— Выход один. Собираемся и валим отсюда.

Разумеется, моя жалоба была несколько утрированной, полу-шутка и полуправда одновременно. Не орали мы так, чтобы все окружающие были в курсе происходящего. И мебелью не колотили об стены. Но Вульф подыграл, и теперь ждал ответ.

— Марк, мне очень… очень хорошо с тобой, но… будет лучше… — В горле пересохло. — Я думаю, будет лучше…

— Будет лучше, если ты сейчас замолчишь. — Сказал холодным тоном.

— Ты не понимаешь…

— Нет, это ты не понимаешь. — Взяв за волосы, чуть потянул назад, чтобы смотреть прямо в глаза. — Солнце, ты уйдешь от меня не раньше, чем этого захочу я сам.

— Как скажешь. — Ответила печально.

— Почему с тобой так тяжело, а?

— Если бы было просто и легко, ты бы давно меня бросил. — Сказала и сама себе удивилась. А ведь правда. Зацепила ли бы я его так, если бы не сопротивлялась?

— Охота на самку заводит вначале. Но мы давно прошли этот этап, верно?

— Устал? От меня..?

— Устал от твоей вечной внутренней борьбы. Дело стоит за малым. Как только примешь меня как своего хозяина — жизнь сразу же наладится и все станет на свои места.

«Кто о чем, а вшивый о бане! Фанат патриархата!» — вскипела внутри. Сделала пару глубоких вдохов.

— Я буду тебя слушаться. Постараюсь, по крайней мере. Но превратиться в живого бибабо не смогу.

Он ничего не ответил на это, погладил по щеке и спросил:

— Ну что, будем собираться?


Пока Марк проверял все розетки и выключатели, я полезла в коробки, чтобы найти домашние носки с разными приколами в виде мордочек зверушек и ушей по бокам.

— А где та твоя ночная прелесть в цветочек? — спросил Вульф, заглянув в шкаф. — Ага, вот. — Достал и протянул мне с хитрой усмешкой ночнушку. Да, ту самую. С рюшами. — Захвати с собой.

— Понравилась? — покраснела, сдерживая смущенную улыбку.

— Очень. — Многозначительно протянул в ответ.


Прождав несколько минут лифт, решили спуститься пешком. И уже на следующем пролете у меня непроизвольно открылся от удивления рот. Дверь Михалины была открыта настежь, а возле нее стояли большущие мусорные мешки. Я бы может и не стала лезть с вопросами, если бы не увидела спальное место Дуси (кошки за которой присматривала иногда), выглядывающее из одного.

— Миш! — остановилась на пороге и постучала о дверной косяк.

В коридоре появился неизвестный парень моего возраста, может чуть младше.

— Здрасте. — Смерил меня взглядом, а увидев Марка тут же осекся. — Вам кого?

— Здравствуйте. А мне бы хозяйку. Михалина дома?

— Вы подружка что ли?

— Вроде как. Живу этажом выше.

Незнакомец моргнул и огорошил:

— Погибла Мишка. Во вторник еще.

— Как… погибла? — меня повело назад от шока и если бы не Вульф, обхвативший рукой за талию, наверное, упала бы там на кульки.

— Машина сбила возле автовокзала. Она в командировку ехала. По новостям передавали… вы не видели? Там три человека погибло.

— Нет… — ощущая странный озноб, все еще не могла осознать случившееся.

— Сразу насмерть. Хоть не мучилась… вот так вот. — Парень дернул плечами.

— Ужас какой… — потерла пальцами лоб. — Как же? Я же списывалась с ней недавно…

Что он мог мне ответить? Ничего.

— Извините… — Сделала шаг в сторону. — А похоронили где?

— Тело еще не отдали. В морге пока. Менты дело завели, следствие ведут.

— Ясно. — Посмотрела мутным взглядом на Марка, подумала несколько минут. Потом попыталась побороть оцепенение. — Идем.

Протискиваясь между мешками, взгляд опять остановился на лежанке кошки. Молча освободила свою руку и вернулась к дверному проему:

— А где Дуся? — нажала на звонок, и, увидев парня, повторила свой вопрос.

— Не знаю, где-то тут ходит. — Ответил с раздражением.

— Кс-кс-кс! — позвала в квартиру. Встретилась с ним взглядом и процедила сквозь зубы: — Где она?

Не получив ответа, продолжила кискать и звать по имени, поднимаясь вверх, потом пошла вниз, выдернув меховую лежанку на ходу, не сбавляя шага.

Дуся была на улице. Сидела недалеко от подъезда под кустом жасмина с одуревшими глазами. Услышав мой голос, несмело пошла на руки.

— Подержи. — Вручила Вульфу спальное место кошки. — Дусечка, моя хорошая, не бойся, лапочка. Иди ко мне. Марк… я… я отнесу ее к себе.

В итоге мы поднялись снова в квартиру.

— Надо оставить ей воды и еды. — Ринулась в кухню и вернулась с пиалой. — Подожди меня здесь, ладно? Я быстро. Корма куплю. И… бабе Лизе надо… может, возьмет… господи, как же так? Мишка..! — В этот момент по щекам покатились слезы. — Я отказала ей, Марк… впервые за все время… отказала! Она просила присмотреть за Дусей, а я… я! Сказала, что живу сейчас в другом месте и… не смогу… боже… о, боже!

— Тихо, тихо. — Он обнял меня и прижал к себе. — Ну, отказала, бывает. Это просто совпадение. И теперь, чтобы не чувствовать вину, ты не бросишь кошку и пристроишь с хорошие руки, да? — погладил по голове, как ребенка и вытер слезы. — Идем. Забирай ее. Поселим на пару дней в одной из гостевых комнат. — А увидев мои круглые глаза, добавил: — Что? Ну не ездить же каждый божий день сюда утром и вечером.

По дороге Марк завернул в ветеринарную клинику, где купил все необходимое: лоток, наполнитель для него, новый противоблошиный ошейник, щетку, две миски и корм. Дуся сидела на руках молча, моргая, рассматривая все огромными зрачками, нервно сглатывая и пуская слюни от страха.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Спасибо тебе. — Сказала негромко.

— Ерунда. — Марк криво улыбнулся в ответ. — А что это за порода? Серая, как крыса…

— Не обижай ее. — Насупилась, погладив кошку в сотый раз. — У крыс не бывает такой длинной шерсти. Нибелунг это. Между прочим, не из дешевых. Да, Дусенька? Не бойся.

По приезду стала обзванивать всех подряд. Елизавета Петровна, на которую рассчитывала больше всего, находилась вне зоны. В самом конце набрала Нельку. Это был крайний из всех вариантов. Все дело в том, что она принимала активное участие в жизни одного из приютов и повторяла мне не один раз: «Если не готова взять ответственность за жизнь животного — проходи мимо. Как бы жутко это не звучало. Если же взяла — все. Дальше изыскивай средства и возможности»

Объяснив ситуацию, и проревевшись еще раз, была успокоена подружкой. Она пообещала, что поможет найти новых хозяев. Марк принес мне стакан с водой:

— Прекрати, Саша. На, выпей.

К чему я это все? А к тому, что Дуся осталась жить у нас, несмотря на то, что и желающие нашлись, и баба Лиза готова была забрать через недельку, когда вернется из отпуска…

На следующее утро я застала картину маслом: Вульф готовил завтрак, а кошка крутилась у его ног, урча как трактор.

— Ты… ты ее выпустил?

— По ходу эта коза умеет открывать двери. — Усмехнулся он в ответ. — Она прыгает на ручку, пока не отщелкивает язычок. Утром сидела уже здесь на диване.

— Дуся! Ты же благородных кровей!

Марк насыпал ей кошачьи консервы и кивнул мне:

— Идем завтракать.

Пока кушали, он поглядывал в мою сторону, видимо что-то обдумывая.

— А расскажи мне про Нелю. Кто она? Как вы познакомились?

Если бы такой вопрос мне задал кто-то другой, то с радостью бы рассказала, но зная непростой склад своего любовника, немного напряглась.

— Познакомились давно. Еще на первой моей работе. Ну и как-то так вышло, что сдружились.

— И это все, что у тебя есть рассказать о самой близкой подружке?

— Она отзывчивая, смелая, добрая, иногда жесткая, творческая, мудрая. Этого хватит?

Вульф знакомым жестом потер губы костяшками пальцев. Это означало, что ему не нравился или тон или сам разговор в целом.

— Я ее боюсь и одновременно завидую. Мне бы очень хотелось быть такой как Нелли, но не хватает смелости.

— Смелости? В чем?

— Ты даже не представляешь насколько у нее насыщенная и интересная жизнь. — Подумав немного, решила, что не открою особых тайн и продолжила: — Мы были простыми наборщицами в издательстве. Сидели за соседними столами. А потом я случайно узнала, что Нелька ежемесячно сдает кровь как донор и помогает по воскресеньям кормить бомжей в специальном пункте. Периодически слышала ее разговоры по телефону, когда она покупала какие-то невообразимые вещи: то бивни из пластика, то голову осла из папье-маше, то флаг СССР.

— Зачем? Что она с этим делает? — увидев неподдельное веселье на лице у Марка, тоже усмехнулась.

— Играет в спектаклях в одном из центров современного искусства вместе с такими же идейными как и сама.

— Обалдеть.

— А сдружились случайно. Столкнулись на блошином рынке: я искала винт для мясорубки, а она тянула тяжеленный постамент Дзержинского.

Вульф закусил губу от изумления.

— Еще у нее дома в аквариуме жила пиранья и она кормила ее мясом.

— Просто нет слов. Теперь и я ее… боюсь.

— К чему эти вопросы? Из-за Бортнича или чтобы решить насколько сильное влияние она на меня оказывает?

— Два в одном. — Признался неожиданно.

— В первом случае — Вячеславу Богдановичу там ничего не светит, так и передай. От слова «совсем». Во втором — наша дружба прошла огонь воду и медные трубы, а потому хочешь или нет, но мы оказываем влияние друг на друга. Потому, что она — мой тыл, а я — ее.

— Неля не замужем? Живет с кем-то?

— Вдова. Леша погиб четыре года назад. Он был срочником.

Марк перестал улыбаться.

— А Света? Давно дружите?

— Светулькин — бывшая сокурсница. Допрос окончен? — перевела взгляд на кошку, которая успела вылезть Вульфу на руки и умоститься калачиком. — Ах, ты ж предательница. А еще приличную из себя корчила. Не успела я отвернуться, а она уже и потереться об тебя успела и на колени забраться. — Шутливо прокомментировала увиденное.