— Покажешь мне, как сильно скучала.

— А может, давай я лучше расскажу?

— Ты что-то путаешь, бибабо. Это женщины любят ушами, а мужчины… другой частью тела. — Остановившись у входа в ванную комнату, обернулся и начал расстегивать брюки. — Быстро сняла трусы, и чтоб когда я выйду, увидел тебя в коленно-локтевой где-нибудь на диване.

От его распоряжения моя челюсть медленно поехала вниз. Ого. Допрыгалась.

— За непослушание будешь наказана.

— И в чем же я провинилась?

— Это тест на покорность, если ты еще не поняла.

— А-а-а…

— А по поводу пререканий мы отдельно поговорим, находчивая моя. — Не дослушав, закрыл за собой дверь.

Подумав, сняла одежду. Ну, хочется мужчине поиграть — не вопрос. То, что это лишь прелюдия, понимала без слов. Не в сексе он ждал от меня основного повиновения, а в жизни. И именно тут была главная загвоздка. К одним и тем же вещам мы относились по-разному. Взять хотя бы ту же встречу с Антоном. Для Марка то, что я спрашивала его «разрешение» было в порядке вещей, — даже не заметил. А для меня — нечто необычное и непривычное. С Тохой мы дружили много лет и ни мой официальный, ни гражданский брак не были причиной прервать общение. И Артем и Гена, познакомившись и узнав его ближе, наоборот, потом звали в гости, с тем, чтобы поржать всем вместе и вообще приятно провести вечер.

Но Вульф был совершенно другим: слишком тяжелым, слишком взрослым, слишком… самцом. Альфой, который подавляет любого, кто хоть на йоту слабее — вот кем он был. И вел себя соответственно. А потому картинка где бы мы втроем сидели и пили пиво-водку, ржали над комедией и пуляли друг в друга попкорном, в голове ну никак не укладывалась.


С того дня Марк Янович начал усиливать свой пресс по поводу своих желаний и моего беспрекословного ему подчинения. Утром, во время завтрака спросил:

— Ты кольцо выбрала?

Ссылку на сайт с золотыми украшениями он сбросил мне еще неделю назад, но я ее даже не открывала. О том, что он выбросил мое обручальное, как-то и забыла уже.

— Нет.

— Почему?

— Потому, что мне оно не надо. Купить, чтобы валялось где-нибудь?

— Саш, ты можешь думать все что угодно, но при этом должна молча делать то, о чем я прошу. И это касается любой моей просьбы. Или я плохо объяснил?

Двойственность его натуры в такие моменты заставляла уже не просто вздрагивать, а всерьез задумываться о психическом состоянии. Вспомнилось как он, когда-то рассказывал мне о темной и светлой стороне каждого мужчины (для своих и чужих), но при этом, кажется, не понимал, что иногда ведет себя со мной, как с… не знаю даже. Как с сотрудником на работе! Ну не разговаривают такими словами и таким тоном с близкими! По крайней мере, не из-за подобной ерунды.

— Нет, ты хорошо объяснил. Прости, пожалуйста, за то, что осмелилась тебя ослушаться. — Ответила, глядя в глаза. Монотонно, без грамма искренности. — Сейчас я допью чай и выберу кольцо. Хорошо?

Он все прекрасно понял, потому как нахмурил брови, а правая скула задергалась от напряжения.

— Марк… можно вопрос? А почему ты развелся со второй женой? Уж не потому ли, что требовал безоговорочного угодничества?

Увидев, как вытянулось его лицо, поняла — в яблочко!

— Если так интересно, отвечу. — Быстро совладав с эмоциями, начал шипеть с отвращением: — Развелся я потому, что моя бывшая была лживой тварью. Не проходило и дня, чтобы она не соврала. Это касалось любой мелочи…

— Кажется, я поняла. — Перебила поток желчи. — Например, говорила тебе, что идет купить платье, а сама встречалась с подружкой в кафе, потому, что ты был против их дружбы. Да? Или врала о курсах по макияжу, а вместо этого посещала тренажерный зал занимаясь с личным тренером, нарушив твой запрет?

— Нет.

— Нет? А что тогда?

Марк поднялся, обошел стол, коснулся губами моих волос и сказал:

— Когда закончишь завтракать, переоденься. Проветримся.

Проветрились мы до салона с золотыми изделиями. Я, если честно, даже не удивилась, когда увидела магазин, в который по доброй воле и не зашла бы никогда. Это только в сказке Золушка в хрустальных туфельках и новом дорогом платье не чувствовала дискомфорта. На самом же деле человек, не привыкший к роскоши, ощущает себя в таких местах, мягко говоря, не в своей тарелке.

Заведение это было не из простых, где люди нависают над прозрачными витринами и тыкают в нее пальцами, желая примерить что-либо. Зал такой там имелся, но пустовал, сверкая роскошью и драгоценностями, а нас провели в соседнее помещение, где усадили за столик, после чего принесли каталоги. Еще через пять минут девушка в униформе предложила кофе или сок.

Марк испытывал мое терпение не меньше получаса, неспешно листая журналы и рассматривая украшения. Выбрал штук пять колец и продиктовал коды консультанту. А после того, как мы остались одни, спросил:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Саш, что с тобой не так, а? В тебе словно поломка какая-то. Расскажи мне.

— Это со мной, что не так? А с тобой? Все в порядке?

— Не груби. — Тут же осадил железным тоном.

— Извини. — Потерла лицо руками. — Давай только договоримся, что кольцо будет самым обычным, без камней и прочего.

— Договариваться со мной тебе надо было раньше.

— Марк, не надо ничего, пожалуйста. Куда я буду его надевать? На работу? Перед девочками в отделе красоваться?

— Нет, смотреть на него иногда и обо мне думать. — Предложил вдруг, улыбаясь.

— Хорошо. — Слабо согласилась, хмыкнув при этом: — Надеюсь, мне не отрежут руку в метро.

— Кстати о метро. Может, хватит нам прятаться? Мы же не дети уже.

— Нет, и даже не вздумай… — Договорить не успела, так как принесли кольца.

— Примерь и выбери или это сделаю я. — Распорядился, допив кофе.

Из всех вариантов мне понравилось два самые незатейливые без завитушек и выпирающих деталей. Разумеется, понять их стоимость для чайника вроде меня было практически невозможно, а потому остановилась на том, что тоньше.

— Уверена? — увидев мои сомнения, предложил Вульф.

— А какое из них дешевле? — выдала совершенно дурацкий и неуместный вопрос, подняв глаза на девушку и увидев как у той даже челюсть отвисла от удивления. О своей замечательной способности попадать в неловкие ситуации по собственной вине, уже говорила? Ага.

— Мы возьмем оба. Только вот это на размер больше, чтобы на другой пальчик подошло. — Марк взглянул на консультанта и добавил, сдерживая улыбку с явным усилием: — Не обращайте внимания. Моя девушка немного не в себе. Ее всего на пару часов из палаты выпускают.

Если до его слов мне было очень неудобно, то после покраснела до корней волос. Супер! Ну просто отлично!


В машину садилась все еще пунцовая от стыда. Пристегнулась и уставилась на свои колени.

— Иногда у меня складывается впечатление, что разговариваю сама с собой. Ты меня словно не слышишь. Русским языком говорю, что не надо ничего взамен — тянешь в магазин. Объясняю, что не ношу колец — покупаешь сразу два.

— Это подарок. Вместо того, что выбросил, я куплю другое. Просто ты не готова еще.

— Что..? — выдохнула еле слышно в ответ. Думала минут пять. Потом спросила: — Что с ремонтом, Марк?

— Все отлично. — Откликнулся после паузы. — Ребята закончили еще в четверг. Сейчас заедем, посмотрим. Примешь работу.

Его не тонкий намек по поводу обручального кольца выбил меня из колеи. В груди неприятно заныло. Всю дорогу соображала что делать. Для начала надо было вернуться жить к себе домой. Но мало того, что не хотела этого сама, так еще и терзали смутные сомнения по поводу реакции Вульфа, озвучь я такое вслух.

Уже возле парадного почувствовала что-то нехорошее. Оно витало в воздухе и охватывало, как метель, покалывая холодными снежинками, несмотря на теплую майскую погоду. Предчувствие очень странная штука, не замечали? Краем глаза отметила кучу вещей возле мусорных баков. Потом мы долго ждали лифт, а когда вышли на площадке, услышали звуки возни и грохота снизу.

В квартире приятно пахло чистотой. Ремонт был сделан даже лучше, чем в предыдущий раз. Все мои тюки стояли посреди комнат обмотанные пленкой. Что ж, пора возвращаться.

— Марк…

По его глазам поняла: он знал, чувствовал, что собираюсь сказать. Шагнул ко мне, обхватил руками и начал целовать. Без нежности и ласки, а наоборот, жестко, тяжело, изматывающе, на душевном надрыве; захватывая в болезненный омут возбуждения; перекрывая кислород и ломая сопротивление.

Дал сделать вдох только тогда, когда расстегнул мои джинсы и начал стягивать вниз все сразу: штаны, колготы, нижнее белье…

— Нет, нет. Тихо. — Предупредил, закрыв ладонью мой рот. Второй рукой расстегнул ремень, освобождаясь, но, не раздеваясь при этом. А потом подхватил меня и перенес на диван. Опустился на колени, прямо на пол и подтянул за ноги к себе. — Смотри. — Приказал хрипло.

Было в этом что-то сверхчувственное и острое: видеть и одновременно чувствовать наше интимное соединение. Дыхание сбилось в один момент.

— А теперь в глаза. — Перехватив за спиной и удерживая за затылок, велел, ускоряя темп.


Глава 37


— Мне кажется, что нас слышали все соседи. — Простонала, находясь в блаженном изнеможении, вытирая выступившие слезы и пытаясь успокоить дыхание. Все дело в том, что в пустой комнате без штор и какого-либо ковра на полу, звуки усиливались в энное количество раз.

— Если среди слушателей есть нормальные мужики, то они сейчас еще и на перекур выйдут. — Хохотнул Марк в ответ.

— Где твоя совесть? Мне этим людям теперь в глаза смотреть. Хоть бы Мишки дома сейчас не было… — усмехнулась и легонько прикусила его ключицу.