алиса поняла, что совершенно не в курсе, чем дышит нынче просвещённое общество, так как по музеям и выставкам не ходит и на мировые премьеры не ездит. Однако не устыдилась, решила, что у неё есть уважительные причины: отсутствие времени и денег.

– Предлагаю после обеда посмотреть всем вместе какой-нибудь хороший старый советский фильм, – Сергей явно решил сменить тему. – Сейчас таких хороших уже не делают ни в Голливуде, ни тем более у нас.

– «Весна на Заречной улице»? – с ехидцей в голосе поинтересовалась Ларисон.

– Нет, этот слишком хороший, – очень серьёзно ответил Сергей.

– «Кубанские казаки»? – подала голос Светик и расхохоталась. – Они там, такие хо-хо, на лошадках тыгыдым-тыгыдым-тыгыдым.

– Ага! – поддержала подругу Юлька. – Урожаи, надои, песни и пляски.

– «Каким ты был, таким ты и остался», – затянула Ларисон, глядя на мужа.

– Это, конечно, классика, – перебил жену Сергей. – Но хотелось бы чего-нибудь умного.

– «Старый Новый год», – предложил Венчик. – Очень умный фильм.

– Точно! – согласился Сергей. – И своевременный.

– Мой любимый. – Юлька захлопала в ладоши.

– «Люди, вон, по космосам, а этот»…, – процитировала Ларисон и посмотрела на Игоря с презрением.

– Принято единогласно, а кто откажется, отключим газ, – резюмировал Игорь, он махнул в сторону Ларисона рукой, как бы демонстрируя, что плевать хотел на разные инсинуации.

Фильм смотрели в маленьком кинозале, оказалось, на лодке есть и такой. Венчик попытался, было, сесть рядом с Алисой, но она в последней момент поменялась местами с Юлькой, оказавшись рядом со Светиком. Светик принялась щебетать что-то и во время просмотра, но на неё грозно рыкнул Сергей, и она заткнулась.

Ужинали поздно, уже встав на якорь в непосредственной близости от Сицилии. На ужине Регина сверкала драгоценностями с утроенной силой, даже блеском затмила Ларисона, поэтому львиная часть степенной беседы оказалась посвящена драгоценным камням. К обсуждению живо присоединилась Светик, демонстрируя недюжинные познания в каратах и ценах. Алиса откровенно скучала, она ни в чём таком не разбиралась, а из драгоценностей имела только маленький золотой крестик на цепочке, который не снимала никогда, поэтому как-то даже и забыла о его существовании. После ужина Алиса отправилась на верхнюю палубу любоваться звёздами и огнями на берегу. Однако там её настиг так неожиданно и не вовремя свихнувшийся Венчик и опять попытался лапать. Пришлось спрятаться в каюте.

Утром после завтрака яхта вошла в порт Палермо и пристала к берегу среди таких же яхт и яхточек. Алиса только успевала фотографировать открывающиеся перспективы и чужое богатство. Оказалось, что всех желающих осмотреть достопримечательности столицы Сицилии, на берегу уже ждёт забронированный предусмотрительным Сергеем автобус вместе с русскоязычным гидом. Светик с Сергеем остались на яхте поджидать Вовку с таинственными колдунами. Остальные же во главе с Ларисоном отправились за культурой.

Палермо поразил Алису своей красотой, но после посещения очередного собора, она поняла, что информации слишком много. Эх! Пожить бы в этом городе недельку, чтобы не спеша всё осмотреть, проникнуться колоритом, запомнить, посидеть в кафе, на лавочке в парке. Конечно, она прилежно всё фотографировала, но побоялась, что потом не сможет толком рассказать мальчикам, что это и где. На обратном пути экскурсовод показала памятник жертвам мафии и рассказала в общих чертах об истории и традициях мафиозных кланов. Рассказала о том, что мафия никуда не делась в современной реальности и даже успешно решает вопросы с эмигрантами из Африки и Ближнего Востока, поэтому преступность среди эмигрантов отсутствует, да и самих их тут не так уж и много. Чувствовалось, что гид, хоть в целом и осуждает подобные методы, но местами всё-таки приветствует. Этакий «Стокгольмский синдром».

Вернувшись на яхту, Алиса обнаружила в своей каюте Светика с вещами.

– Придётся потесниться, – сказала та и хлюпнула носом.

– Что случилось?

– Вовчик с «этой» прилетел. Кают больше нет. Не с Игорем же меня селить. Хотя я б не возражала. – Тут Светик хихикнула. – Представляешь, он заходит, а там я, такая хо-хо, привет, котик!

– Фиг с ним с котиком! С какой такой «этой» Вовка прилетел? – спросила Алиса, сделав вид, что знать не знает, ведать не ведает о постигшей Светика семейной трагедии. Ведь Юлька ей про Вовкину «эту» и про то, что та беременна рассказала, разумеется, как и положено у девочек, по самому большому секрету.

– Ты дурочкой-то не прикидывайся, – Светик опять хлюпнула носом. – Можно подумать, тебе Юлька ничего не рассказала.

– Ну, только в общих чертах. И что? Он её сюда привёз?!

Светик кивнула головой.

– Вот…., – Алиса не могла подобрать слов, в голове крутились одни матерные. Видимо именно эти матерные в этот момент ясно отразились на её лице, потому что Светик жалостно сказала:

– Да ты не переживай так. Я буду себя хорошо вести. И приставать к тебе не буду, я ж не лесбиянка какая-то, тем более нам, вон, одеяло ещё одно застелили.

– Одеяло, конечно, меняет дело! Если б не оно…, – Алиса не знала уже плакать, смеяться, жалеть Светика или дать ей по башке.

– Тогда что? Ты чего так расстроилась?

– Я не расстроилась. Вернее расстроилась, но не из-за того, что ты теперь тут со мной поселишься.

– А из-за чего? – Светик сделала круглые глаза.

– Я за тебя переживаю. Не понимаю, как так можно поступать.

– Как так?

– Ты придуриваешься, что ли, или я что-то не так поняла? При живой жене являться в гости с любовницей, нормально да?

– Ну, что ты! Она ж беременная. А я, такая хо-хо, здоровая. Ей, наверное, одиноко стало, захотелось новых впечатлений, лодку посмотреть. – Лицо Светика сделалось печальным, вот-вот заплачет.

– Тем более беременная! – возмутилась Алиса. – Беременным вредно на самолётах летать, опять же на яхтах иногда и здоровых укачивает. Хотя, может, проблюётся и поймёт, что так вести себя неприлично.

– Да брось. Чего неприличного-то? Мы ж с Вовчиком всё равно разводиться будем. – Светик на секунду задумалась и добавила:

– Наверное.

– Вот именно, что наверное. Ты его тут, на лодке ждала в своей отдельной каюте. И он об этом знал. Так?

– Так.

– Ты ж с ним не развод обсуждать собиралась на двуспальной кровати?

– Ну, я хотела…, – Светик опять хлюпнула носом. – Думала, вдруг он не серьёзно, и всё как-то так тихонечко сойдёт на нет, рассосётся. Вдруг она его окрутила? Как все эти девки делают? Ну, даст ей денег, квартиру купит, машину, ещё чего-нибудь, чего там ей надо. У нас же с Вовкой любовь и всё в порядке было ещё две недели назад, ну, до того как я про неё узнала и к Юльке поехала. Но я ж к Юльке поехала, не потому, что, такая хо-хо, вся из себя возмущённая про «эту» узнала, а потому что мы так и планировали. Я сначала к Юльке, потом он на лодку подъедет. И про развод я ему ничего не говорила, так просто сама думала, что надо бы, ну, припугнуть. Ты понимаешь?! Ведь столько лет вместе прожили. Я же на него совсем не злюсь, с кем не бывает.

– С кем не бывает – это отдельная тема! Но он же тебе о своих планах ничего не сказал, мол, так и так, прилечу с «этой». Поставил перед фактом. И не только тебя, но и хозяев нашего парохода. Так?

– Так.

– Или он думал, что с вами обеими будет в одной каюте жить?

– Точно! – Светик стукнула себя по лбу. – Он, наверное, решил, что в большой гостевой каюте на второй палубе мы все и поместимся.

– Ты считаешь, что это меняет дело? – Алиса почувствовала, что волосы на голове становятся дыбом.

– Конечно! Там же две комнаты: в одной я, в другой Вовчик с «этой».

А я-то, дура, не поняла, в бутылку, такая хо-хо, полезла. Сразу к тебе с вещами кинулась.

– То, что ты дура, с этим не поспоришь! Ну, а кто твой Вовка после всего, если не свинья? Это я очень-очень мягко сказала.

– Нет, Вовка хороший. Ты даже не представляешь, какой! Он все-все вопросы может решить, его, знаешь, все боятся, все с ним считаются. Таких других нет.

– Разумеется. Таких свиней бессовестных днём с огнём не сыщешь.

– Ты не права! И вообще, чтоб ты знала, Вовка меня любит и никуда от меня не денется, а я, между прочим, если захочу, могу любого котика окрутить. Слышишь? Любого! И Вовка это прекрасно знает. Он, знаешь, какой ревнючий, такой хо-хо, хуже мавра. – Светик захихикала.

– Ну и чего же ты до сих пор никого из котиков не окрутила? У тебя целых две недели было, как про страшную Вовкину измену узнала. Не захотела?

– Надобности не было. А вот сейчас возьму и этого Игорька, такая хо-хо, – Светик изобразила нечто схожее с накидыванием лассо на предмет обожания, – раз-два и перееду к нему в каюту.

– Хорошо бы, вот мне радость-то будет. Но для начала определись, куда ты всё-таки на самом деле хочешь переехать. К котику Игорю или в большую каюту к котику Вове с его беременной кошечкой. Какая прелесть! Старшая жена и младшая жена. Думаю, хозяева будут в ахуе! Даже циничный Ларисон. А я сейчас очень устала и есть хочу. Обед пропустили. Вы-то тут, небось, ели и пили, пока мы по достопримечательностям носились.

– Серёженька сказал, что обед с ужином совместим, сразу после отплытия. О! А мы уже и отходим. – Светик смотрела в окно. Яхта набирала ход. – Можно наряжаться. Чур, я первая в душ? А ты, такая хо-хо, отдохнёшь пока, раз устала.