— Десерт будешь заказывать? — то, как он умудрялся улавливать мое настроение, вызывало недоумение.

— Нет, спасибо.

— Тогда доедай и если ты не против, поедем. — Он поднял руку, подзывая официанта.

Я лишь усмехнулась в ответ. «А ничего так, потенциал у дяденьки. Что называется «дорвался». И насколько ж его хватит с такими темпами?»


Глава 18


По дороге к выходу он меня приобнял и шепнул на ухо:

— Так говоришь, извращения любишь?

У меня от этого аж дух сперло. Не слишком ли послеоргазменная нега затуманила мой рассудок? В действительности я ведь ничего о нем не знала. Чтоб не получилось, как в той истории про голого мужика на роликах. Думаю, многие читали этот прикол на просторах интернета. Так вот сообщаю вам с полной ответственностью — это не шутка и произошла она с лучшей подругой моей тетки еще в девяностых.

Кто не в курсе, расскажу. Познакомилась женщина (имени ее, к сожалению, уже не помню) с мужчиной. Начали встречаться, все как положено — кафе, кино, цветы, конфеты. Ничего, как говорится, не предвещало. Дошло дело до первой близости. Дама была приглашена на романтический ужин. Короче полная классика жанра ровно до того момента, когда пора бы уже узнать друг друга поближе.

Воздыхатель отправляется в душ… и возвращается полностью раздетый, но зато на роликовых коньках. Ну и да. Очень настойчиво просит ее… как бы это помягче… покатать его по квартире удерживая за. На этом, как правило, история заканчивается примерно такими словами: «Убегала она от него дальше, чем видела». В жизни же все было несколько иначе. Желание свое он озвучивал на уровне принуждения, и женщина от этой картины вначале впала в ступор, а потом банально испугалась и потому вынуждена была исполнить его просьбу. После чего он чуть ли не ноги ей целовал и умолял продолжить отношения, суля всяческие материальные блага.

Мне было, наверное, лет десять на тот момент и услышала этот рассказ так сказать из первых уст, совершенно случайно. Наша семья в полном составе приехала в гости к родственникам на юбилей, где я и подслушала откровения охмелевших женщин.

После слов Марка Яновича, в голове почему-то сама собой вначале всплыла эта история, потом фильм «50 оттенков серого» и в довершение чудное воспоминание о красной помаде.

— Не напрягайся. — Он провел рукой по моей спине, словно пытаясь расслабить. — Сегодня тебе ничего не грозит. У меня на ближайшее время другие планы.

— И какие, если не секрет? — руки и ноги стали ватными.

— Я хочу, чтобы ты мне доверяла. — Помогая надеть пуховик, обнял сзади. — А для этого буду вылизывать твое прощение столько, сколько понадобится.

В ответ на это у меня отвисла челюсть и произошла перезагрузка. Что он собрался делать? И как у него вообще получалось употреблять обычные слова, придавая определенный подтекст? Обычно «просят» прощение, а не… Хотя с другой стороны — все прямо и без уверток. Но чтоб вот так, на постоянной основе человек в разговоре умел сформулировать и не стеснялся произносить…

Возвращаясь к роликовым конькам, ощущение в такие моменты было, словно едешь ты такой, ветер в ушах шумит, а потом вдруг возникает препятствие и вот ты уже в полете. А дальше все зависит от собственной собранности: или сгруппируешься и удержишься на ногах, или растянешься плашмя.

В тот раз найти слова для ответа не смогла, замерев и чувствуя, как смущение поднимается на новые вершины. А его смешок, на мою реакцию только добавил масла в огонь.

— Отомри. — Взяв за руку, переплетая пальцы, потянул за собой.


Квартира Марка Яновича меня впечатлила — пентхаус оформленный в модном стиле «лофт» в одном из новых жилых комплексов. Да, да, тех, на территорию которых обычному смертному не попасть: въезд через шлагбаум, вход — через проходную с охраной.

Не скажу, что я из диких племен, как-никак профессорская дочь, но остаться равнодушной не смогла. Вульф наблюдал за мной и мимоходом делал приготовления: открыл бар, достал бутылку шампанского и переместил ее в холодильник, выставил бокалы, фрукты.

— Нравится? — спросил, приближаясь.

— Необычно. — Ответила честно. — Смотрю и думаю: и зачем я так с ремонтом морочилась? Вот приеду домой, сдеру обои, куплю белила, шпатлевку и через день у меня будет такой же дизайн.

То, как он рассмеялся, надо было слышать. Обнял меня и не в силах сразу успокоиться, прижал к груди:

— Замечательно. — А буквально через минуту веселье резко пропало, и я даже тазовой костью почувствовала почему. Заглянул в глаза: — Ну что, поищем легендарную точку G?

Мое сердце тут же сбилось с нормального ритма. Видит бог, еще ни один мужчина в моей жизни не излагал свои интимные желания таким образом. И это будоражило не на шутку. Не знаю почему.

— Марк… Янович… мне бы в душ… желательно.

В этот момент в моей сумке зазвонил телефон. Директор нехотя отпустил и стал снимать пиджак, а потом расстегивать рубашку, наблюдая за моими судорожными движениями в попытках найти сотовый.

— Да, алло! Привет, Нель. — Выслушав от подружки тираду о том, что только сейчас узнала от Светки о моих неприятностях, и укоры, что я сама не позвонила ей, попыталась успокоить: — Не кипятись. Да, заявление написала, завтра комиссия придет. Составим акт, а там посмотрим. Соседка, что затопила, обещала все возместить.

— Сашка, даже не вздумай верить ей на слово. Она переспит с этой мыслью и еще не известно, что потом запоет.

— Понимаю, но повлиять то на это не могу.

Потом Неля порывалась приехать на подмогу, а услышав, что помощь не нужна, предложила:

— Тогда собирайся и дуй ко мне. Чего тебе в сырости сидеть еще и всю ночь дышать этим?

— А-а-э-э… я не дома.

— А где?

Я смущенно взглянула на Вульфа, который внимательно слушал и уже расстегивал брюки. Резко отвернувшись, проблеяла:

— Давай потом поговорим. Мне сейчас не совсем удобно.

— Ого! Я там часом ни с кого тебя не сняла? Так вроде дышишь ровно. — Развеселилась Нелли в ответ.

— Все, давай, пока. Наберу тебя завтра.

Отключив звонок, увидела сообщение от Михалины: «Комиссия пообещала быть в первой половине дня. Тебя на чай ждать?» Пока набирала ответ, Марк Янович подошел сзади, обнял и стал целовать в шею, отвлекая. Расстегнул пуговицу на моих джинсах, потянул вниз молнию…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ты в душ хотела? Так идем…

…

После той ночи я окончательно убедилась, что темперамент мужчины не зависит от возраста. Конечно же, я не считаю, что после сорока интимная жизнь людей прекращается, и, тем не менее, почему-то была удивлена. Возможно потому, что два моих брака со сверстниками (один официальный, а второй гражданский) не были столь… кгхм… бурными в этом плане.

Он меня снова уделал, понимаете? Меня, которая на десять лет младше!

А еще все было иначе. Совершенно не так, как в «Омуте». Ту ночь я не брала до этого в расчет потому, что она была первой и… цели у него тогда были другие. Месть способна и не на такие чудеса.

Все, что происходило между нами, больше не напоминало звериный гон в брачный период. Я смогла прочувствовать совершенно другую его сторону: когда тобой не мастурбируют, а с тобой занимаются любовью. И разница, уж поверьте, колоссальная. Нет, он не превратился вдруг в мягкого и пушистого заю, подобострастно заглядывающего в глаза, но и не напоминал больше бездушный перфоратор.

Утром проснулся раньше меня, обнял, поцеловал за ухом, запуская руку мне между ног, заставив непроизвольно дернуться — так чувствительно и даже чуть больно еще там все было.

— М-м-м? Погоди…те, дайте я хоть зубы почищу, что ли… — попыталась освободиться, ощущая губы и легкое покусывание по спине.

— Угу. — Протянул в ответ, не отпуская и требовательно подтягивая к себе.

…

Умываясь, увидела свое отражение в зеркале. Застыла. Когда, скажите мне, когда он умудрялся их ставить так, что я толком не могла и вспомнить такие моменты?!

— Марк Янович! — Распахнув дверь, вышла в коридор, направляясь в холл-кухню.

— Саш, прекращай…

— Вы… вы… — планомерно закипая, подошла к нему. — Вы это специально?! — Дернула свитер за горловину, опуская, несмотря на то, что и без этого засосы были прекрасно видны, поскольку одежда не закрывала их полностью. По тому, как он заулыбался — сомнений не оставалось.

— Вы же не шестнадцатилетний мальчик!

Он не дал мне договорить, обхватил и прижал, опуская руки ниже талии.

— Не злись. — Потянулся к моим губам, но я отклонилась насколько смогла.

— Меня, между прочим, врач спрашивала о домашнем насилии!

— Какой врач? Когда? — Остановился.

— В ноябре! Участковая!

— И что ты ей ответила? — Перехватил сзади рукой за плечи и добрался-таки ко мне, долго и нежно целуя. — Садись завтракать. Я тебе чай заварил. Черный. Или лучше сок?

Усевшись за стол и откусив бутерброд, раздраженно проговорила:

— Прекратите меня… метить. Иначе я буду носить гольф на работе, наплевав на дресс-код.

— Оштрафую. — Улыбнулся в ответ, намазывая тост какой-то ерундой цвета детской неожиданности. — Будешь?

— Нет, спасибо. Я не ем арахис.

— Почему? — искренне удивился.

— Марк Янович…

— Да, мой сладкий бибабо?

— Очень мило. — Приторно улыбнулась, отпивая горячий чай. — Вы только не забудьте в «Софитэль» меня так назвать, и желательно, чтобы как можно больше народу услышало. А вот это — натуральное свинство. — Показала пальцем на шею.

— Не злись. — Продолжая улыбаться, снова попросил он. — Я постараюсь… быть аккуратнее в следующий раз. — И по его тону было понятно, что говорит не искренне.