Вульф сложил зонт и положил его на стол рядом с собой, не заботясь о скатерти. Сел лицом в мою сторону и кивнув, указывая на место перед собой, приказал:

— Александра, присядьте.

Делать нечего. Пришлось повиноваться. К нам тут же подоспела Кира.

— Добрый день, Марк Янович. Вам как всегда? Кофе и воду?

— Да. И для Александры Анатольевны принесите.

Увидев секундную заминку, удивленно вскинул брови, от чего одеревенелость левой стороны его лица стала проступать еще четче.

— Я не пью кофе, Марк Янович. — Объяснила тихо. — Кир, мне стакан сока. — Обратилась к своему заместителю.

Как только она ушла, директор перевел взгляд на меня.

— Вам нравится ваша работа?

«Пришел, чтобы уволить» — мелькнула мысль.

— Да. Вполне.

— А сотрудникам этого ресторана?

— Полагаю — да. — К чему он клонит, понять пока не могла.

— Вы знаете, что ваш шеф-повар находится в поисках новой работы?

— Нет. — Опешила от неожиданности.

— Это плохо, Александра. Вы должны быть в курсе всего, что происходит в вашем коллективе.

Что ответить на такое — не знала, а потому покраснела еще сильнее, чем прежде. В итоге — не выдержала:

— Извините, но на отслеживание подобных вещей — у нас есть служба безопасности и HR-менеджер. За это они и получают заработную плату. Или вы предлагаете мне подслушивать своих сотрудников стоя под дверью?

По его глазам, сразу поняла, что он прекрасно помнил свои слова, сказанные мне когда-то. И мой ответный хук с одной стороны его разозлил, а с другой заставил принять вызов. Ну что, один-один, товарищ директор?

— Было бы неплохо, если бы и вы прилагали посильное участие в жизни комплекса, выполняя не только пункты должностной инструкции. — Его слова, хочешь-не хочешь, а прозвучали двояко. И увидев, как я изменилась в лице, добавил: — Я не прошу вас подслушивать. Но в ваших же интересах знать настроение каждого. Показатели работы вверенной вам локации не должны страдать из-за отсутствия или смены служащих.

Кира принесла наши напитки и отошла за стойку.

— Я понимаю это, Марк Янович, и постараюсь не допустить подобного.

В другом конце зала послышался звон. Новая официантка Лена умудрилась упустить приборы. Благо, что не побила посуду, но все равно — такой ляп при управляющем был недопустим. Непроизвольно дернувшись в попытке встать, была остановлена словами:

— Я думаю, там разберутся без вас.

Кира быстрым шагом унеслась в сторону Лены.

— Ну что? Успокоилась немного? — спросил, понизив тон, заставляя замереть. — Давай попробуем начать сначала.

Не понимая толком смысл его слов, сглотнула, но ничего не ответила.

— Набери меня, когда освободишься. Съездим куда-нибудь, отдохнем, поговорим…

«Ах вот в чем дело! Решил, что был необходим конфетно-букетный период, прежде чем залезть мне под юбку?!» — осенила догадка.

— Марк Янович, — Ответила так же тихо, — когда я устраивалась на работу в «Софитэль», в правилах, которые подписалась выполнять, есть пункт о том, что в клубе не приветствуются любовные отношения между сотрудниками разных рангов.

— Правила здесь я. — Напомнил, чуть улыбнувшись. — Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.

— Прелестно. — Не выдержала и тут же прикусила язык, встретившись с тяжелой тьмой его глаз. — Только помимо этого, у меня есть свои личные убеждения. И они взяты не из воздуха или бульварной прессы. Подобные отношения ничем хорошим не заканчиваются.

— Личный опыт?

— Да.

— Твое прошлое осталось в прошлом. Забудь о нем. — Было очень странно слушать его. Человек, который все время разговаривал командами и распоряжениями вдруг стал… уговаривать?

— Не смогу. — Мрачно и твердо процедила сквозь зубы. Шеф внимательно посмотрел, задумавшись о чем-то, потом спросил:

— Расскажешь?

— Это вас не касается. — Грубость вылетела прежде, чем смогла себя остановить.

— Уже касается. — Возразил спокойно. — И стало касаться, как только ты из Александры Анатольевны превратилась в моего бибабо.

Я думала, что пределы смущения уже ощупала в тот день, но оказалось — нет. То, как покраснела еще сильнее прежнего, ощутила, даже не видя собственное отражение. Если кто не в курсе, бибабо́ — это игрушка, которую надевают на руку. Знаю я об этом только потому, что когда-то подрабатывала в детском кукольном театре во времена студенчества.

После его слов мне показалось, что весь кислород куда-то улетучился и дышать больше нечем. А он, глядя на мою реакцию снисходительно заулыбался.

— Саш, я сейчас предлагаю тебе сделать все красиво, чтобы ты потом не страдала из-за чепухи, которой вы, женщины, так любите заморачиваться. — Он впервые назвал меня сокращенно по имени, после чего у меня в груди похолодело. — Подумай. И набери меня, когда закончишь смену. Мой номер знаешь?

Не дождавшись ответа, вынул из кармана пиджака визитку и положил передо мной.

— Только не затягивай. У тебя времени, как у Золушки — до двенадцати. — Добавил, наклонившись. После чего встал и собирался уйти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Иначе карета превратится в тыкву? — выдохнула мысли вслух.

Марк Янович склонился к самому моему уху:

— Иначе я из доброго волшебника могу превратиться в злого колдуна.

Внутри все оборвалось и камнем устремилось вниз, отдавая глухим давлением в области солнечного сплетения. Увидев направляющуюся ко мне Киру, со сноровкой шулера засунула визитку в рукав.

— Саш, что? — спросила, кивнув в сторону выхода, где скрылся наш директор.

— Я плохо справляюсь со своими обязанностями, Кир.

— Ты?!

— Угу. — Кивнула и отправилась в свой кабинет. Там достала визитку и спрятала в отделение сумки, о котором уже рассказывала. Руки мелко дрожали.

Как понимать слова управляющего? Не смотря на безобидность фраз, в конце это была завуалированная угроза? Или как? Такой каши в голове у меня давненько не было.

Взяла свой телефон и залезла в интернет, введя в поиск: «Статья за домогательство на работе». Полистала.

Узнала новые термины вроде: харассмент и виктимное поведение. А так же, что действия начальника подпадают под квалификацию ч. 1 ст. 154 УК «Принуждение женщины или мужчины к вступлению в половую связь «связь естественным или неестественным способом» лицом, от которого женщина или мужчина материально или служебно-зависимы». И наказывается штрафом до пятидесяти необлагаемых минимумов доходов граждан, или арестом на срок до шести месяцев.

Но на практике, понятное дело, доказать принуждение почти невозможно.

То есть, чтобы подать в суд, нужно иметь на руках видеозаписи, где к вам пристают или записанные на диктофон непристойные замечания. Более того, нужно будет обосновать, что все это вас действительно унижает, а не обыкновенный флирт на работе.

В очень умной статье на эту тему так же обращали внимание на то, что в случае с уголовным делом жертве надо доказать не только неприличные действия начальника, а и сам факт принуждения и желание вступить в половую связь, а не просто поприставать. То есть само предложение вступить в половую связь, например, за повышение по служебной лестнице не создает состава по статье. А вот если за отказ руководитель грозится вас уволить, то это уже другое дело.

Мне никто увольнением не угрожал. Да и то, что он говорил вслух, даже будь записано на диктофон, не имело бы никакой доказательной силы.

Вы только не подумайте, с головой у меня все в порядке. О бесперспективности подобного шага знают все, даже не читая о. Мой интерес на эту тему был продиктован нервами. Если до этого разговора, я чувствовала к нему влечение, чего уж греха таить, то после — стало реально страшно. Такие как он — не шутят.

Просмотрев на разных форумах пустые советы, поняла, что допустила промашку в самом начале. Реакция на приставания должна быть жесткой и категоричной. Ни в коем случае нельзя показывать какую-либо заинтересованность. Никаких улыбок, ужимок или прости господи флирта в ответ. Я же, тактично выражаясь, успела не просто дать понять, что не против, а по мнению мужчин, практически гостеприимно распахнула ноги.

Из всего прочитанного была единственная дельная рекомендация — пожаловаться вышестоящему руководству, но и она пролетала мимо меня. Я имела удовольствие видеть пару раз общение между Вячеславом Богдановичем и Вульфом. И оно было не просто формальным «хозяин-директор», а напоминало если не дружбу, то довольно приятельские отношения.

В итоге до конца дня мандраж у меня был такой, что ни о чем другом думать не могла. Безотчетный страх накатывал штормовыми волнами, отпуская лишь на короткие промежутки времени.

Да, меня тянуло к нему. Влекло тем основополагающим призывом, который случается иногда между мужчиной и женщиной. Но я знала цену всему этому, потому что уже когда-то заплатила ее.

У меня было два возможных выхода: объяснить все это Вульфу, которого я на свою беду тоже заинтересовала, или же искать новую работу.

Заканчивая смену, сдавая выручку и отсылая заказ по кухне на будущий день, тряслась как заяц под кустом. Управляющий мерещился в каждом темном углу. В развозку села ни живая, ни мертвая. Машина Марка Яновича все еще находилась на стоянке возле административного корпуса, а это означало, что он ждал. От этого мне было так паршиво на душе, что хоть волком вой.

Будучи дома, даже чай не стала себе заваривать, хоть и любила выпить на ночь чашку горячего, ромашкового. Вместо этого забралась в ванну и просидела там с час, пытаясь смыть с себя весь негатив и тревоги.

Не скажу, что помогло. А когда укладывалась спать и увидела два пропущенных с незнакомого номера, стало вообще скверно. Пролежав без сна какое-то время, не выдержала, — сходила в коридор и вытащила из сумки визитку директора. Сравнила номер. Он. Сердце шорхнулось внутри, ускоряя темп…