Когда Эрик вдоволь насладился моментов триумфа, выключает душ и откладывает его в сторону. Протираю глаза своими ладонями и открываю, концентрируя взгляд на физиономии парня. Весь довольный, сияет ярче Луны и, тем не менее, улыбается во все тридцать два зуба. Радуется до небес.

Внутри меня закипает агрессия на его похабный поступок, и сжимаю свои ладони в кулаки, стискивая зубы. Чертов придурок! Большую часть из нас намочилась я, а не он. На него брызнуло всего-то несколько капель, а я окончательно промокла. Как мне теперь добираться до дома?

— Ты сумасшедший! — Дергаю плечами. Неимоверный холод!

— Нет, просто не стоит надеяться, что выйти из воды сможешь сухой, — сладко проговорил он, легонько ударяя меня по носу.

Приподнимаю уголок рта в ехидной улыбке и приближаюсь к нему вплотную. Жар с табличкой «ОПАСНО» разносится по всему телу, а мышцы груди парня дергаются. Его руки опускаются на мою талию, стискивая в своих жадных объятьях.

— Не думал, что такие…мышки могут быть не только червями, но иметь при себе таки формы. Уф…

Эрик наблюдает за каплями, стекающие по моей шее и убегающие в проем между грудями. Его кадык дернулся, и он прикусил нижнюю губу.

— Хотелось бы узнать, какова ты в постели.

— Не дождешься, козел!

— Сучка!

Не лучшее начало обучения в Нью-Йорском университете. Грубо говоря, это нечто подразумевается под словом «говно». Никогда бы не поверила, что все так обойдется именно таким образом. Эрик Росс — мимолетное столкновение, погубившее мое начало изменения своей жизни… Если была бы возможность вернуться назад и переиграть ход событий, не случилось всего этого хаоса.

Надеюсь, в скором времени я выйду с этой воды.

Глаза Эрика медленно опускаются вниз, но останавливаются в начале пути. В них загорается какой-то опасный огонек, а потом вовсе затуманиваются. Слежу за его взглядом и опускаю голову, обнаружив, что мои соски торчат к верху сквозь мокрый сарафан. Блин!

Моментально прикрываюсь своими руками и делаю шаг назад, загораживая всеобщее внимание этому парню.

Эрик хмыкает.

— Что я только не видел там, — возражает парень, будто это мелкий пустяк. Конечно, под юбки к бабам он умеет лезть. — Каждый раз одинаково знакомо.

Приподнимаю брови вверх от его заявления. А вот это уже наглость. Одной рукой скрываю от парня мой позорный вид, а второй прохожусь по его щеке в третий раз, как хлестом. Но он даже никак не реагирует.

— Держи свой язык за зубами! Не умеет он выговаривать разумные вещи.

— А я погляжу, ты умеешь. — Смеётся он, смыкая руки на груди. — На тебя посмотреть, так ты — невинная овечка. Мне с такими скучно…

— Знаешь, лучше быть овечкой, чем дураком, которому ноги целуют да раздвигают ноги. А раз тебе скучно…найди себе развлечение в другом месте, но не рядом со мной.

Сузила глаза, рассматривая его лицо. Этот парень в считанные секунды может меняться в настроении. А это нужно знать, когда именно. Осторожность ещё никогда не подводила.

— Ты сама кайфуешь, что я рядом с тобой и трогаю тебя. Другим бы такое не прилетело…

— Ах, так мне еще повезло! — огрызнулась, дернув головой. — Так хочу тебя расстроить, что мне до этого как-то все равно. Лучше стоило тебе пройти мимо моей выходки, а не творить весь этот хаос.

— Видишь ли, — прочистил горло, — ты встала поперек моей дороги. Я не могу пройти мимо, при этом, не учудив с тобой ничего плохого,

— Ты сам решил со мной познакомиться. Я тебе ответила — нет! Что ты не понял тогда?

В ответ мне следует тяжёлая тишина, разрывающая наше напряжение. Он отводит голову в сторону и пятерней поправляет свои взлохмаченные волосы, устраивая беспорядок ещё больше. Смотрю на его одежду и убеждаюсь в том, что на футболке появились разводы, а джинсы были сырые в районе бедер и выше. Сдерживая свою улыбку, закусила губу.

Эрик безразлично смотрит на меня. Желваки на его лице еле-еле уловимо дёргаются, то и дело, придавая его образу больше злодейства. Лоб хмурится, а брови сводятся на переносице.

— Знаешь, — начал он, — я лучше пойду…

Уходит от ответа?

Только сейчас до меня начинает доходить, что я не могу в таком виде выйти в люди и опозориться. Хватаюсь за руку парня, чувствуя какой жар исходит от кожи. Он дёргается, как от тока, и поворачивается ко мне, лениво взглянув.

— Я не могу в таком виде пойти в люди, — намекаю на свое платье, которое уже ничего не скрывает от него.

Но, видимо, Эрика ничего не смущает на данный момент. Внутренности сжимаются, а по телу пробегает противный осадок. Господи, за что мне такое наказание?

— Не вижу проблемы, — пожимает плечами.

— Ты шутишь?! — взрываюсь от его слов. — Да я буду опозорена на весь университет, если меня увидят. Разве ты не понимаешь?

— Ну и что? Решай это как-то сама. — Интонация становится черствой, а голос эхом звучит в моей голове.

Безразлично фыркнул, развернулся и направился к двери.

— Нет в тебе живой души. Ты не хочешь даже признавать свою ошибку и исправлять ее. Родной тебе человек оставит тебя, уйдет из дома и выкинет все воспоминания с тобой, как карту памяти… Никто о тебе не будет вспоминать с достоинством и теплом, исходящие из сердца.

Сказанные слова, казалось, отражались на стенах. Эрик прислушался к ним, а потом скрылся за дверью.

Приоткрываю рот от изумления. Ему…ему все равно. Он этого и добивался, чтобы обойти мою границу, четко поставив свою. Пробудить в нем человечность уже не покажется легким способом, такого человека быстро не исправить, но дать намек…один крохотный намек, чтобы все исправить, для него оказалось фальшивым.

Но что делать мне?

Запускаю пальцы в свои волосы, с силой сжимая голову. Что же придумать? Здесь даже нет ничего такого, что могло бы высушить платье. Есть всякие шампуни, гели, бальзамы, маски для волос, лица и т. д. Полотенце висит на вешалке, но оно такое короткое, что ничего не сможет прикрыть. Да и зачем я буду выходить в люди в полотенце?

Мне нужна Кимберли. Но, видимо, это невозможно. Мой телефон сейчас в ее сумочке. А там однозначно пропущенные звонки от мамы, ведь не выполнила обещанное нравоучение. Я должна была уйти отсюда десять минут назад, но мне этого не дали. Точнее кое-кто встал на моем пути.

Обессилено вышла из кабинки, закрыла дверь ванны на замок, подошла к раковине и оперлась об нее. Подняла свои глаза на зеркало и тут же ужаснулась на свое лицо. Вся тушь потекла, создавая такой эффект безобразия, что сразу же включила воду. Сполоснула свое лицо, насухо вытерев полотенцем.

В дверь кто-то постучал. Дернулась, ощущая, как в жилах леденеет кровь. Дыхание замедлилось в два раза, а сердце стучало быстрее и, кажется, только оно было слышно. О, боже. Только не сейчас.

Кто-то снова стучит, но я ничего не отвечаю, продолжая стоять смирно, не издавая звука. Облегчённо вздыхаю, как только слышу родной голос за дверью.

— Ханна? Ты в порядке? — обеспокоенный голос подруги позволяет мне немного прийти в себя.

Подхожу к двери и пропускаю подругу.

Ручка двери дёргается и в ванную влетает вся на эмоциях Кимберли. Она замирает около меня, рассматривая, в каком я сейчас состоянии.

— Как видишь, со мной не все в порядке, — тихим голосом отвечаю.

Выпученные глаза смотрят на меня с сожалением. Я уже сама сожалею, что смогла так глупо во все в это вляпаться. А как очиститься, уже ничего не представляется мне возможностью…

10 глава

Такси мчалось по ночному Нью-Йорку. Улицы сменялись одна за другой, а яркие фонари бликами стояли перед глазами. Сейчас по ту сторону стекла все казалось каким-то неинтересным. Мое настроение было настолько вялым, а желание убить парня каждый раз в голове больно отдавалось…

Прошло около полутора часа, как я смогла выбраться с той ванны. Время давно перевалилось за полночь, а мне хотелось провалиться сквозь землю. Дома меня ожидала моя мама, которая, видимо, себе место не находила. А все виной этому был Эрик, оставивший меня не произвол судьбы ради каких-то девиц.

Как только мы с Ким спустились по лестнице вниз, я заметила его вдалеке около бара, а вокруг него крутилось столько девок. Стало вовсе дурно здесь находится в одном помещении с ним. Идиот.

Облокотившись об кожаную спинку кресла автомобиля, устало перевела взгляд вперёд, убедившись, что до дома осталось всего несколько минут. Время все сокращается, а мое волнение и ритм сердца увеличивается. Мне страшно представить, что будет ожидать дома…

— Я не понимаю, почему он решил поиграть в свои игры с тобой. Ты же…совсем обычная, не представляющая ничего из себя, — не унималась моя подруга, мучая меня уже много времени. Меня укололо в самое сердце от ее слов. Совсем обычная… Но тут же погнала прочь секундную слабость.

— Сама не до конца осознаю, но жалею об этом, — тихо выдала, не поворачивая голову в ее сторону.

Водитель впереди изредка бросал на нас взгляды через зеркало заднего вида, странно морщась. Делала вид, что все равно, но это портило атмосферу вдвойне.

— Самое главное, что он хочет от тебя? — будто сама себе сказала Ким. В мыслях пронеслось всего лишь слово не знаю. Я действительно не знала. — Говорят, что ему наплевать на серых мышей. Его интересуют девушки с третьим размером груди, большой попой и на отлично делавшие минет. А тут такое…

— Да мне все равно, Ким! — подпрыгнула на месте, возмутимо вскинув руками. — Меня он не интересует, а уж тем более, какой шикарный минет могут сделать эти накрашенные девки…

Взгляд водителя встретила в зеркале.

— Ты чего? — вскинув брови, нервно усмехнулась девушка.